Неточные совпадения
Работавшие
в саду девки с визгом
пробежали под крышу людской.
Затем по внутренней лестнице
сбежала Лидия, из окна Клим видел, что она промчалась
в сад. Терпеливо выслушав еще несколько замечаний матери, он тоже пошел
в сад, уверенный, что найдет там Лидию оскорбленной,
в слезах и ему нужно будет утешать ее.
Нет, Безбедов не мешал, он почему-то приуныл, стал молчаливее, реже попадал на глаза и не так часто гонял голубей. Блинов снова загнал две пары его птиц, а недавно, темной ночью, кто-то забрался из
сада на крышу с целью выкрасть голубей и сломал замок голубятни. Это привело Безбедова
в состояние мрачной ярости; утром он
бегал по двору
в ночном белье, несмотря на холод, неистово ругал дворника, прогнал горничную, а затем пришел к Самгину пить кофе и, желтый от злобы, заявил...
Хочется ему и
в овраг
сбегать: он всего саженях
в пятидесяти от
сада; ребенок уж прибегал к краю, зажмурил глаза, хотел заглянуть, как
в кратер вулкана… но вдруг перед ним восстали все толки и предания об этом овраге: его объял ужас, и он, ни жив ни мертв, мчится назад и, дрожа от страха, бросился к няньке и разбудил старуху.
Она глядела на него долго, как будто читала
в складках на лбу, как
в писаных строках, и сама вспоминала каждое его слово, взгляд, мысленно
пробегала всю историю своей любви, дошла до темного вечера
в саду и вдруг покраснела.
— Николай Андреич сейчас придет, — сказала Марфенька, — а я не знаю, как теперь мне быть с ним. Станет звать
в сад, я не пойду,
в поле — тоже не пойду и
бегать не стану. Это я все могу. А если станет смешить меня — я уж не утерплю, бабушка, — засмеюсь, воля ваша! Или запоет, попросит сыграть: что я ему скажу?
Но «Армида» и две дочки предводителя царствовали наперекор всему. Он попеременно ставил на пьедестал то одну, то другую, мысленно становился на колени перед ними, пел, рисовал их, или грустно задумывался, или мурашки
бегали по нем, и он ходил, подняв голову высоко, пел на весь дом, на весь
сад, плавал
в безумном восторге. Несколько суток он беспокойно спал, метался…
Он пожимал плечами, как будто озноб
пробегал у него по спине, морщился и, заложив руки
в карманы, ходил по огороду, по
саду, не замечая красок утра, горячего воздуха, так нежно ласкавшего его нервы, не смотрел на Волгу, и только тупая скука грызла его. Он с ужасом видел впереди ряд длинных, бесцельных дней.
В одну минуту она вырвала руку, бросилась опрометью назад, сама перескочила канаву и, едва дыша,
пробежала аллею
сада, вбежала на ступени крыльца и остановилась на минуту перевести дух.
Бабушка что-то затолковалась с мужиками, а он прибежал
в сад,
сбежал с обрыва вниз, продрался сквозь чащу на берег, к самой Волге, и онемел перед лежавшим пейзажем.
Если сам он идет по двору или по
саду, то пройти бы ему до конца, не взглянув вверх; а он начнет маневрировать, посмотрит
в противоположную от ее окон сторону, оборотится к ним будто невзначай и встретит ее взгляд, иногда с затаенной насмешкой над его маневром. Или спросит о ней Марину, где она, что делает, а если потеряет ее из вида, то
бегает, отыскивая точно потерянную булавку, и, увидевши ее, начинает разыгрывать небрежного.
Не знали, бедные, куда деться, как сжаться, краснели, пыхтели и потели, пока Татьяна Марковна, частию из жалости, частию оттого, что от них
в комнате было и тесно, и душно, и «пахло севрюгой», как тихонько выразилась она Марфеньке, не выпустила их
в сад, где они, почувствовав себя на свободе, начали
бегать и скакать, только прутья от кустов полетели
в стороны,
в ожидании, пока позовут завтракать.
Она поручила свое дитя Марье Егоровне, матери жениха, а последнему довольно серьезно заметила, чтобы он там,
в деревне, соблюдал тонкое уважение к невесте и особенно при чужих людях, каких-нибудь соседях, воздерживался от той свободы, которою он пользовался при ней и своей матери,
в обращении с Марфенькой, что другие, пожалуй, перетолкуют иначе — словом, чтоб не
бегал с ней там по рощам и
садам, как здесь.
Вся гора, взятая нераздельно, кажется какой-то мрачной, мертвой, безмолвной массой, а между тем там много жизни: на подошву ее лезут фермы и
сады;
в лесах гнездятся павианы (большие черные обезьяны), кишат змеи,
бегают шакалы и дикие козы.
Нехлюдов вспомнил о всех мучительных минутах, пережитых им по отношению этого человека: вспомнил, как один раз он думал, что муж узнал, и готовился к дуэли с ним,
в которой он намеревался выстрелить на воздух, и о той страшной сцене с нею, когда она
в отчаянии выбежала
в сад к пруду с намерением утопиться, и он
бегал искать ее.
Ему вдруг представился
сад, ход за
садом, у отца
в доме таинственно отворяется дверь, а
в дверь
пробегает Грушенька…
Марья Кондратьевна, очевидно,
в заговоре, Смердяков тоже, тоже, все подкуплены!» У него создалось другое намерение: он обежал большим крюком, чрез переулок, дом Федора Павловича,
пробежал Дмитровскую улицу, перебежал потом мостик и прямо попал
в уединенный переулок на задах, пустой и необитаемый, огороженный с одной стороны плетнем соседского огорода, а с другой — крепким высоким забором, обходившим кругом
сада Федора Павловича.
Карл Иванович через неделю был свой человек
в дамском обществе нашего
сада, он постоянно по нескольку часов
в день качал барышень на качелях,
бегал за мантильями и зонтиками, словом, был aux petit soins. [старался всячески угодить (фр.).]
В промежутках между едами мы с Сашей
бегали по
саду, ловили друг друга, перегонялись, хотя, признаюсь, однообразие этих игр скоро меня утомило. Саша заметила это.
— Как же! дам я ему у тетки родной
в мундире ходить! — подхватила тетенька, — ужо по
саду бегать будете,
в земле вываляетесь — на что мундирчик похож будет! Вот я тебе кацавейку старую дам, и ходи
в ней на здоровье! а
в праздник к обедне, коли захочешь, во всем парате
в церковь поедешь!
— Разумеется. Ты у тетеньки
в гостях и, стало быть, должен вести себя прилично. Не след тебе по конюшням
бегать. Сидел бы с нами или
в саду бы погулял — ничего бы и не было. И вперед этого никогда не делай. Тетенька слишком добра, а я на ее месте поставила бы тебя на коленки, и дело с концом. И я бы не заступилась, а сказала бы: за дело!
— Ах, Жорж! Не может он без глупых шуток! — улыбнулась она мне. — Простите, у нас беспорядок. Жорж возится с этой рванью, с переписчиками… Сидят и чешутся… На сорок копеек
в день персидской ромашки выходит… А то без нее такой зоологический
сад из квартиры сделают, что
сбежишь… Они из «Собачьего зала».
Слева
сад ограждала стена конюшен полковника Овсянникова, справа — постройки Бетленга;
в глубине он соприкасался с усадьбой молочницы Петровны, бабы толстой, красной, шумной, похожей на колокол; ее домик, осевший
в землю, темный и ветхий, хорошо покрытый мхом, добродушно смотрел двумя окнами
в поле, исковырянное глубокими оврагами, с тяжелой синей тучей леса вдали; по полю целый день двигались,
бегали солдаты, —
в косых лучах осеннего солнца сверкали белые молнии штыков.
Прежде она от него
бегала, а теперь бросилась
в его объятия, вышедши к нему вечером
в сад: он свозил ее на лодочке на уединенный островок, их подсмотрела Василиса Перегриновна, донесла Уланбековой, и та, пришедши
в великий гнев, велит тотчас послать к Неглигентову (которого пред тем уже выгнала от себя за то, что он пришел к ней пьяный — и, следовательно, не выказал ей уважения) сказать ему, что свадьба его с Надей должна быть как можно скорее…
Марья Дмитриевна не слишком ласково приняла Лаврецкого, когда он явился к ней на следующий день. «Вишь, повадился», — подумала она. Он ей сам по себе не очень нравился, да и Паншин, под влиянием которого она находилась, весьма коварно и небрежно похвалил его накануне. Так как она не считала его гостем и не полагала нужным занимать родственника, почти домашнего человека, то и получаса не прошло, как он уже шел с Лизой
в саду по аллее. Леночка и Шурочка
бегали в нескольких шагах от них по цветнику.
Сад наш сделался мне противен, и я не заглядывал
в него даже тогда, когда милая моя сестрица весело гуляла
в нем; напрасно звала она меня
побегать, поиграть или полюбоваться цветами, которыми по-прежнему были полны наши цветники.
В этот день нас даже не водили гулять
в сад, а приказали
побегать по двору, который был очень велик и зеленелся, как луг; но мы не
бегали, а только ходили тихо взад и вперед.
На этот раз ласки моего любимца Сурки были приняты мною благосклонно, и я, кажется,
бегал, прыгал и валялся по земле больше, чем он; когда же мы пошли
в сад, то я сейчас спросил: «Отчего вчера нас не пустили сюда?» — Живая Параша, не подумав, отвечала: «Оттого, что вчера матушка очень стонали, и мы
в саду услыхали бы их голос».
Впрочем, вышел новый случай, и Павел не удержался: у директора была дочь, очень милая девушка, но она часто
бегала по лестнице — из дому
в сад и из
саду в дом; на той же лестнице жил молодой надзиратель; любовь их связала так, что их надо было обвенчать; вслед же за тем надзиратель был сделан сначала учителем словесности, а потом и инспектором.
Пробежав несколько аллей, набоб едва не задохся и должен был остановиться, чтобы перевести дух. Он был взбешен, хотя не на ком было сорвать своей злости. Хорошо еще, что Прейн не видал ничего, а то проходу бы не дал своими остротами. Набоб еще раз ошибся: Прейн и не думал спать, а сейчас же за набобом тоже отправился
в сад, где его ждала Луша. Эта счастливая парочка сделалась невольной свидетельницей позорного бегства набоба, притаившись
в одной из ниш.
Ромашов, который теперь уже не шел, а бежал, оживленно размахивая руками, вдруг остановился и с трудом пришел
в себя. По его спине, по рукам и ногам, под одеждой, по голому телу, казалось,
бегали чьи-то холодные пальцы, волосы на голове шевелились, глаза резало от восторженных слез. Он и сам не заметил, как дошел до своего дома, и теперь, очнувшись от пылких грез, с удивлением глядел на хорошо знакомые ему ворота, на жидкий фруктовый
сад за ними и на белый крошечный флигелек
в глубине
сада.
На улицах быстро темнело. По шоссе
бегали с визгом еврейские ребятишки. Где-то на завалинках у ворот, у калиток,
в садах звенел женский смех, звенел непрерывно и возбужденно, с какой-то горячей, животной, радостной дрожью, как звенит он только ранней весной. И вместе с тихой, задумчивой грустью
в душе Ромашова рождались странные, смутные воспоминания и сожаления о никогда не бывшем счастье и о прошлых, еще более прекрасных вёснах, а
в сердце шевелилось неясное и сладкое предчувствие грядущей любви…
С самого раннего утра до поздней ночи она мелькала то тут, то там по разным хозяйственным заведениям: лезла зачем-то на сеновал,
бегала в погреб, рылась
в саду; везде, где только можно было, обтирала, подметала и, наконец, с восьми часов утра, засучив рукава и надев передник, принималась стряпать — и надобно отдать ей честь: готовить многие кушанья была она великая мастерица.
Около дома, на дворе, куда выходило крыльцо, росла крапива, густая, высокая. Преполовенская слегка улыбнулась, и последняя тень недовольства
сбежала с ее белого и полного лица. Она попрежнему стала приветлива и любезна с Варварою. Обида будет отомщена и без ссоры. Вместе пошли они
в сад пережидать хозяйкино нашествие.
Мимо него игриво
бегала Наталья, перенося из
сада в угол двора корзины выполотой травы и взвизгивая, как ласковая собачка. За женщиной по земле влачилась длинная тёмная тень, возбуждая неясное, нехорошее чувство.
— Друг мой, успокойся! — сказала умирающая от избытка жизни Негрова, но Дмитрий Яковлевич давно уже
сбежал с лестницы; сойдя
в сад, он пустился бежать по липовой аллее, вышел вон из
сада, прошел село и упал на дороге, лишенный сил, близкий к удару. Тут только вспомнил он, что письмо осталось
в руках Глафиры Львовны. Что делать? — Он рвал свои волосы, как рассерженный зверь, и катался по траве.
Сначала дали Ваве отдохнуть,
побегать по
саду, особенно
в лунные ночи; для девочки, воспитанной
в четырех стенах, все было ново, «очаровательно, пленительно», она смотрела на луну и вспоминала о какой-нибудь из обожаемых подруг и твердо верила, что и та теперь вспомнит об ней; она вырезывала вензеля их на деревьях…
Было ясное июньское воскресенье, когда Нехлюдов, напившись кофею и
пробежав главу «Maison Rustique», [Ферма,] с записной книжкой и пачкой ассигнаций
в кармане своего легонького пальто, вышел из большого с колоннадами и террасами деревенского дома,
в котором занимал внизу одну маленькую комнатку, и по неочищенным, заросшим дорожкам старого английского
сада направился к селу, расположенному по обеим сторонам большой дороги.
На другой день, по приезде
в Ниццу, Долинский оставил Дашу
в гостинице, а сам до изнеможения
бегал, отыскивая квартиру. Задача была немалая. Даша хотела жить как можно дальше от людных улиц и как можно ближе к морю. Она хотела иметь комнату
в нижнем этаже, с окнами
в сад, невысоко и недорого.
Глафира. Оттопырится нижняя губка, явится повелительный тон, величественный жест. Как мила и нежна я буду с посторонними и как строга с вами. Как счастливы вы будете, когда дождетесь от меня милостивого слова. Уж не буду я суетиться и
бегать для вас, и не будете вы папашей, а просто Мишель… (Говорит лениво.) «Мишель,
сбегай, я забыла
в саду на скамейке мой платок!» И вы побежите. Это вот один способ заставить жениться; он хотя старый, но верный; а то есть еще и другие.
Около дома,
в саду,
в огороде и
в ближайшей роще с грачовыми гнездами везде
бегала со мною сестрица, уцепясь за мою руку, и даже показывала, как хозяйка, кое-что сделанное без меня и
в том числе огромную и высокую паровую гряду из навоза, на которой были посажены тыквы, арбузы и дыни.
Он
сбежал, пока никто не мог его видеть, и пошел тихим шагом на балкон и, на балконе закурив папиросу, как будто гуляя, пошел
в сад по тому направлению, по которому она пошла. Он не сделал двух шагов
в аллее, как за деревьями мелькнула плисовая безрукавка на розовом растегае и красный платок. Она шла куда-то с другой бабой. «Куда-то они шли?»
Признаюсь, хоронить таких людей, как Беликов, это большое удовольствие. Когда мы возвращались с кладбища, то у нас были скромные, постные физиономии; никому не хотелось обнаружить этого чувства удовольствия, — чувства, похожего на то, какое мы испытывали давно-давно, еще
в детстве, когда старшие уезжали из дому и мы
бегали по
саду час-другой, наслаждаясь полною свободой. Ах, свобода, свобода! Даже намек, даже слабая надежда на ее возможность дает душе крылья, не правда ли?
Митя
бегал в сереньких брючках,
в кожаной фуражке, сдвинутой на затылок, на рыжем лице его блестел пот, а
в глазах сияла хмельная, зеленоватая радость. Вчера ночью он крепко поссорился с женою; Яков слышал, как из окна их комнаты
в сад летел сначала громкий шёпот, а потом несдерживаемый крик Татьяны...
Что такое? (Глядит
в окно.) Ничего не видно… (Отворяет стеклянную дверь и смотрит
в сад.) Кто-то
пробежал вниз по ступеням. (Окликает.) Кто здесь? (Уходит; слышно, как он быстро идет по террасе; через полминуты возвращается с Ниной Заречной.) Нина! Нина!
«sauvez les lettres», бросилась по ступеням
в сад. Там,
пробежав насколько хватило сил, она упала совершенно обгоревшая, и несколько времени спустя на крики сестры прибежали люди и отнесли ее
в спальню. Всякая медицинская помощь оказалась излишней, и бедняжка, протомясь четверо суток, спрашивала — можно ли на кресте страдать более, чем она?»
Через четверть часа вошел к нему Савелий, который спас Анну Павловну от свидания с мужем тем, что выскочил с нею
в окно
в сад, провел по захолустной аллее
в ржаное поле, где оба они, наклонившись, чтобы не было видно голов, дошли до лугов; Савелий посадил Анну Павловну
в стог сена, обложил ее так, что ей только что можно было дышать, а сам опять подполз ржаным полем к усадьбе и стал наблюдать, что там делается. Видя, что Мановский уехал совсем, он
сбегал за Анной Павловной и привел ее
в усадьбу.
Он трухнул, вскочил с кровати и бросился к окну; но зарева не было, только
в саду проворно двигались по дорожкам, мимо деревьев, красные огненные точки — то
бегали люди с фонарями.
Иногда и целые ночи, особенно месячные, я просиживала до утра у окна своей комнаты, иногда
в одной кофточке, потихоньку от Кати, выходила
в сад и по росе
бегала до пруда, и один раз вышла даже
в поле и одна ночью обошла весь
сад кругом.
Предчувствуя ясный, веселый, длинный день, Коврин вспомнил, что ведь это еще только начало мая и что еще впереди целое лето, такое же ясное, веселое, длинное, и вдруг
в груди его шевельнулось радостное молодое чувство, какое он испытывал
в детстве, когда
бегал по этому
саду.