Неточные совпадения
— Ах, Зина! спой тот романс, в котором, помнишь, много
рыцарского, где еще эта владетельница
замка и ее трубадур… Ах, князь! Как я люблю все это
рыцарское! Эти
замки,
замки!.. Эта средневековая жизнь! Эти трубадуры, герольды, турниры… Я буду аккомпанировать тебе, Зина! Пересядьте сюда, князь, поближе! Ах, эти
замки,
замки!
У нас, в нашем томашовском саду, были и свои
замки, и свои
рыцарские уставы, и все мы, братья, были «рыцари», а сестры наши дамы.
Близ
замка господствовало необычайное оживление; около подъемного моста несколько
рыцарских отрядов ожидало спуска.
На дворе
замка раздался заунывный колокол. Это был сигнал, поданный привратнику, что настало время запирать ворота и опускать подъемный мост. Цепи его загрохотали, на шпице башни заблестел фонарь и все умолкло, только откуда-то раздавался вой собак да ржали
рыцарские кони, продрогшие от холода, на привязи у столбов.
Сентиментальная дева дочитывала, для большего эффекта вблизи развалин
замка, презанимательный
рыцарский роман, в котором описывались приключения двух любовников, заброшенных — один в Палестину, другой — в Лапландию и наконец с помощью карлы, астролога и волшебницы соединенных вечными узами на острове Св.
В
замке пустота была ощутительна; скука налегла на всех; прекрасные дни казались душными; если не было грозы, так несносный жар предвещал ее; мошки кусали нестерпимо; рассказы девицы Горнгаузен о
рыцарских временах были приторны, беседа домоправительницы — несносна.
— Черт возьми, — прервал его Доннершварц, — не дожидаться ли нам, пока
замок займут толпы бродяг. Кто боится измять свои латы и истоптать серебряные подковы у лошади, того мы защитим встречей нашей с незваными гостями, но добычей не поделимся с ним. Так мы условились с фон Ферзеном и, черт возьми, кто помышляет нам своими ребяческими советами исполнить прямое
рыцарское дело!
На дворе
замка раздался заунывный колокол. Это был сигнал, поданный привратнику, что настало время запирать ворота и опускать подъемный мост. Цепи его загрохотали, на шпице башни заблестел фонарь, и все умолкло, только откуда-то раздавался вой собак, да ржали
рыцарские кони, дрогнувшие от холода на привязи у столбов.
Антон пожал ему руку, как бы в благодарность за хорошее мнение о нем, и, когда они выехали из ворот, новость предметов, окруживших со всех сторон приезжего и чужеземца, отвлекла его мысли от синьорины Анастасии. Нечего таить, она делалась для него интересною, как таинственная героиня
рыцарской повести, скрываемая в очарованном
замке.
То рыцари немецкие, искавшие иные опасностей, славы и награды небесной, другие добычи, земель и вассалов, наступили на нее, окрестили ее мечом и первые ознакомили бедных ее жителей с именем и правами господина, с высокими
замками, данью и насилиями; то власти, ею управлявшие, духовные и светские, епископы и гермейстеры [Гермейстер — глава
рыцарских орденов меченосцев и Тевтонского в Ливонии (нем.).], в споре за первенство свое, терзали ее на части.
Задумчиво всю ночь расхаживал Бернгард по стенам
замка. В его душе боролись между собой противоположные чувства: то он хотел покинуть зверский
замок, где ни мало не уважается
рыцарское достоинство, то жадно стремился мыслью скорее сесть на коня и мчаться на русских, чтобы кровью их залить и погасить пламя своего сердца и отомстить за своих.
Перепуганный насмерть Доннершварц пустился бежать во всю
рыцарскую прыть. Скоро мрак скрыл их обоих от глаз Гритлиха. С другой же стороны
замка послышался новый шорох.
Тут являлись кстати и некстати роды знаменитых гермейстеров, кровные связи ее с магистрами [Магистр — глава
рыцарского ордена.] и коадъюторами [Коадъютор — помощник епископа.], высокие
замки, где каждый барон был независимый государь, окруженный знатными вассалами, пригожими пажами, волшебниками-карлами, богатырями-оруженосцами и толпою благородной дворни (Hofleute).
Задумчиво всю ночь расхаживал Бернгард по стенам
замка. В его душе боролись между собой противоположные чувства: то он хотел покинуть зверский
замок, где нимало не уважается
рыцарское достоинство, то жадно стремился мыслью скорее сесть на коня и мчаться на русских, чтобы кровью их залить и погасить пламя своего сердца и отомстить за своих.
— Черт возьми, — прервал его Доннершварц, — не дождаться ли нам, пока
замок займут толпы бродяг. Кто боится измять свои латы и истоптать серебряные подковы у лошади, того мы защитим встречей нашей с незваными гостями, но добычей не поделимся с ним. Так мы условились с фон-Ферзен и, черт возьми, кто помешает нам своими ребяческими советами исполнить прямое
рыцарское дело!
Первый комтур [Комтур (фр.) — рыцарь, управлявший областью, которая в Средние века давалась в пользование духовно-рыцарскому ордену.]
замка был Арнольд фон, Фитингоф, по странному стечению случаев, предок и однофамилец нынешнего владетеля Мариенбурга.