Неточные совпадения
В
одежде же Петра Петровича преобладали цвета
светлые и юношественные.
Вырываясь из каменных объятий собора, бежали во все стороны темненькие люди; при огнях не очень пышной иллюминации они казались темнее, чем всегда; только из-под верхних
одежд женщин выглядывали полосы
светлых материй.
«Щось буде» принимало новые формы… Атмосфера продолжала накаляться. Знакомые дамы и барышни появлялись теперь в черных траурных
одеждах. Полиция стала за это преследовать: демонстранток в черных платьях и особенно с эмблемами (сердце, якорь и крест) хватали в участки, составляли протоколы. С другой стороны, —
светлые платья обливались кислотой, их в костелах резали ножиками… Ксендзы говорили страстные проповеди.
Пришла мать, от ее красной
одежды в кухне стало
светлее, она сидела на лавке у стола, дед и бабушка — по бокам ее, широкие рукава ее платья лежали у них на плечах, она тихонько и серьезно рассказывала что-то, а они слушали ее молча, не перебивая. Теперь они оба стали маленькие, и казалось, что она — мать им.
И самые тела наши сделаются
светлыми, сильными и красивыми, одетыми в яркие великолепные
одежды.
Ассирийские гости, с суровыми чернобородыми лицами, сидели вдоль стен на яшмовых скамьях; на них были
светлые оливковые
одежды, вышитые по краям красными и белыми узорами.
Человеку, который вышел из дому в
светлой праздничной
одежде, стоит только быть обрызнуту одним пятном грязи из-под колеса, и уже весь народ обступил его, и указывает на него пальцем, и толкует об его неряшестве, тогда как тот же народ не замечает множества пятен на других проходящих, одетых в будничные
одежды.
Они не замечали меня, занятые разговором, но я успел рассмотреть их: один, в легкой панаме и в
светлом фланелевом костюме с синими полосками, имел притворно благородный вид и гордый профиль первого любовника и слегка поигрывал тросточкой, другой, в серенькой
одежде, был необыкновенно длинноног и длиннорук, ноги у него как будто бы начинались от середины груди, и руки, вероятно, висели ниже колен, — благодаря этому, сидя, он представлял собою причудливую ломаную линию, которую, впрочем, легко изобразить при помощи складного аршина.
Мотивы всё больше веселые, игривые, как
светлые, солнечные «зайчики», играющие на стенах и
одеждах слушающих…
Минут через двадцать маленькая двойка пристала к пристани, у которой толпилось несколько шлюпок с судов, и Володя ступил на набережную, довольно
светлую, оживленную и шумную, против пристани, вблизи которой было несколько кабачков, и где под зелеными навесами, освещенными цветными фонариками, темнокожие каначки в своих живописных ярких
одеждах продавали овощи и фрукты.
Оголение и уплощение таинственной, глубокой «живой жизни» потрясает здесь душу почти мистическим ужасом. Подошел к жизни поганый «древний зверь», — и вот жизнь стала так проста, так анатомически-осязаема. С девушки воздушно-светлой, как утренняя греза, на наших глазах как будто спадают
одежды, она — уж просто тело, просто женское мясо. Взгляд зверя говорит ей: «Да, ты женщина, которая может принадлежать каждому и мне тоже», — и тянет ее к себе, и радостную утреннюю грезу превращает — в бурую кобылку.
Прошло несколько месяцев. Наступила весна. С весною наступили и ясные,
светлые дни, когда жизнь не так ненавистна и скучна и земля наиболее благообразна… Повеяло с моря и с поля теплом… Земля покрылась новой травой, на деревьях зазеленели новые листья. Природа воскресла и предстала в новой
одежде…
По
одежде она, видимо, принадлежала к высшему аристокрактическому кругу. На ней был одет «молдаван» (род платья, любимого императрицей Екатериной II) из легкой
светлой шелковой материи цвета заглушённого вздоха (soupur etcuffe), отделанный блондами, мантилья стального цвета и модная в то время шляпка; миниатюрные ножки были обуты в башмачки с роскошными шелковыми бантами.
Это не Антон. Тот в немецкой епанечке,
светлые волосы его падают кудрями по плечам, а этот молодец острижен в кружок, в русской
одежде, в шеломе и латах. Щеки его горят, он весь в пыли с головы до ног. Между тем паробок принимает коня его, служит ему, как своему господину, и дает знать, что он может идти в хоромы.
Она сильно изменилась и похудела, что особенно оттеснялось глубоким трауром ее
одежды, но выражение ее лица было спокойнее и
светлее прежнего.
Оба друга остановились как вкопанные невдалеке от входа в нее. Они оба увидели, что на одной из скамеек, стоявших внутри беседки, сидели близко друг к другу две человеческие фигуры, мужчина и женщина. Абрисы этих фигур совершенно ясно выделялись при слабом лунном свете, рассмотреть же их лица и подробности
одежды не было возможности. Оба друга заметили только, как потом и передавали друг другу, что эти
одежды состояли из какой-то прозрачной
светлой материи.
Оба подпарились древностию лет [То есть стали похожи, под пару друг другу], распущенными по плечам волосами,
светлыми, наподобие льна, и
одеждою, столь нечистою, что можно было высечь из нее огонь, как из трута.
Среди ослепительного света он видел агнца в виде
светлого юноши, и великое множество людей из всех народов стояло перед ним в белых
одеждах, и все радовались, и зла уже больше не было на земле.