Неточные совпадения
Грэй взял направление
к открытому морю, затем стал держаться левого
берега. Ему было все равно, куда плыть.
Руль глухо журчал; звякали и плескали весла, все остальное было морем и тишиной.
И, действительно, часов в одиннадцать утра Копинка, стоявший на
руле, вдруг как-то насторожился. Он уставился глазами в одну точку, пригнулся книзу и стал шопотом издавать звуки: ти-ти-ти-ти, что означало предупреждение не шевелиться и соблюдать тишину. Вслед за тем он стал быстро направлять лодку
к берегу.
Намука тотчас навалился на
руль, и лодка стала приближаться
к берегу.
В это время Дюрок прокричал: «Поворот!» Мы выскочили и перенесли паруса
к левому борту. Так как мы теперь были под
берегом, ветер дул слабее, но все же мы пошли с сильным боковым креном, иногда с всплесками волны на борту. Здесь пришло мое время держать
руль, и Дюрок накинул на мои плечи свой плащ, хотя я совершенно не чувствовал холода. «Так держать», — сказал Дюрок, указывая румб, и я молодцевато ответил: «Есть так держать!»
— Сядь-ко
к рулю, скорее будет, — сказал мне старший ямщик, заметив, что я проснулся. — Держи вон туда, на остров, — прибавил он, указывая на едва заметную полоску земли, как будто прижавшуюся
к самому
берегу на другой стороне, но оказавшуюся впоследствии большим островом на самой середине реки. Я сел
к рулю, Микеша, разбрызгивая холодную воду, взобрался в лодку, и она понеслась на перерез течения.
Когда я проснулся, то сразу заметил, что кругом что-то изменилось. Микеша торопливо шлепал по воде, таща лямку, старик правил
рулем, и лодка, круто забирая волну, перерезывала широкую курью (залив), направляясь
к середине реки. В воздухе посвежело,
берега как будто прижмурились, лица ямщиков были озабочены, движения торопливы.
Шоколадный полуголый малаец, красиво сложенный, с шапкой черных, как смоль, жестких курчавых волос, поставил парус, Ашанин сел на
руль, и шлюпка ходко пошла с попутным ветром
к Батавии, которая издали, если смотреть в бинокль, казалась непривлекательным серым пятном на низменном, сливающемся с водой
береге.
Лодка!.. Он готов был нанять пароход. Через несколько минут все общество спустилось вниз
к пристани. Добыли большой струг. Ночь стояла, точно она была в заговоре, облитая серебром. На Волге все будто сговорилось, зыбь теплого ветерка, игра чешуй и благоухание сенокоса, доносившееся с лугового
берега реки. Он шептал ей, сидя рядом на корме, — она правила
рулем, — любовные слова… Какие?.. Он ничего не помнит теперь… Свободная рука его жала ее руку, и на своем лице он чуял ее дыхание.
Прошло часа три в ожидании знаменитого гостя. Между тем небольшая двухвесельная лодка подошла
к пристани. В ней сидели два финна в простых крестьянских одеждах, больших и широкополых шляпах, опущенных, по обыкновению, на самые глаза. Один усердно работал веслами, другой управлял
рулем. Лодку не пустили на пристань, и она должна была подойти
к берегу несколько подальше. Старик, сидевший у
руля, вышел на
берег и начал пробираться
к городскому дому.