Неточные совпадения
Привычный жест крестного знамения вызвал в душе ее целый
ряд девичьих и детских
воспоминаний, и вдруг мрак, покрывавший для нее всё, разорвался, и жизнь предстала ей на мгновение со всеми ее светлыми прошедшими радостями.
Но — здесь возникал
ряд смущающих вопросов и
воспоминаний...
Но на самом-то деле эти два несчастья, то есть зловещее письмо старосты и переезд на новую квартиру, перестали тревожить Обломова и поступали уже только в
ряд беспокойных
воспоминаний.
Наконец упрямо привязался к
воспоминанию о Беловодовой, вынул ее акварельный портрет, стараясь привести на память последний разговор с нею, и кончил тем, что написал к Аянову целый
ряд писем — литературных произведений в своем роде, требуя от него подробнейших сведений обо всем, что касалось Софьи: где, что она, на даче или в деревне?
Я начал было плакать, не знаю с чего; не помню, как она усадила меня подле себя, помню только, в бесценном
воспоминании моем, как мы сидели
рядом, рука в руку, и стремительно разговаривали: она расспрашивала про старика и про смерть его, а я ей об нем рассказывал — так что можно было подумать, что я плакал о Макаре Ивановиче, тогда как это было бы верх нелепости; и я знаю, что она ни за что бы не могла предположить во мне такой совсем уж малолетней пошлости.
У всякого человека, кто бы он ни был, наверно, сохраняется какое-нибудь
воспоминание о чем-нибудь таком, с ним случившемся, на что он смотрит или наклонен смотреть, как на нечто фантастическое, необычайное, выходящее из
ряда, почти чудесное, будет ли то — сон, встреча, гадание, предчувствие или что-нибудь в этом роде.
На следующий день он не пришел на уроки, и я сидел
рядом с его пустым местом, а в моей голове роились
воспоминания вчерашнего и смутные вопросы.
Итак, слова Лузгина не только не были для меня новостью, но даже напомнили мне целый
ряд шумных и нескончаемых споров, которым украшалась моя молодость; но, несмотря на это, как-то странно подействовало на меня это
воспоминание.
За этими
воспоминаниями начинался
ряд других. В них выдающуюся роль играл постоялый двор, уже совсем вонючий, с промерзающими зимой стенами, с колеблющимися полами, с дощатою перегородкой, из щелей которой выглядывали глянцевитые животы клопов. Пьяные и драчливые ночи; проезжие помещики, торопливо вынимающие из тощих бумажников зелененькую; хваты-купцы, подбадривающие «актерок» чуть не с нагайкой в руках. А наутро головная боль, тошнота и тоска, тоска без конца. В заключение — Головлево…
И ей опять становилось невыносимо тяжело, и
ряд мрачных картин, переплетенных с светлыми
воспоминаниями, тянулся в душе ее всю ночь.
Под влиянием
воспоминаний я так разгулялся, что даже совсем позабыл, что еще час тому назад меня волновали жестокие сомнения насчет тех самых предметов, которые теперь возбуждали во мне такой безграничный энтузиазм. Я ходил
рядом с Прелестновым по комнате, потрясал руками и, как-то нелепо захлебываясь, восклицал:"Вон оно куда пошло! вон мы куда метнули!"
Ей казалось, что все нехорошие
воспоминания вышли из ее головы и идут в потемках
рядом с ней и тяжело дышат, а она сама, как муха, попавшая в чернила, ползет через силу по мостовой и пачкает в черное бок и руку Лаевского.
Но как только он сделал это, — тотчас же,
рядом с похмельными
воспоминаниями о шпульнице, явились какие-то ноющие думы.
На двенадцатый день после этой ночи, на утренней заре, сыпучей, песчаной тропою, потемневшей от обильной росы, Никита Артамонов шагал с палкой в руке, с кожаным мешком на горбу, шагал быстро, как бы торопясь поскорее уйти от
воспоминаний о том, как родные провожали его: все они, не проспавшись, собрались в обеденной комнате,
рядом с кухней, сидели чинно, говорили сдержанно, и было так ясно, что ни у кого из них нет для него ни единого сердечного слова.
Рядом с нею стоял Рябовский и говорил ей, что черные тени на воде — не тени, а сон, что в виду этой колдовской воды с фантастическим блеском, в виду бездонного неба и грустных, задумчивых берегов, говорящих о суете нашей жизни и о существовании чего-то высшего, вечного, блаженного, хорошо бы забыться, умереть, стать
воспоминанием.
«Не избыть острова!» Это была постоянная фраза, в которой вылилась безнадежная уверенность неудачника-бродяги. Тем не менее в светлые минуты он оживлялся
воспоминаниями о прежних попытках, и тогда, в особенности по вечерам, лежа на нарах
рядом с Василием, он рассказывал ему об острове и о пути, по которому придется идти беглецам.
Ряд вызванных им
воспоминаний неотразимо приводит его наконец к правде; правда неотразимо возвышает его ум и сердце.
— Но он поедет, он непременно поедет с нами! — закричала красавица. — Мы найдем и должны найти ему место. Он сядет
рядом со мною, ко мне на колени… Иль нет, нет! Я ошиблась!.. — поправилась она, захохотав и будучи не в силах удержать своего смеха при
воспоминании о нашем первом знакомстве. Но, хохоча, она нежно гладила мою руку, всеми силами стараясь меня заласкать, чтоб я не обиделся.
Возбужденный борьбою, поручик глядел на смеющееся, наглое лицо Сусанны, на жующий рот, тяжело дышащую грудь и становился смелее и дерзче. Вместо того, чтобы думать о векселях, он почему-то с какою-то жадностью стал припоминать рассказы своего брата о романических похождениях еврейки, о ее свободном образе жизни, и эти
воспоминания только подзадорили его дерзость. Он порывисто сел
рядом с еврейкой и, не думая о векселях, стал есть…
Светлорадужным колесом вращается перед душевными очами Марьи Гавриловны
ряд светлых
воспоминаний о быстро промелькнувшем счастье.
Ночь… Тихо вздыхает
рядом костлявая Васса… В головах ровно дышит голубоглазая Дуня, Наташина любимица… Дальше благоразумная, добрая и спокойная Дорушка… Все спят… Не спится одной Наташе. Подложив руку под кудрявую голову, она лежит, вглядываясь неподвижно в белесоватый сумрак весенней ночи. Картины недалекого прошлого встают светлые и мрачные в чернокудрой головке. Стучит сердце… Сильнее дышит грудь под напором
воспоминаний… Не то тоска, не то боль сожаления о минувшем теснит ее.
Услыхав этот разговор, я начал припоминать, как это было, — и действительно вспомнил, что передо мною неслось что-то легкое, тонкое и прекрасное: оно тянуло меня за собою, или мне только казалось, что оно меня тянет, но я бросился к нему и… очутился в описанном положении, между небом и землею, откуда и начинался
ряд моих
воспоминаний.
Он был необычайно словоохотливый рассказчик, и эта черта к старости перешла уже в психическую слабость. Кроме своих московских и военных
воспоминаний, он был неистощим на темы о женщинах. Как старый уже холостяк, он пережил целый
ряд любовных увлечений и не мог жить без какого-нибудь объекта, которому он давал всякие хвалебные определения и клички. И почти всякая оказывалась, на его оценку,"одна в империи".
Рассказы и
воспоминания Рикура сами по себе представляли для меня крупный интерес. В революции 1848 года он очутился в
рядах самых ярых поборников не только политических, но и социальных реформ. Недаром он посещал даже лекции Фурье.
Я с нею познакомился, помнится, в 1915 или 1916 году. На каком-то исполнительном собрании в московском Литературно-художественном кружке меня к ней подвел и познакомил журналист Ю. А. Бунин, брат писателя. Сидел с нею
рядом. Она сообщила, что привезла с собою из Нижнего свои
воспоминания и хотела бы прочесть их в кругу беллетристов. Пригласила меня на это чтение — на Пречистенку, в квартире ее друга В. Д. Лебедевой, у которой Вера Николаевна остановилась.
В 1885 году, в серии рассказов «Кой про что», Успенский напечатал рассказ «Выпрямила», будто бы из записок деревенского учителя Тяпушкина. Душа была истерзана целым
рядом тяжелых явлений тогдашней российской действительности. И вдруг, как ярко светящиеся силуэты на темном фоне, перед глазами начинают проходить неожиданно всплывшие
воспоминания, наполняя душу сильным, радостным теплом.
С этим
воспоминанием связано у меня а другое, — о столкновении во время этой работы с Генею. Не помню, из-за чего мы поссорились. Ярко помню только: стою на дворе с железным заступом в руках около песочной кучи, тачка моя наполнена песком,
рядом Генина тачка. Я воплю неистово, исступленно, и в голове моей мелькает...
Он в своих
воспоминаниях уверяет, что и тогда и он, и его ближайшие приятели не предавались вовсе поэтическому ничегонеделанию: они были для этого слишком бедны;
рядом с порыванием в область идеала нужно было подумать и о насущном куске.
Тридцать лет
воспоминаний"и
ряд отдельных мемуарных очерков о А. Писемском, И. Тургеневе, М. Салтыкове-Щедрине, И. Гончарове, А. Рубинштейне, А. Герцене, Л. Толстом, а также о французских писателях и общественных деятелях второй половины XIX века.
Проводив накануне сына за границу, удалив его от опасности, оградив от неизбежного, по ее мнению, падения и позора, словом — исполнив долг матери, княгиня поехала к обедне, дабы сосредоточиться в молитве и достигнуть забвения происшедшего и найти силы для хладнокровного, беспристрастного осуждения виновной; но в благоговейной обстановке храма ее не покидало
воспоминание ряда безобразных картин пережитого.
Это имя подняло в его уме целый
ряд самых светлых, самых отрадных
воспоминаний молодости.
Она старалась казаться спокойной, между тем, как это имя заставило нахлынуть на нее целый
ряд далеких
воспоминаний и усиленно забиться ее сердце, но она переломила себя.
Одна Фанни Викторовна Геркулесова приехала отчасти по добрым
воспоминаниям о покойном графе, а главное, чтобы насладиться мучительным для нее созерцанием доктора Караулова
рядом с графиней Белавиной.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, чтò говорил капитан, понимал всё и вместе с тем следил за
рядом личных
воспоминаний, вдруг почему-то представших его воображению.
По миновании запоя, капитан, совестившийся вспомнить и говорить о нем, не мог все же отделаться от
ряда смутных, тяжелых
воспоминаний.