Неточные совпадения
Забив весло
в ил, он привязал к нему лодку, и оба поднялись вверх, карабкаясь по выскакивающим из-под колен и локтей камням. От обрыва тянулась чаща. Раздался стук топора, ссекающего сухой ствол; повалив дерево, Летика развел костер на обрыве. Двинулись тени и отраженное водой пламя;
в отступившем мраке высветились трава и ветви; над костром, перевитым дымом,
сверкая, дрожал
воздух.
Она снова тихонько заплакала, а Самгин с угрюмым напряжением ощущал, как завязывается новый узел впечатлений. С поразительной реальностью вставали перед ним дом Марины и дом Лидии, улица
в Москве, баррикада, сарай, где застрелили Митрофанова, — фуражка губернатора вертелась
в воздухе,
сверкал магазин церковной утвари.
Утро великолепное;
в воздухе прохладно; солнце еще не высоко. От дома, от деревьев, и от голубятни, и от галереи — от всего побежали далеко длинные тени.
В саду и на дворе образовались прохладные уголки, манящие к задумчивости и сну. Только вдали поле с рожью точно горит огнем, да речка так блестит и
сверкает на солнце, что глазам больно.
А осенний, ясный, немножко холодный, утром морозный день, когда береза, словно сказочное дерево, вся золотая, красиво рисуется на бледно-голубом небе, когда низкое солнце уж не греет, но блестит ярче летнего, небольшая осиновая роща вся
сверкает насквозь, словно ей весело и легко стоять голой, изморозь еще белеет на дне долин, а свежий ветер тихонько шевелит и гонит упавшие покоробленные листья, — когда по реке радостно мчатся синие волны, мерно вздымая рассеянных гусей и уток; вдали мельница стучит, полузакрытая вербами, и, пестрея
в светлом
воздухе, голуби быстро кружатся над ней…
Одной ночью разразилась сильная гроза. Еще с вечера надвинулись со всех сторон тучи, которые зловеще толклись на месте, кружились и
сверкали молниями. Когда стемнело, молнии, не переставая, следовали одна за другой, освещая, как днем, и дома, и побледневшую зелень сада, и «старую фигуру». Обманутые этим светом воробьи проснулись и своим недоумелым чириканьем усиливали нависшую
в воздухе тревогу, а стены нашего дома то и дело вздрагивали от раскатов, причем оконные стекла после ударов тихо и жалобно звенели…
Уже самовар давно фыркает на столе, по комнате плавает горячий запах ржаных лепешек с творогом, — есть хочется! Бабушка хмуро прислонилась к притолоке и вздыхает, опустив глаза
в пол;
в окно из сада смотрит веселое солнце, на деревьях жемчугами
сверкает роса, утренний
воздух вкусно пахнет укропом, смородиной, зреющими яблоками, а дед всё еще молится, качается, взвизгивает...
Небо
сверкало звездами,
воздух был наполнен благовонием от засыхающих степных трав, речка журчала
в овраге, костер пылал и ярко освещал наших людей, которые сидели около котла с горячей кашицей, хлебали ее и весело разговаривали между собою; лошади, припущенные к овсу, также были освещены с одной стороны полосою света…
Воздух заструился на мгновение; по небу
сверкнула огненная полоска: звезда покатилась. «Зинаида?» — хотел спросить я, но звук замер у меня на губах. И вдруг все стало глубоко безмолвно кругом, как это часто бывает
в средине ночи… Даже кузнечики перестали трещать
в деревьях — только окошко где-то звякнуло. Я постоял, постоял и вернулся
в свою комнату, к своей простывшей постели. Я чувствовал странное волнение: точно я ходил на свидание — и остался одиноким и прошел мимо чужого счастия.
Там
сверкали нестерпимым блеском мостовые из золотых плиток, возвышались причудливые купола и башни с пурпурными крышами,
сверкали брильянты
в окнах, трепетали
в воздухе яркие разноцветные флаги.
Красный, растрепанный, потный, он потрясал
в воздухе кулаком. Передонов попятился, бормоча невнятные слова. Юлия бегала вокруг мужа, стараясь ухватить Антошу; отец прятал его за себя, таская его за руку то вправо, то влево. Глаза у Юлии
сверкали, и она кричала...
Почти напротив их гостиницы возвышалась остроконечная башня св. Георгия; направо, высоко
в воздухе,
сверкал золотой шар Доганы — и, разубранная, как невеста, стояла красивейшая из церквей — Redentore Палладия; налево чернели мачты и реи кораблей, трубы пароходов; кое-где висел, как большое крыло, наполовину подобранный парус, и вымпела едва шевелились.
«И вот вдруг лес расступился перед ним, расступился и остался сзади, плотный и немой, а Данко и все те люди сразу окунулись
в море солнечного света и чистого
воздуха, промытого дождем. Гроза была — там, сзади них, над лесом, а тут сияло солнце, вздыхала степь, блестела трава
в брильянтах дождя и золотом
сверкала река… Был вечер, и от лучей заката река казалась красной, как та кровь, что била горячей струей из разорванной груди Данко.
Сверкая медью, пароход ласково и быстро прижимался всё ближе к берегу, стало видно черные стены мола, из-за них
в небо поднимались сотни мачт, кое-где неподвижно висели яркие лоскутья флагов, черный дым таял
в воздухе, доносился запах масла, угольной пыли, шум работ
в гавани и сложный гул большого города.
Через несколько дней после этого Илья встретил Пашку Грачёва. Был вечер;
в воздухе лениво кружились мелкие снежинки,
сверкая в огнях фонарей. Несмотря на холод, Павел был одет только
в бумазейную рубаху, без пояса. Шёл он медленно, опустив голову на грудь, засунув руки
в карманы, согнувши спину, точно искал чего-то на своей дороге. Когда Илья поравнялся с ним и окликнул его, он поднял голову, взглянул
в лицо Ильи и равнодушно молвил...
То тут, то там, по горе и
в лугах являются селенья, солнце
сверкает на стеклах окон изб и на парче соломенных крыш, сияют,
в зелени деревьев, кресты церквей, лениво кружатся
в воздухе серые крылья мельниц, дым из трубы завода вьется
в небо.
В самом деле, впереди все небо подернулось черными тучами, изредка
сверкала молния, и хотя отдаленный гром едва был слышен, но листья шевелились на деревьях и
воздух становился час от часу душнее.
Линия отражения, находясь
в одном уровне с полом залы и полами пространств, которые
сверкали из-за колонн, придавала основе зрелища видимость ковров, разостланных
в воздухе.
Что-то белое, что-то голубое
сверкнуло, мелькнуло
в воздухе — это серебряные часы вместе с бисерным Васильевым шнурком полетели
в волны…
Пекарня под трапезной была,
в подвале, потолок
в ней сводчатый, низкий, окно — одно только и наглухо закрыто;
воздуха мало, туманом густым мучная пыль стоит, мечется
в ней Миха, как медведь на цепи, мутно
сверкает огонь
в печи.
Осень, или, как выражаются
в простонародье, листопад приближался на пегой своей кобыле к концу. Деревья обнажились. Местами по улице и дворам
сверкала гололедица;
воздух становился сух и холоден.
В воздухе ясно почувствовалась утренняя свежесть. На березках и кустах
сверкали капли невысохшей росы. Было тихо, только блок трактира то и дело приятно взвизгивал, после чего стучала дверь. Это движение шло мимо Прошки, и это приводило его
в чрезвычайно мрачное настроение.
Глаза татар
сверкали возбуждением, почти злобой. Все они на скаку размахивали руками и ногами и неистово кричали, отдавшись всем корпусом назад, почти на спины лошадям. Один Василий скакал «по-расей-ски», пригнувшись к лошадиной шее, и изредка издавал короткие свистки, звучавшие резко, как удары хлыста. Серый конек почти ложился на землю, распластываясь
в воздухе, точно летящая птица.
Я находил особого рода отраду
в мысли, что во мгле холодной ночи моя одинокая юрта
сверкает светлыми льдинами и сыплет, точно маленький вулкан, целым снопом огненных искр, судорожно трепещущих
в воздухе, среди клубов белого дыма.
В моих сенях послышался топот,
в дверь хлынула струя свежего
воздуха, и
в юрту вошел Козловский. Он был несколько похож на гнома: небольшого роста с большой головой; белокурая борода была не очень длинна, но толстые пушистые и обмерзшие теперь усы висели, как два жгута. Серовато-голубые глаза
сверкали необыкновенным добродушием и живым, мягким юмором.
Радостно встревоженный этой беседою, вспоминая сказанное нами друг другу, я открыл окно и долго смотрел, как за тёмной гривою леса ласково разгорается заря, Тлеют чёрные покровы душной ночи, наливается утренний
воздух свежим запахом смол. Травы и цветы, разбуженные росою и омытые ею, сладко дышат встречу заре, а звёзды,
сверкая, уходят с востока на запад. Яростно споря друг с другом, поют кочета, звонкие голоса вьются
в воздухе свежо и задорно, точно ребячий гомон.
По лону реки мелькают лодочки рыбных ловцов, вдали из-за колена реки выбегает черными клубами дымящийся пароход, а клонящееся к закату солнце горит
в высоком небосклоне, осыпая золотыми искрами речную шамру; ширятся
в воздухе и
сверкают под лучами небесного светила белоснежные паруса и то́псели, вдали по красноватым отвесным горам правого берега выделяются обнаженные, ровно серебряные, слои алебастра, синеют на венце гор дубовые рощи, зеленеет орешник, густо поросший по отлогим откосам.
Мчатся
в воздухе крылатые чудища, раскрыты их пасти, высунуты страшные клыки, распущены острые когти, зелеными огнями
сверкают глаза.
Среди ливня, обратившего весь
воздух вокруг
в сплошное мутное море, реяли молнии и грохотал, не прерывая, гром, и вот, весь мокрый и опустившийся, Висленев видит, что среди этих волн, погоняемых ветром, аршина два от земли плывет бледно-огненный шар, колеблется, растет, переменяет цвета, становится из бледного багровым, фиолетовым, и вдруг
сверкнуло и вздрогнуло, и шара уж нет, но зато на дороге что-то взвилось, затрещало и повалилось.
Шли два приятеля вечернею порой и дельный разговор вели между собой. Шли они по Невскому. Солнце уже зашло, но не совсем… Кое-где золотились еще домовые трубы и
сверкали церковные кресты…
В слегка морозном
воздухе пахло весной…
Шли рядом татарки, всё молодые,
в низких фиолетовых бархатных шапочках, сверкавших позументами и золотом. Ярче позументов
сверкали прелестные глаза на овальных лицах. Как будто из мрачных задних комнат только что выпустили этих черноглазых девушек и женщин на вольный
воздух, и они упоенно оглядывали залитый солнцем прекрасный мир.
Дьякон ушел и увел с собою Анастасия. Как всегда бывает накануне Светлого дня, на улице было темно, но все небо
сверкало яркими, лучистыми звездами.
В тихом, неподвижном
воздухе пахло весной и праздником.
Медленно и грозно потянулся день за днем. Поднимались метели, сухой, сыпучий снег тучами несся
в воздухе. Затихало. Трещали морозы. Падал снег. Грело солнце, становилось тепло. На позициях все грохотали пушки, и спешно ухали ружейные залпы, короткие, сухие и отрывистые, как будто кто-то колол там дрова. По ночам вдали
сверкали огоньки рвущихся снарядов; на темном небе мигали слабые отсветы орудийных выстрелов, сторожко ползали лучи прожекторов.
Вдруг видит: Катруся первая подбежала к тому месту, заглянула за костер, злобно
сверкнула на мужа своим огненным взором, скрыпнула зубами… но
в тот же миг сорвала с себя намитку, накинула на Федора, сунула под него лопату, провела пальцем черту по
воздуху на Киев — и, прежде чем Федор опомнился, он уже лежал
в своей хате на постеле.
Весна развернулась яркая и жаркая. Деревья быстро распускались,
сверкая зеленью. Носились
в воздухе запахи черемухи и молодых листочков душистого тополя.
Спичка
сверкнула и секунду горела ярким, белым светом, выделяя из мрака только державшую ее руку, как будто последняя висела
в воздухе. Потом стало еще темнее, и все со смехом и шутками двинулись вперед.
Через открытые сверху донизу окна и отпертую дверь на террасу сюда обильно тек чистый
воздух, не насыщенный ничем раздражающим и наркотизирующим. Солнце не
сверкало в глаза, и только синее небо да синие воды тихо отражали на всем свой ровный и спокойный оттенок.
В эту осеннюю ночь так свеж и чист был
воздух, так много звезд
сверкало на темном небе. Они падали, оставляя огнистый след, и вспыхивали, и голубым светом озаряли красивое женское лицо, отражались
в темных глазах — точно светляк появлялся на дне черного глубокого колодца. И жадные губы беззвучно целовали и глаза эти, свежие, как
воздух ночи, уста, холодную щеку. Ликующие, дрожащие любовью голоса, сплетаясь, шептали о радости и жизни.