Неточные совпадения
— У нас развивается опасная болезнь, которую я назвал бы гипертрофией критического отношения к действительности. Трансплантация политических идей Запада на
русскую почву — необходима, это бесспорно. Но мы не должны упускать из виду огромное значение некоторых особенностей национального духа и
быта.
Некоторые из этих выражений и подобные им, например «вытравливать (вместо выпускать) канат или веревку» и т. п., просятся в
русскую речь и не в морском
быту.
Русский человек с большой легкостью духа преодолевает всякую буржуазность, уходит от всякого
быта, от всякой нормированной жизни.
Истинный
русский мессианизм предполагает освобождение религиозной жизни, жизни духа от исключительной закрепощенности у начал национальных и государственных, от всякой прикованности к материальному
быту.
На необъятной
русской равнине возвышаются церкви, подымаются святые и старцы, но почва равнины еще натуралистическая,
быт еще языческий.
Славянофилы, так дорожившие примитивным и отсталым
русским материальным
бытом и с ним связывавшие высоту нашего духа, в сущности, держали дух в рабской зависимости от материи.
— Вы, милостивый государь, войдите в мое положение… Посудите сами, какую, ну, какую, скажите на милость, какую пользу мог я извлечь из энциклопедии Гегеля? Что общего, скажите, между этой энциклопедией и
русской жизнью? И как прикажете применить ее к нашему
быту, да не ее одну, энциклопедию, а вообще немецкую философию… скажу более — науку?
Помирятся ли эти трое, померившись, сокрушат ли друг друга; разложится ли Россия на части, или обессиленная Европа впадет в византийский маразм; подадут ли они друг другу руку, обновленные на новую жизнь и дружный шаг вперед, или будут резаться без конца, — одна вещь узнана нами и не искоренится из сознания грядущих поколений, это — то, что разумное и свободное развитие
русского народного
быта совпадает с стремлениями западного социализма.
На славянофилах лежит грех, что мы долго не понимали ни народа
русского, ни его истории; их иконописные идеалы и дым ладана мешали нам разглядеть народный
быт и основы сельской жизни.
Но я принадлежу к той породе людей и, может быть, к тому поколению
русских людей, которое видело в семье и деторождении
быт, в любви же видело бытие.
По
быту своему славянофилы оставались типичными
русскими барами.
М. В. Петрашевский,
русский помещик, был убежденным фурьеристом и устроил у себя в деревне фаланстер, который крестьяне сожгли как новшество, противное их
быту.
Славянофилы были богатые
русские помещики, просвещенные, гуманные, свободолюбивые, но очень вкорененные в почву, очень связанные с
бытом и ограниченные этим
бытом.
Но во всяком случае славянофилы верили, что пути России особые, что у нас не будет развития капитализма и образования сильной буржуазии, что сохранится общинность
русского народного
быта в отличие от западного индивидуализма.
При этом самый
быт русский, например купеческий
быт, описанный Островским, бывал безобразен в такой степени, в какой этого не знали народы западной цивилизации.
Обратной стороной
русского странничества, всегда в сущности анархического,
русской любви к вольности является
русское мещанство, которое сказалось в нашем купеческом, чиновничьем и мещанском
быте.
Русский народ в глубоких явлениях своего духа — наименее мещанский из народов, наименее детерминированный, наименее прикованный к ограниченным формам
быта, наименее дорожащий установленными формами жизни.
В свою очередь, люди, пришедшие в восторг от «Своих людей», скоро заметили, что Островский, сравнивая старинные начала
русской жизни с новыми началами европеизма в купеческом
быту, постоянно склоняется на сторону первых.
Сделавши эти объяснения, мы можем теперь сказать, что вовсе не хотим видеть в «Не в своих санях» апологию патриархального, старинного
быта и попытку доказать преимущества
русской необразованности пред европейским образованием.
Рассматривая комедию Островского «Свои люди — сочтемся», мы обратили внимание читателей на некоторые черты
русского, преимущественно купеческого
быта, отразившиеся в этой комедии.
Максим Федотыч Русаков — этот лучший представитель всех прелестей старого
быта, умнейший старик,
русская душа, которою славянофильские и кошихинствующие критики кололи глаза нашей послепетровской эпохе и всей новейшей образованности, — Русаков, на наш взгляд, служит живым протестом против этого темного
быта, ничем не осмысленного и безнравственного в самом корне своем.
Я представляю себе, что я начальник (опять-таки, как
русский Гамбетта, я не могу представить себе, чтоб у какого бы то ни было вопроса не имелось подлежащего начальника) и что несколько десятков женщин являются утруждать меня по части улучшения женского
быта.
— А мы только что было за устав принялись! Господи! да не нужно ли чего-нибудь? Вина? блюдо какое-нибудь особенное, чтобы по вкусу Ивану Тимофеичу? Говорите! приказывайте! Может быть, он рассказы из
русского или из еврейского
быта любит, так и за рассказчиком спосылать можно!
Прибыль на волос не изменит материального
быта русского мужика: с умножением средств охотно остается он в той же курной избе, в том же полушубке; дети бегают по-прежнему босиком, жена по-прежнему не моет горшков.
Как бы ни были велики барыши
русского простолюдина, единственное изменение в его домашнем
быту будет заключаться в двух-трех лубочных картинках, прибитых вкривь и вкось и на живую нитку, стенных часах с расписным неизмеримым циферблатом и кукушкой, и медном, раз в век луженном, никогда не чищенном самоваре.
Теперь должен я благосклонного читателя познакомить с Гаврилою Афанасьевичем Ржевским. Он происходил от древнего, боярского рода, владел огромным имением, был хлебосол, любил соколиную охоту; дворня его была многочисленна. Словом, он был коренной
русской барин; по его выражению, не терпел немецкого духу и старался в домашнем
быту сохранить обычаи любезной ему старины.
Я знал, что, когда дело было особенной важности, девушки бросали работу и собирались слушать решающие приговоры Елизаветы Николаевны, которая, еще плохо владея
русским языком, тем не менее до тонкости знала весь народный
быт, начиная с крестинных, свадебных и похоронных обрядов, и которой раньше всех было известно, что у садовника Иллариона такой касарецкий (Убитый под Рождество боров), какого никто не видывал.
Понимаешь ли ты, какую радикальную реформу мы можем сразу произвести в
быте этих несчастных бродяг, ничем не рискуя, ничего даже с собою не принося… кроме телеги! кроме простой
русской телеги!
Не говоря уже о характерах некоторых действующих лиц, большею частью хорошо выдержанных, разнообразных, прекрасно изобретенных, комических положениях, об искусной отделке подробностей, впрочем не всех, главнейшее достоинство сего романа состоит в живом, верном, драматическом изображении нравов, домашнего
быта, местностей, особенностей и природы царства
Русского.
Кто знает хорошо свое отечество, тот станет восхищаться верностью сих картин; кто не знает его (ибо много есть
русских, не знающих ничего в России, кроме гостиных Петербурга или Москвы), тот, вместе с иностранцами, познакомится с жизнию наших предков и теперешним
бытом простого народа.
В его стихах впервые увидали мы чисто
русского человека, с
русской душой, с
русскими чувствами, коротко знакомого с
бытом народа, человека, жившего его жизнью и имевшего к ней полное сочувствие.
Если у вас достанет на это воображения и если хоть немножко знаете основание характера и
быта русского простонародья, то в вашем воображении тотчас явится картина людей, очень хорошо и умно умеющих располагать своими поступками.
Тут узнал я, что дядя его, этот разумный и многоученый муж, ревнитель целости языка и
русской самобытности, твердый и смелый обличитель торжествующей новизны и почитатель благочестивой старины, этот открытый враг слепого подражанья иностранному — был совершенное дитя в житейском
быту; жил самым невзыскательным гостем в собственном доме, предоставя все управлению жены и не обращая ни малейшего внимания на то, что вокруг него происходило; что он знал только ученый совет в Адмиралтействе да свой кабинет, в котором коптел над словарями разных славянских наречий, над старинными рукописями и церковными книгами, занимаясь корнесловием и сравнительным словопроизводством; что, не имея детей и взяв на воспитание двух родных племянников, отдал их в полное распоряжение Дарье Алексевне, которая, считая все убеждения супруга патриотическими бреднями, наняла к мальчикам француза-гувернера и поместила его возле самого кабинета своего мужа; что родные его жены (Хвостовы), часто у ней гостившие, сама Дарья Алексевна и племянники говорили при дяде всегда по-французски…
Быт? («
Быт русского дворянства в первой половине XIX века».) Нужно же, чтобы люди были как-нибудь одеты.
В самом деле, вся наша история отличается какой-то порывистостью: вдруг образовалось у нас государство, вдруг водворилось христианство, скоропостижно перевернули мы вверх дном весь старый
быт свой, мгновенно догнали Европу и даже перегнали ее: теперь уж начинаем ее побранивать, стараясь сочинить
русское воззрение…
Словом сказать, выросли Лиза с Наташей в строгой простоте коренной
русской жизни, не испорченной ни чуждыми
быту нашему верованиями, ни противными складу
русского ума иноземными новшествами, ни доморощенным тупым суеверием, все порицающим, все отрицающим, о чем не ведали отцы и деды, о чем не писано в старых книгах.
Передо мною в его лице стояла целая эпоха, и он был одним из ее типичнейших представителей: настоящий самородок из провинциально-помещичьего
быта, без всяких заграничных влияний, полный всяких чисто российских черт антикультурного свойства, но все-таки талантом, умом и преданностью литературе, как высшему, что создала
русская жизнь, поднявшийся до значительного уровня.
Поездки в Нижний и в деревню почти в каждую летнюю вакацию вели дальше эту скрытую работу над
русской действительностью. И в Нижнем, и в усадьбе отца, я входил в жизнь дворянского общества и в крестьянский
быт с прибавкой того разнообразного купеческого и мещанского разночинства, которое имел возможность наблюдать на Макарьевской ярмарке.
Помню два таких продукта остзейского
быта: фон Атропова и сына
русского дьячка в Ревеле, по фамилии Цветков (или что-то вроде этого), который состоял все время буршем в корпорации"Эстония".
Какова бы ни была скудость корпоративного
быта среди
русских по умственной части, все-таки же этот
быт сделал то, что после погрома"Рутении"мы все могли собраться и образовать свободный кружок, без всякого письменного устава, и прожили больше двух лет очень дружно.
То, что Тургенев и Григорович сделали для знакомства с миром мужика, с его душой и
бытом, то весьма и весьма возможно было и для среднего барско-чиновничьего мира, где вырабатывалась вся дальнейшая
русская культура.
В числе моих более близких знакомых французов состоял уже с позапрошлого зимнего сезона приятель Вырубова и
русского химика Лугинина — уже очень известный тогда в парижских интеллигентных сферах профессор Медицинской школы по кафедре химии Альфред Наке. О нем я и раньше знал, как об авторе прекрасного учебника, который очень ценился и у нас. Вырубов
быт уже с ним давно в приятельских отношениях, когда я познакомился с Наке.
Впервые на перекладных-Научное эльдорадо-В Петербурге-Казанцы в Петербурге-Театры-возделыватель химии-Русские в Дерпте-Немцы в Дерпте-Мой служитель Мемнонов-"Дикие"студенты-Наш вольный кружок-Еще о Дерпте-Студенческий быт-Художественные развлечения-Мои факультеты-Историко-филологический факультет-Ливонские Афины-Уваров-Дилетант высшего пошиба-Граф Соллогуб-Графиня Соллогуб-Академик Зинин-Снова Петербург-Кетчер-Запахло освобождением крестьян-Петербургские литераторы-Я писатель-Беллетристика конца 50-х
Ведь и я, и все почти
русские, учившиеся в мое время (если они приехали из России, а не воспитывались в остзейском крае), знали немцев, их корпоративный
быт, семейные нравы и рельефные черты тогдашней балтийской культуры, и дворянско-сословной, и общебюргерской — больше из вторых рук, понаслышке, со стороны, издали, во всяком случае недостаточно, чтобы это приводило к полной и беспристрастной оценке.
Русский нигилизм был уходом из мира, лежащего во зле, разрывом с семьей и со всяким установившимся
бытом.
Коммунизм меняется, эволюционирует, он национализируется, делается более культурным, коммунистический
быт обуржуазивается, и это обуржуазивание есть большая опасность не для коммунизма только, но и для
русской идеи в мире.
Для интеллигенции характерна беспочвенность, разрыв со всяким сословным
бытом и традициями, но эта беспочвенность была характерно
русской.
Он также не может примириться с низменностью
быта русского духовенства, с его малой духовностью, с обскурантизмом, с отсутствием всякой реализации христианства в жизни.
Так, например, я, желая развлечься театральным представлением, но ни разу не могши достать билета в,
русский театр, всю прошлую неделю ходил в иноязычные театры и до того насобачился в иностранных выражениях, что сегодня, сев писать для моего журнала «Сын Гостиного Двора» рассказ из народного
быта, написал такую ерунду, что даже сам испугался.
В жизни графа Аракчеева много найдем мы следов первых впечатлений, первого взгляда на жизнь, которое получают дети в родительском доме. В нашем старом
русском помещичьем
быту можно было много встретить барынь богомольных и заботливых хозяек, но Елизавета Андреевна отличалась, особенно в то время, необыкновенною аккуратностью и педантичной чистотою, в которых она содержала свое хозяйство, так что один проезжий, побывав у нее в доме, назвал ее голландкою.