Неточные совпадения
Самгин видел, как лошади
казаков, нестройно, взмахивая головами, двинулись на толпу,
казаки подняли нагайки, но в те же секунды его приподняло с земли и в свисте, вое, реве закружило, бросило вперед, он ткнулся лицом в бок лошади, на голову его упала чья-то шапка, кто-то крякнул в ухо ему, его снова завертело, затолкало, и наконец, оглушенный, он очутился у памятника Скобелеву;
рядом с ним стоял седой человек, похожий на шкаф, пальто на хорьковом мехе было распахнуто, именно как дверцы шкафа, показывая выпуклый, полосатый живот; сдвинув шапку на затылок, человек ревел басом...
После ужина
казаки рано легли спать. За день я так переволновался, что не мог уснуть. Я поднялся, сел к огню и стал думать о пережитом. Ночь была ясная, тихая. Красные блики от огня, черные тени от деревьев и голубоватый свет луны перемешивались между собой. По опушкам сонного леса бродили дикие звери. Иные совсем близко подходили к биваку. Особенным любопытством отличались козули. Наконец я почувствовал дремоту, лег
рядом с
казаками и уснул крепким сном.
В 12 часов я проснулся. У огня сидел китаец-проводник и караулил бивак. Ночь была тихая, лунная. Я посмотрел на небо, которое показалось мне каким-то странным, приплюснутым, точно оно спустилось на землю. Вокруг луны было матовое пятно и большой радужный венец. В таких же пятнах были и звезды. «Наверно, к утру будет крепкий мороз», — подумал я, затем завернулся в свое одеяло, прижался к спящему
рядом со мной
казаку и опять погрузился в сон.
И очень вероятно, что если бы все разыгралось так, как в театре, то есть
казаки выстроились бы предварительно в
ряд против священника, величаво стоящего с чашей в руках и с группой женщин у ног, и стали бы дожидаться, что я сделаю, то я мог бы выполнить свою программу.
…
Казаки! Они врываются в костел. У алтаря на возвышении стоит священник, у его ног женщины и среди них моя мать.
Казаки выстраиваются в
ряд и целятся… Но в это время маленький мальчик вскакивает на ступеньки и, расстегивая на груди свой казакин, говорит громким голосом...
Тут
казаки и солдаты нас
рядом вели по ступенькам и посадили нас в нутро.
А экипаж уже запряжен, и ямщик и форейтор на месте.
Казаки сейчас же
рядом с ямщиком уселись и нагайки над ним подняли и так замахнувши и держат.
Вскоре я тоже всеми силами стремился как можно чаще видеть хромую девочку, говорить с нею или молча сидеть
рядом, на лавочке у ворот, — с нею и молчать было приятно. Была она чистенькая, точно птица пеночка, и прекрасно рассказывала о том, как живут
казаки на Дону; там она долго жила у дяди, машиниста маслобойни, потом отец ее, слесарь, переехал в Нижний.
Таким образом, покоритель Бендер пошел войною противу простого
казака, четыре года тому назад безвестно служившего в
рядах войска, вверенного его начальству.
Прибыв на сборное место, становятся впереди атаман и около его несколько конных
казаков для соблюдения порядка; а за ним
рядами все выехавшие багрить.
Хорунжий выслушал его, и урядник согласился. Воз сена был привезен, и
казаки, укрываясь им, принялись выдвигать на себе сено. Оленин взъехал на бугор, с которого ему было всё видно. Воз сена двигался;
казаки жались за ним.
Казаки двигались; чеченцы, — их было девять человек, — сидели
рядом, колено с коленом, и не стреляли.
И, освободившись от его руки, она отбежала несколько шагов. Дойдя до плетня своего двора, она остановилась и оборотилась к
казаку, который бежал с ней
рядом, продолжая уговаривать ее подождать на часок.
Рядом со мной старый бурлак, седой и почему-то безухий, тихо рассказывал сказку об атамане Рукше, который с бурлаками и
казаками персидскую землю завоевал… Кто это завоевал? Кто этот Рукша? Уж не Стенька ли Разин? Рукша тоже персидскую царевну увез.
Доехав до топи, все
казаки вытянулись в один
ряд.
Я знал донцов. Не сомневался видеть
В своих
рядах казачьи бунчуки.
Благодарим Донское наше войско.
Мы ведаем, что ныне
казакиНеправедно притеснены, гонимы;
Но если бог поможет нам вступить
На трон отцов, то мы по старине
Пожалуем наш верный вольный Дон.
Оглянулся я: у солдат лица как-то разгорелися, глаза заблистали. Направо от меня,
рядом, стояли пешие
казаки в длинных черкесках и высоких черных папахах, заломленных на затылок… Как вкопанные, будто не им говорят, стояли они.
Два других
казака, сидя
рядом на подоконнике, играли в «хлюст».
Болботун. Що ж ты, Бога душу твою мать! А? Що ж ты… У то время, як всякий честный
казак вийшов на защиту Украиньской республики вид белогвардейцив та жидив-коммунистив, у то время, як всякий хлибороб встал в
ряды украиньской армии, ты ховаешься в кусты? А ты знаешь, що роблють з нашими хлиборобами гетманьские офицеры, а там комиссары? Живых у землю зарывают! Чув? Так я ж тебе самого закопаю у могилу! Самого! Сотника Галаньбу!
Утром мы пошли дальше, к вечеру пришли в Каюань. Там скопилась масса обозов и войсковых частей. Мы ночевали в фанзе
рядом с уральскими
казаками. Они ругали пехоту, рассказывали, как дикими толпами пехотинцы бежали вдоль железной дороги; Куропаткин послал уральцев преградить им отступление, — солдаты стали стрелять в
казаков.
Ермак бросил сверкающий взгляд на женщину, стоявшую
рядом с
казаком.
Внутри города, от Севского въезда до гетманского дворца, поставлены были в два
ряда шесть тысяч
казаков.
Прием, сделанный императрице в Толстодубове, под Глуховом, на самом рубеже Украины, был великолепен. Десять полков регистровых, два компанейских и несколько отрядов из надворной гетманской хоругви, генеральные старшины и бунчуковые товарищи, между которыми были и новопожалованные: закройщик Будлянский, ткач Закревский и
казаки Стрешенцевы и Дараган, игравшие теперь первую роль на родине, расположились лагерем в шесть верстах от Ясмани. Полки были выстроены в одну линию, в два
ряда.
Такие или подобные разговоры шли во всех
рядах возвращающихся в поселок
казаков.
Действительно,
казак шел уже
рядом с фигурой и вместе с ней наклонялся над мертвыми, некоторых он даже клал на спину.
— Самое скверное поранение это — рикошетом, — сказал мне офицер, — контузия-то пустяки… Я говорю о ранах… Они ужасны. Я сам видел два поранения… Одного ранило в грудь и кусок лёгкого вылетел через спину… У другого сорвало кусок черепа,
казаки подхватили его и повезли на перевязочный пункт на двух лошадях
рядом, но, увы, не довезли живого, от сотрясения у него выпал мозг.
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его
казакам дожидаться тут и поехал крупною рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним
рядом.
Багратион объехал прошедшие мимо его
ряды и слез с лошади. Он отдал
казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из-под горы.
Наполеон улыбнулся, велел дать этому
казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом, подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать
рядом с собой и начал спрашивать...
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра
рядом с офицером с длинною шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени дорога впереди их безопасна от
казаков.
— Сам едет, — крикнул
казак, стоявший у ворот, — едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул) и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти
рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала: «ура!»
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя
рядом с молодым доктором и, узнав Пьера, остановил своего
казака, сидевшего на козлах вместо кучера.