Неточные совпадения
И долго еще громовые рокоты носились,
дрожа, под сводами, и дивился Андрий с полуоткрытым
ртом величественной музыке.
Увидав его выбежавшего, она задрожала, как лист, мелкою
дрожью, и по всему лицу ее побежали судороги; приподняла руку, раскрыла было
рот, но все-таки не вскрикнула и медленно, задом, стала отодвигаться от него в угол, пристально, в упор, смотря на него, но все не крича, точно ей воздуху недоставало, чтобы крикнуть.
Ее судороги становились сильнее, голос звучал злей и резче, доктор стоял в изголовье кровати, прислонясь к стене, и кусал, жевал свою черную щетинистую бороду. Он был неприлично расстегнут, растрепан, брюки его держались на одной подтяжке, другую он накрутил на кисть левой руки и дергал ее вверх, брюки подпрыгивали, ноги доктора
дрожали, точно у пьяного, а мутные глаза так мигали, что казалось — веки тоже щелкают, как зубы его жены. Он молчал, как будто
рот его навсегда зарос бородой.
Говорил он грубо, сердито, но лицо у него было не злое, а только удивленное; спросив, он полуоткрыл
рот и поднял брови, как человек недоумевающий. Но темненькие усы его заметно
дрожали, и Самгин тотчас сообразил, что это не обещает ему ничего хорошего. Нужно было что-то выдумать.
Рассказывала Нехаева медленно, вполголоса, но — без печали, и это было странно. Клим посмотрел на нее; она часто прищуривала глаза, подрисованные брови ее
дрожали. Облизывая губы, она делала среди фраз неуместные паузы, и еще более неуместна была улыбка, скользившая по ее губам. Клим впервые заметил, что у нее красивый
рот, и с любопытством мальчишки подумал...
— Не я толкаю, — пробормотал Дронов, измятое похмельем лицо его вытянулось, полуоткрылся
рот и
дрожал подбородок. Самгин, отметив это, подумал...
Дед приподнял ладонью бородку, сунул ее в
рот и закрыл глаза. Щеки у него
дрожали. Я понял, что он внутренно смеется.
Редкая, как бы нехотя, дернет клочок сена из стога, к которому их поставили, лениво повернет два-три раза челюстями и с непроглоченным сеном во
рту начинает
дрожать и жаться к опустившей голову и так же дрожащей соседке.
Мать наскоро перевязала рану. Вид крови наполнял ей грудь жалостью, и, когда пальцы ее ощущали влажную теплоту,
дрожь ужаса охватывала ее. Она молча и быстро повела раненого полем, держа его за руку. Освободив
рот, он с усмешкой в голосе говорил...
Звук их говора, холодный и скользкий, касался ее лица и вызывал своим прикосновением
дрожь в щеках, недужное, противное ощущение во
рту.
— Да, да! — говорила тихо мать, качая головой, а глаза ее неподвижно разглядывали то, что уже стало прошлым, ушло от нее вместе с Андреем и Павлом. Плакать она не могла, — сердце сжалось, высохло, губы тоже высохли, и во
рту не хватало влаги. Тряслись руки, на спине мелкой
дрожью вздрагивала кожа.
Воздух — из прозрачного чугуна. Хочется дышать, широко разинувши
рот. До боли напряженный слух записывает: где-то сзади мышино-грызущий, тревожный шепот. Неподнятыми глазами вижу все время тех двух — I и R — рядом, плечом к плечу, и у меня на коленях
дрожат чужие — ненавистные мои — лохматые руки.
Наступило наконец пятнадцатое мая, когда, по распоряжению корпусного командира, должен был состояться смотр. В этот день во всех
ротах, кроме пятой, унтер-офицеры подняли людей в четыре часа. Несмотря на теплое утро, невыспавшиеся, зевавшие солдаты
дрожали в своих каламянковых рубахах. В радостном свете розового безоблачного утра их лица казались серыми, глянцевитыми и жалкими.
— Михал Иваныч! ведите
роту, а я вас догоню, — сказал он и, одной рукой подобрав шинель, другой рукой дотрагиваясь беспрестанно до образка Митрофания угодника, в которого он имел особенную веру, почти ползком и
дрожа от страха, рысью побежал по траншее.
Но ни один мускул при этом не
дрогнул на его деревянном лице, ни одна нота в его голосе не прозвучала чем-нибудь похожим на призыв блудному сыну. Да, впрочем, никто и не слыхал его слов, потому что в комнате находилась одна Арина Петровна, которая, под влиянием только что испытанного потрясения, как-то разом потеряла всякую жизненную энергию и сидела за самоваром, раскрыв
рот, ничего не слыша и без всякой мысли глядя вперед.
Вот скрипнула дверь, ветер стучит ставнями; Кедрил
дрожит и наскоро, почти бессознательно упрятывает в
рот огромный кусок курицы, который и проглотить не может.
В другом окне я подсмотрел, как большой бородатый человек, посадив на колени себе женщину в красной кофте, качал ее, как дитя, и, видимо, что-то пел, широко открывая
рот, выкатив глаза. Она вся
дрожала от смеха, запрокидывалась на спину, болтая ногами, он выпрямлял ее и снова пел, и снова она смеялась. Я смотрел на них долго и ушел, когда понял, что они запаслись весельем на всю ночь.
Солдат стоял в двери каюты для прислуги, с большим ножом в руках, — этим ножом отрубали головы курам, кололи дрова на растопку, он был тупой и выщерблен, как пила. Перед каютой стояла публика, разглядывая маленького смешного человечка с мокрой головой; курносое лицо его
дрожало, как студень,
рот устало открылся, губы прыгали. Он мычал...
Отрезав тонкий ломоть хлеба и толстый мяса, едок аккуратно складывает их вместе, обеими руками подносит ко
рту, — губы его
дрожат, он облизывает их длинным собачьим языком, видны мелкие острые зубы, — и собачьей ухваткой наклоняет морду над мясом.
И мистер Борк пошел дальше. Пошли и наши, скрепя сердцем, потому что столбы кругом
дрожали, улица гудела, вверху лязгало железо о железо, а прямо над головами лозищан по настилке на всех парах летел поезд. Они посмотрели с разинутыми
ртами, как поезд изогнулся в воздухе змеей, повернул за угол, чуть не задевая за окна домов, — и полетел опять по воздуху дальше, то прямо, то извиваясь…
В углу около изразцовой печи отворилась маленькая дверь, в комнату высунулась тёмная рука,
дрожа, она нащупала край лежанки, вцепилась в него, и, приседая, бесшумно выплыл Хряпов, похожий на нетопыря, в сером халате с чёрными кистями. Приставив одну руку щитком ко лбу, другою торопливо цапаясь за углы шкафов и спинки стульев, вытянув жилистую шею, открыв чёрный
рот и сверкая клыками, он, качаясь, двигался по комнате и говорил неизменившимся ехидно-сладким, холодным говорком...
Я боролся с Гезом. Видя, что я заступился, женщина вывернулась и отбежала за мою спину. Изогнувшись, Гез отчаянным усилием вырвал от меня свою руку. Он был в слепом бешенстве.
Дрожали его плечи, руки; тряслось и кривилось лицо. Он размахнулся: удар пришелся мне по локтю левой руки, которой я прикрыл голову. Тогда, с искренним сожалением о невозможности сохранять далее мирную позицию, я измерил расстояние и нанес ему прямой удар в
рот, после чего Гез грохнулся во весь рост, стукнув затылком.
От того ли посвисту сыр-бор преклоняется и лист с деревьев осыпается; он бьет коня по крутым ребрам; богатырский конь разъяряется, мечет из-под копыт по сенной копне; бежит в поля, земля
дрожит, изо
рта пламя пышет, из ноздрей дым столбом.
Пантелей ушел на смену и потом опять вернулся, а Егорушка все еще не спал и
дрожал всем телом. Что-то давило ему голову и грудь, угнетало его, и он не знал, что это: шепот ли стариков или тяжелый запах овчины? От съеденных арбуза и дыни во
рту был неприятный, металлический вкус. К тому же еще кусались блохи.
Морщины Маякина
дрогнули и опустились книзу, отчего лицо его приняло болезненное, плачущее выражение. Он открыл
рот, но ничего не сказал, глядя на крестника с удивлением, чуть ли не с боязнью.
Надо сказать, что заговоры вообще я считал самым нормальным явлением и был бы очень неприятно задет отсутствием их в таком месте, где обо всем надо догадываться; я испытывал огромное удовольствие, — более, — глубокое интимное наслаждение, но оно, благодаря крайне напряженному сцеплению обстоятельств, втянувших меня сюда, давало себя знать, кроме быстрого вращения мыслей, еще
дрожью рук и колен; даже когда я открывал, а потом закрывал
рот, зубы мои лязгали, как медные деньги.
И вдруг точно меховую шапку нахлобучили ему до самого
рта: становилось темно и душно, и куском нетающего льду делалось сердце, посылая мелкую сухую
дрожь.
Рука Павла, перестав
дрожать, взметнулась, он весь странно оторвался от лавки, открыл
рот, тихонько взвизгнул, сжался комом и бросился под ноги большого человека, — Артамонов с наслаждением ударил его правой ногою в грудь и остановил; мальчик хрустнул, слабо замычал, опрокинулся на бок.
Растаптывая пол тяжёлыми ударами ног, поручик, хлопнув дверью, исчез, оставив за собой тихий звон стекла висячей лампы и коротенький визг Полины. Яков встал на мягкие ноги, они сгибались, всё тело его
дрожало, как озябшее; среди комнаты под лампой стояла Полина,
рот у неё был открыт, она хрипела, глядя на грязненькую бумажку в руке своей.
Иван Иванович не мог более владеть собою: губы его
дрожали;
рот изменил обыкновенное положение ижицы,а сделался похожим на О; глазами он так мигал, что сделалось страшно. Это было у Ивана Ивановича чрезвычайно редко. Нужно было для этого его сильно рассердить.
Здесь был Ванея — некогда царский палач, убийца Иоава, Адонии и Семея, — теперь главный начальник войска, невысокий, тучный старец с длинной седой бородой; его выцветшие голубоватые глаза, окруженные красными, точно вывороченными веками, глядели по-старчески тупо;
рот был открыт и мокр, а мясистая красная нижняя губа бессильно свисала вниз; голова его была всегда потуплена и слегка
дрожала.
Так проходит несколько минут. Наконец, отрываясь губами от ее
рта, Соломон говорит в упоении, и голос его
дрожит...
Но она сама изгибает назад спину на грудь Соломона. Губы ее рдеют над блестящими зубами, веки
дрожат от мучительного желания. Соломон приникает жадно устами к ее зовущему
рту. Он чувствует пламень ее губ, и скользкость ее зубов, и сладкую влажность ее языка и весь горит таким нестерпимым желанием, какого он еще никогда не знал в жизни.
Я знал, что она, может быть, запутается и не поймет подробностей; но я знал тоже, что она отлично хорошо поймет сущность. Так и случилось. Она побледнела, как платок, хотела что-то проговорить, губы ее болезненно искривились; но как будто ее топором подсекли, упала на стул. И все время потом она слушала меня, раскрыв
рот, открыв глаза и
дрожа от ужасного страха. Цинизм, цинизм моих слов придавил ее…
Теперь, когда Челкаш шепнул «кордоны!», Гаврила
дрогнул: острая, жгучая мысль прошла сквозь него, прошла и задела по туго натянутым нервам, — он хотел крикнуть, позвать людей на помощь к себе… Он уже открыл
рот и привстал немного на лавке, выпятил грудь, вобрал в нее много воздуха и открыл
рот, — но вдруг, пораженный ужасом, ударившим его, как плетью, закрыл глаза и свалился с лавки.
Марфа Андревна подумала и, не доходя до своей спальни, вдруг повернула с прямого пути и стала тихо выбираться по скрипучим ступеням деревянной лестницы в верхнюю девичью. Тихо, задыхаясь и
дрожа, как осторожный любовник, отыскала она среди спящих здесь женщин сынову фаворитку, закрыла ладонью ей
рот, тихо шепнула: «Иди со мной!» и увела ее к себе за рукав сорочки.
Она давно уже привыкла не подвывать музыке, но страстно-тоскливые, рыдающие и проклинающие звуки невольно раздражали ее: она в судорожных зевках широко раскрывала
рот, завивая назад тонкий розовый язычок, и при этом на минуту
дрожала всем тельцем и нежной черноглазой мордочкой.
Он осклабился, как идиот, сплюнул и утер нос рукой. Но вдруг в глаза ему бросилась белая нервная собачка, которая,
дрожа, терлась около Сашки. Быстро наклонившись, он поймал ее за задние ноги, высоко поднял, ударил головой о плиты тротуара и побежал. Сашка молча глядел на него. Он бежал, весь наклонившись вперед, с протянутыми руками, без шапки, с раскрытым
ртом и глазами, круглыми и белыми от безумия.
Но Власий мешал мне: шаркает ногами по плитам пола,
дрожит, как тень дерева на ветре, и бормочет беззубым
ртом...
Стакан был налит. Рука Прошки, подносившего его ко
рту, сильно
дрожала, но он все-таки выпил. После этого он совсем не знал, что ему делать.
Артем стоит, прислонясь к дереву, закинув руки назад, голову вверх и закрыв глаза. Он ухватился руками за ствол дерева, грудь его выгнулась, видно, как играет кадык и
дрожат губы кривого
рта.
Несколько минут она молча, с открытым
ртом и
дрожа всем телом, глядела на дверь, за которою скрылся муж, и старалась понять, что значит это.
С чувством неизъяснимого страха бросился он к столу, придвинул зеркало, чтобы как-нибудь не поставить нос криво. Руки его
дрожали. Осторожно и осмотрительно наложил он его на прежнее место. О, ужас! Нос не приклеивался!.. Он поднес его ко
рту, нагрел его слегка своим дыханием и опять поднес к гладкому месту, находившемуся между двух щек; но нос никаким образом не держался.
«Неужто — отходит?» — мельком подумал он, видя, как шевелятся серые волосы вокруг
рта и
дрожит, всползая вверх, правая бровь. Осторожно, на цыпочках, вышел в сени и крикнул громким шёпотом во двор...
Дарья, закрыв
рот ладонью, улыбалась, ресницы у неё
дрожали, высокая грудь надулась.
Нечего сказать — славный народ!.. А отчего?.. Оттого, что ни один из них службы никогда настоящей не нес! Я, бывало, адъютантом был, к генералу своему идешь с бумагою,
дрожишь, что запятой какой-нибудь не забыл ли поставить, потому что у того пена у
рта сейчас появится, и он месяц за это с гауптвахты не спустит, а им что! Он стоит перед тобой да брелоками только поигрывает или несет чепуху вроде этого непропеченного калача московского — Мямлина.
С крещенского сочельника, когда Микешка вновь принят был зятем в дом, он еще капли в
рот не брал и работал усердно. Только работа его не спорилась: руки с перепоя
дрожали. Под конец взяла его тоска — и выпить хочется и погулять охота, а выпить не на что, погулять не в чем. Украл бы что, да по приказу Аксиньи Захаровны зорко смотрят за ним. Наверх Микешке ходу нет. Племянниц еще не видал: Аксинья Захаровна заказала братцу любезному и близко к ним не подходить.
— Ну, да! Ну, да, я здорова! Я здесь! Люда! Люда! — выкрикивала я,
дрожа от нетерпения и гнева, но тут же огромная рука закрыла мне
рот, мешая говорить.
Не пившая чаю, утомленная ожиданием,
дрожа от лихорадки и волнения, она и не заметила, как очутилась в кресле, против доктора. В голове ее была какая-то пустота, во
рту сухо, в глазах стоял туман. Сквозь этот туман она видела одни только мельканья… Мелькала его голова, мелькали руки, молоточек…
Чудовищная, беспричинная ярость бушует в нем, он весь
дрожит от злобы, стеклянистая слюна течет изо
рта, в глазах тупое безумие.