Неточные совпадения
В продолжение немногих минут они вероятно бы разговорились и хорошо познакомились между
собою, потому что уже начало было сделано, и оба почти в одно и то же время изъявили удовольствие, что пыль по дороге была совершенно прибита вчерашним дождем и теперь ехать и прохладно и приятно, как вошел чернявый его товарищ,
сбросив с головы на стол картуз свой, молодцевато взъерошив
рукой свои черные густые волосы.
Но лодки было уж не надо: городовой сбежал по ступенькам схода к канаве,
сбросил с себя шинель, сапоги и кинулся в воду. Работы было немного: утопленницу несло водой в двух шагах от схода, он схватил ее за одежду правою
рукою, левою успел схватиться за шест, который протянул ему товарищ, и тотчас же утопленница была вытащена. Ее положили на гранитные плиты схода. Она очнулась скоро, приподнялась, села, стала чихать и фыркать, бессмысленно обтирая мокрое платье
руками. Она ничего не говорила.
Несколько часов ходьбы по улицам дали
себя знать, — Самгин уже спал, когда Анфимьевна принесла стакан чаю. Его разбудила Варвара, дергая за
руку с такой силой, точно желала
сбросить на пол.
Взмахнув
руками, он
сбросил с себя шубу и начал бить кулаками по голове своей; Самгин видел, что по лицу парня обильно текут слезы, видел, что большинство толпы любуется парнем, как фокусником, и слышал восторженно злые крики человека в опорках...
Против Самгина лежал вверх лицом, закрыв глаза, длинноногий человек,
с рыжей, остренькой бородкой, лежал сунув
руки под затылок
себе. Крик Пыльникова разбудил его, он
сбросил ноги на пол, сел и, посмотрев испуганно голубыми глазами в лицо Самгина, торопливо вышел в коридор, точно спешил на помощь кому-то.
Она стремительно выбежала из квартиры, накидывая на бегу платок и шубку, и пустилась по лестнице. Мы остались одни. Я
сбросил шубу, шагнул и затворил за
собою дверь. Она стояла предо мной как тогда, в то свидание,
с светлым лицом,
с светлым взглядом, и, как тогда, протягивала мне обе
руки. Меня точно подкосило, и я буквально упал к ее ногам.
Гостья
сбросила с себя шляпу, тряхнула кудрями, уселась подле Татьяны Борисовны, взяла ее за
руку…
На оборотной стороне билетика
рукою князя было написано: «Заезжал поблагодарить автора за доставленное мне удовольствие!» Прочитав фамилию и надпись, Калинович улыбнулся, и потом, подумав немного,
сбросив с себя свой поношенный вицмундир, тщательно выбрился, напомадился, причесался и, надев черную фрачную пару, отправился сначала к Годневым.
Александров
сбрасывает с себя шинель и шумно сбегает вниз. Они берутся за
руки и плывут по длинному катку, одновременно набирая инерцию короткими и сильными толчками. Александров
с восторгом чувствует в ней отличную конькобежицу.
— Вы дрожите, вам холодно? — заметила вдруг Варвара Петровна и,
сбросив с себя свой бурнус, на лету подхваченный лакеем, сняла
с плеч свою черную (очень не дешевую) шаль и собственными
руками окутала обнаженную шею всё еще стоявшей на коленях просительницы.
Комарь
сбросил с себя, за спиной своего господина, рубашку и, прыгнув
с разбегу в воду, шибко заработал
руками.
Пред глазами плачущей старушки в широко распахнувшуюся калитку влез
с непокрытою курчавою головою дьякон Ахилла. Он в коротком толстом казакине и широких шароварах, нагружен какими-то мешками и ведет за
собой пару лошадей, из которых на каждой громоздится большой и тяжелый вьюк. Наталья Николаевна молча смотрела, как Ахилла ввел на двор своих лошадей,
сбросив на землю вьюки, и, возвратившись к калитке, запер ее твердою хозяйскою
рукой и положил ключ к
себе в шаровары.
Сначала, далеко впереди, где небо сходится
с землею, около курганчиков и ветряной мельницы, которая издали похожа на маленького человечка, размахивающего
руками, поползла по земле широкая ярко-желтая полоса; через минуту такая же полоса засветилась несколько ближе, поползла вправо и охватила холмы; что-то теплое коснулось Егорушкиной спины, полоса света, подкравшись сзади, шмыгнула через бричку и лошадей, понеслась навстречу другим полосам, и вдруг вся широкая степь
сбросила с себя утреннюю полутень, улыбнулась и засверкала росой.
И только дома он вспомнил о том, что обязан предать этих весёлых людей в
руки жандармов, вспомнил и, охваченный холодной тоской, бессмысленно остановился среди комнаты. Стало трудно дышать, он облизал губы сухим языком, торопливо
сбросил с себя платье, остался в белье, подошёл к окну, сел. Прошло несколько минут оцепенения, он подумал...
С дьяконицей, Марьей Николаевной, Gigot тоже никак не мог разговориться: он много раз к ней подсосеживался и много раз начинал ей что-то объяснять и рассказывать, но та только тупо улыбалась да пожимала плечами и, наконец, однажды, увидев, что Gigot, рассказывая ей что-то, приходит в большое оживление, кричит, машет
руками и, несмотря на ее улыбки и пожиманье плечами, все-таки не отстает от нее, а, напротив, еще схватил ее за угол ее шейного платка и начал его вертеть, Марья Николаевна так этого испугалась, что
сбросила с себя платок и, оставив его в
руках Gigot, убежала от него искать спасения.
…не внимая
Шепоту ближней толпы, развязала ремни у сандалий,
Пышных волос золотое руно до земли распустила;
Перевязь персей и пояс лилейной
рукой разрешила;
Сбросила ризы
с себя и, лицом повернувшись к народу,
Медленно, словно заря, погрузилась в лазурную воду.
Ахнули тысячи зрителей, смолкли свирель и пектида;
В страхе упав на колени, все жрицы воскликнули громко:
«Чудо свершается, граждане! Вот она, матерь Киприда!».
Я снял
с себя пальто и прикрыл ее озябшие плечи; она, боясь показаться в мужском пальто смешной и некрасивой, засмеялась и
сбросила его, и в это время я обнял ее и стал осыпать поцелуями ее лицо, плечи,
руки.
Иван Ильич в некотором волнении
сбросил с себя шубу и калоши и
с шапкой в
руке вошел в комнату.
Петровна
сбрасывает с себя узел, хватает в
руки большой жестяной чайник и выбегает из вагона. Бьет второй звонок. Входит маленький кондуктор
с черными усиками.
Тот не заставил повторять приказания:
сбросив с себя одежду, он, как лягушка, нырнул в воду. А сам Юрик во весь дух помчался от реки к дому. Бобка сказал правду. Лидочка сидела на террасе и горько плакала. Над ней стояла Ирина Степановна и ворчала, разводя
руками...
Только она одна, эта каменно-железная свидетельница давно минувшего, которую нельзя было совершенно изменить и преобразить волею и
руками человека, указывала, что именно на этом месте веками не ударял топор и по траве не скользило лезвие косы. Но и самая беседка все же несколько изменилась и
сбросила с себя большую часть таинственности.
Царь сам поднял его и передал в
руки опричников,
сбросив с себя царское облачение.
Все взглянули по этому направлению и увидели статного юношу, которого несла по двору бешеная лошадь. Он сидел прямо и, казалось, спокойно, натянув на
руки повод того, как струны, и крепко обхватив бока сильного животного ногами. Несмотря на это, лошадь, закусив удила, то расстилалась под ним на бегу, то вдруг останавливалась или сворачивала в сторону, или вихрем взвивалась на дыбы, стараясь
сбросить с себя всадника.
Все взглянули по этому направлению и увидели статного юношу, которого несла по двору бешеная лошадь. Он сидел прямо и, казалось, спокойно, натянув на
руки удила туго, как струны, и крепко обхватив бока сильного животного ногами. Несмотря на это, лошадь закусила удила, то расстилалась под ним на бегу, то вдруг останавливалась, или сворачивала в сторону, или вихрем взвивалась на дыбы, стараясь
сбросить с себя всадника.
В отсутствии мужа молодая женщина
сбросила с себя маску равнодушия и даже веселости и
с дрожью в голосе обратилась к Караулову, молитвенно сложив
руки...
Наташа
сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши
руки в боки, сделала движенье плечами и стала.
Дитя, одним движением
рук,
сбросило с себя свой эффектный плащ и, дрожа, указывало обеими ручонками на темный куст, из-под которого высовывалась курчавая белая морда Венерки
с складками на губах, которые обыкновенно выражали ее улыбки.
И если маковый лепесток разрывался
с треском, она улыбалась и расцветала душою, была весела, ела, спала и дарила наряды служанкам, но жениха своего к
себе не впускала; если же лепесток вяло сжимался у ней между ладоней, она его
сбрасывала с рук и тут же сама садилась на землю и долго и горько плакала навзрыд, как ребенок.