Неточные совпадения
Городничий. Чш! (Закрывает ему
рот.)Эк как каркнула
ворона! (Дразнит его.)Был по приказанию! Как из бочки, так рычит. (К Осипу.)Ну, друг, ты ступай приготовляй там, что нужно для барина. Все, что ни есть в долге, требуй.
Вороне где-то бог послал кусочек сыру;
На ель
Ворона взгромоздясь,
Позавтракать было совсем уж собралась,
Да позадумалась, а сыр во
рту держала.
Рядом с ним мелко шагал, тыкая в землю зонтиком, бережно держа в руке фуражку, историк Козлов, розовое его личико было смочено потом или слезами, он тоже пел,
рот его открыт, губы шевелились, но голоса не слышно было, над ним возвышалось слепое, курдючное лицо
Воронова, с круглой дырой в овчинной бороде.
Их, как малолетних, усадили было в укромный уголок, и они, с юными и глупыми физиономиями, смотрели полуразиня
рот на всех, как молодые желтоносые
воронята, которые, сидя в гнезде, беспрестанно раскрывают
рты, в ожидании корма.
Казачок Тишка вполне понимал дядю и хохотал до слез над Самоварником, который только раскрывал
рот и махал руками, как
ворона, а Никитич на него все наступает, все наступает.
— Не то что проворуется, а нынче этих прожженных, словно
воронья, развелось. Кусков-то про всех не хватает, так изо
рту друг у дружки рвут. Сколько их в здешнем месте за последние года лопнуло, сколько через них, канальев, народу по миру пошло, так, кажется, кто сам не видел — не поверит!
Хлебников растерянными глазами глядит на унтер-офицера. Из его раскрытого
рта вырывается, точно у осипшей
вороны, одинокий шипящий звук.
Нахохлившись и с разинутыми
ртами сидели на кочках
вороны: ласточки летали по самой земле.
Замолчал, все шире открывая
рот, и вдруг вскрикнул, хрипло, точно
ворон; завозился на койке, сбивая одеяло, шаря вокруг себя голыми руками; девушка тоже закричала, сунув голову в измятую подушку.
В ответ что-то заклокотало и захрипело в груди у старухи: потом из ее беззубого, шамкающего
рта вырвались странные звуки, то похожие на задыхающееся карканье старой
вороны, то вдруг переходившие в сиплую обрывающуюся фистулу...
Воронов считался в
роте «справным» и «занятным» солдатом.
Зато если ошибались в сигналах — беда. Нос его багровел больше прежнего, ноздри раздувались, и половина взвода назначалась не в очередь на работу или «удила рыбу». Так называлось двухчасовое стоянье «на прицелке» с мешком песку на штыке.
Воронов ни разу не был наказан ни за сигналы, ни за словесность, ни за фронтовое ученье. В гимнастике и ружейных приемах он был первым в
роте, а в фехтовании на штыках побивал иногда «в вольном бою» самого Ермилова, учебного унтер-офицера, великого мастера своего дела.
Лебедев. Знаешь что, брат? Возьми в
рот паклю, зажги и дыши на людей. Или еще лучше: возьми свою шапку и поезжай домой. Тут свадьба, все веселятся, а ты — кра-кра, как
ворона. Да, право…
— А вы что тут рот-то разинули! — закричал Мухоедов на баб. — Ах вы,
вороны,
вороны… Водки, Фатевна! Чувствуй: водки!.. Фешинька, голубушка, принеси водочки…
Марфа Андревна недолго стояла в своем наблюдательном созерцании: разбойники ее заметили и сейчас же одним ударом приклада сшибли ее с ног, бросили на пол и тоже завязали ей
рот. При ее глазах взламывали ее сундуки, забирали ее добро, вязали все это в узлы и выкидывали за окно прямо на землю или передавали на веревках темным страшным людям, которые, как
вороны, сидели на ветвях черной липы и утаскивали все, что им подавали.
И заметьте, что ведь это не один который-нибудь, а все трое: и
вороной, и рыжий, и пегий… А тут точно назло, как раз в это время, получается известие, что генерал
Рот, который жил в своей деревне под Звенигородкою, собирается объехать все части войск в местах их расположения и будет смотреть, как обучены новые рекруты.
Маленький офицерик оглядывает меня, раскрыв
рот, как голодный
вороний птенец, нижние чины смотрят строго и внимательно. Ротмистр пишет. Скрипит перо, царапая меня по сердцу.
Люди так разинувши
рты и ходят, не хуже
ворон.
Ворон разинул
рот и заорал что было мочи. Мясо упало. Лисица подхватила и говорит...
Оттого и глуп хохол, а все-таки пальца ему в
рот не клади,
вороны глупей, зато черта хитрей, поверить ему можно только с опаской: соврать не соврет, да и правды не скажет, а сам упрям, как бык али черт карамышевский.
— Лида!
Вороненок! Тебя же! Вставай! Иди! — Встаю и иду, иду, ничего не понимая, и не чувствуя себя, иду туда, к рампе. Раскрываю
рот и начинаю...
Но у нее волосы самого"
воронова крыла", как до сих пор еще называют в провинции и у нее на Волге. И теперешняя прическа покрывает ее голову как шапкой. Глаза темные-темные, и ресницы бросают тень — так они длинны.
Рот немного крупен, но из-за свежих губ выглядывают чудесные зубы.
Дай еще ей пожить на белом свете и увидеть красные денечки… и коли я с нынешнего часа возьму в
рот хоть каплю проклятого зелья, разразись над моей головой всеми лютыми бедами: пусть умирать буду без покаяния, пусть бросят меня в глухую трущобу, как зачумленную собаку, и
воронья расклюют меня.