Неточные совпадения
В буфете, занятом
офицерами, маленький старичок-официант, бритый, с лицом католического монаха, нашел Самгину место в углу за столом, прикрытым лавровым деревом, две трети стола были заняты колонками тарелок, на
свободном пространстве поставил прибор; делая это, он сказал, что поезд в Ригу опаздывает и неизвестно, когда придет, станция загромождена эшелонами сибирских солдат, спешно отправляемых на фронт, задержали два санитарных поезда в Петроград.
— «А спроси, — отвечаю ей, — всех господ
офицеров, нечистый ли во мне воздух али другой какой?» И так это у меня с того самого времени на душе сидит, что намеднись сижу я вот здесь, как теперь, и вижу, тот самый генерал вошел, что на Святую сюда приезжал: «Что, — говорю ему, — ваше превосходительство, можно ли благородной даме воздух
свободный впускать?» — «Да, отвечает, надо бы у вас форточку али дверь отворить, по тому самому, что у вас воздух несвежий».
Если не считать квартир чиновников и
офицеров и Солдатской слободки, где живут солдаты, женатые на
свободных, — элемент подвижной, меняющийся здесь ежегодно, — то всех хозяйств в Александровске 298.
Колония называется исправительной, но таких учреждений или лиц, которые специально занимались бы исправлением преступников, на Сахалине нет; нет также на этот счет каких-либо инструкций и статей в «Уставе о ссыльных», кроме немногих указаний на случаи, когда конвойный
офицер или унтер-офицер может употребить против ссыльного оружие или когда священник должен «назидать в обязанностях веры и нравственности», объяснять ссыльным «важность даруемого облегчения» и т. п.; нет на этот счет и каких-либо определенных воззрений; но принято думать, что первенство в деле исправления принадлежит церкви и школе, а затем
свободной части населения, которая своим авторитетом, тактом и личным примером значительно может способствовать смягчению нравов.
В четвертой: надзиратель унтер-офицер, его жена 18 лет и дочь; каторжный и его жена
свободного состояния; поселенец; каторжный и т. д.
Но я не поступаю в военную службу или выхожу из нее и, отказываясь таким образом от военной формы и от надежды быть генералом, считаю себя
свободным от обязательства — прикладывать руку к козырьку при встрече со всяким
офицером.
В
свободное же время они сидели в собрании, с усердием читали «Инвалид» и спорили о чинопроизводстве, играли в карты, позволяли охотно младшим
офицерам угощать себя, устраивали у себя на домах вечеринки и старались выдавать своих многочисленных дочерей замуж.
По одному из них юнкеру, находящемуся под арестом и выпускаемому в роту для служебных занятий, советовалось не говорить со
свободными товарищами и вообще не вступать с ними ни в какие неделовые отношения, дабы не дать ротному командиру и курсовым
офицерам возможности заподозрить, что юнкера могут делать что-нибудь тайком, исподтишка, прячась.
Пусть же
свободный от цукания фараон все-таки помнит о том, какая лежит огромная дистанция между ним и господином обер-офицером.
Последние лагерные работы идут к концу. Младший курс еще занят глазомерными съемками. Труд не тяжелый: приблизительный,
свободный и даже веселый. Это совсем не то, что топографические точные съемки с кипрегелем-дальномером, над которыми каждый день корпят и потеют юнкера старшего курса, готовые на днях чудесным образом превратиться в настоящих взаправдашних господ
офицеров.
«Особенность раба в том, что он в руках своего хозяина есть вещь, орудие, а не человек. Таковы солдаты,
офицеры, генералы, идущие на убиение и на убийство по произволу правителя или правителей. Рабство военное существует, и это худшее из рабств, особенно теперь, когда оно посредством обязательной службы надевает цепи на шеи всех
свободных и сильных людей нации, чтобы сделать из них орудия убийства, палачей, мясников человеческого мяса, потому что только для этого их набирают и вышколивают…
‹…› В описываемое время мне, как строевому
офицеру, кроме временного отбывания караулов, не обязанному никакою специальностью, всего
свободнее было навещать моих добрых Бржесских и притом знакомиться с весьма образованным кругом зажиточных помещиков Александрийского уезда.
Бесприютный ничего не ответил, но это не остановило словоохотливого полковника. Повернувшись в
свободной и непринужденной позе фамильярничающего начальника к стоящим за ним
офицерам, он сказал, указывая через плечо на бродягу большим пальцем...
Флаг-офицер опустил руку и принял более
свободное положение.
На другое утро любезные американцы прислали всем именные билеты на право
свободного входа во все клубы, библиотеки, музеи и т.д., а репортеры прислали номера газет, в которых были напечатаны подробные отчеты о корвете с более или менее правдоподобными сведениями о России и с перевранными фамилиями
офицеров.
Теркин, не надевая шляпы, кивнул раза два на пристань, где в проходе у барьера, только что заставленного рабочими, столпились провожавшие «Батрака» в его первый рейс, вверх по Волге: два пайщика,
свободные капитаны, конторщики, матросы, полицейские
офицеры, несколько дам, все приехавшие проводить пассажиров.
Знакомый врач, заведовавший дезинфекционным поездом, рассказывал мне. При отступлении от Мукдена в
свободный вагон-теплушку набились раненые
офицеры.
У порога дома
офицеров встретил сам фон Раббек, благообразный старик лет шестидесяти, одетый в штатское платье. Пожимая гостям руки, он сказал, что он очень рад и счастлив, но убедительно, ради бога, просит господ
офицеров извинить его за то, что он не пригласил их к себе ночевать; к нему приехали две сестры с детьми, братья и соседи, так что у него не осталось ни одной
свободной комнаты.
Приехал я туда ночью. Все гостиницы были битком набиты призванными
офицерами и врачами, я долго ездил по городу, пока в грязных меблированных комнатах на окраине города нашел
свободный номер, дорогой и скверный.
Ужас объял всех. Новобрачные спешили в другую комнату, а навстречу им — штык-юнкер Готтлиг, особенно преданный цейгмейстеру, с известием, что комендант с несколькими
офицерами перебрался уже на ту сторону и прислал сказать, что у него идут переговоры о сдаче замка на выгоднейших условиях: гарнизону и жителям местечка предоставлен
свободный выход; имущество и честь их обезопасены; только солдаты должны сдать оружие победителям и выходить из замка с пулями во рту.
Хотя
офицеры и сходились ежедневно в полку на ученье и в манеже, но зато остальное,
свободное от занятий время отдавали вполне светской жизни и кутежам.
Это было и удобно и безопасно, ибо под столом панычей
офицеры удерживали ногами, имея и рты и руки
свободными, а между тем через обеспечение личности панычей устранялся скандал, который казался неизбежным при мерзком характере, какой обнаруживали эти неуступчивые молодцы.