Неточные совпадения
В опытах по
психологии русского народа, собранных в этой книге, можно найти многое, объясняющее происшедшую в России катастрофу.
В
психологию его вошли и безграничность
русского государства и безграничность
русских полей.
Он сам изобличил свою
психологию в гениальной книге «Уединенное», которая должна была бы быть последней книгой его жизни и которая навсегда останется в
русской литературе.
В формуле К. Леонтьева есть некоторое эстетическое преувеличение, но есть в ней и несомненная истина, в ней ставится очень интересная проблема
русской народной
психологии.
Да,
психологией русского преступления займутся, может быть, когда-нибудь первенствующие умы, и наши и европейские, ибо тема стоит того.
Атеизм Добролюбова, как и вообще
русский атеизм, родствен маркионизму по своим первоистокам, но выражен в эпоху отрицательного просветительства [См. мою книгу «
Психология русского нигилизма и атеизма».].
— После назначения министром народного просвещения князя П.А.Ширинского-Шихматова (1790—1853) философия была совсем исключена из программ
русских университетов, а чтение курсов логики и
психологии было поручено докторам богословских наук.].
Речь идет о статье «Из
психологии русской интеллигенции».)]
Огромную роль тут играет
русский религиозный темперамент,
русская сектантская и раскольничья
психология.
Это все свойства исконного
русского народничества, народнической
психологии и народнических идей, некогда мечтательных, ныне же действенных и примененных к жизни.
Индивидуалистическая, очень сильная в вопросах личности, ее переживаний,
психологии и морали, она слишком и не без основания привыкла к „безмолвствующему народу“, чтобы сразу и смело подойти к новому герою с его массовой
психологией, массовой волей и доселе еще невиданными проявлениями последней в войнах и революциях
Русская литература все еще продолжала описывать любовь в помещичьей усадьбе или новые нравы Растеряевой улицы.
По мере «развития» революции власть постепенно перешла к
русской революционной интеллигенции, к
русским социалистам-революционерам и социал-демократам, т. е. к людям, которым и во сне никогда не снилось, что они могут быть у власти, все миросозерцание и вся
психология которых отрицает самый принцип власти.
Такова
психология большей части
русских писателей.
И нужно прямо сказать, что
русская революционная интеллигенция есть, быть может, самое инертное и самое реакционное наследие, полученное новой Россией от России старой — она живет в старом, дышит старыми, отрицательными чувствами, она неспособна проникнуться творческой
психологией.