Неточные совпадения
При таких условиях, конечно, о каких-либо нормах не может быть и
речи, и если новый окружной
начальник потребует от поселенцев железных крыш и уменья петь на клиросе, то доказать ему, что это произвол, будет трудно.
— Это воинский
начальник дом? — спросил он, выдавая и несклоняемой
речью и выговором свое нерусское происхождение и указывая плетью на дом Ивана Матвеевича.
В первом случае, если крестьяне оказывают сопротивление, совершается в России (то же самое совершается везде, где только есть государственное устройство и право собственности) — совершается следующее:
начальник говорит
речь и требует покорности.
Однажды зашла
речь о пожарах, и некоторый веселый собеседник выразил предположение, что новый
начальник, судя по его действиям, должен быть, по малой мере, скрытный член народового жонда.
Дяде пришлось съездить к губернатору. Дело удалось погасить. Британа отпустили, поднятая полицией кутерьма затихла. Нас тоже выпустили из карцера. Губернатор вызвал к себе раввина и нескольких «почетных евреев». В их числе был и Мендель.
Начальник губернии произнес
речь, — краткую, категорическую и не очень связную. Но тогда местной газеты еще не было, и от губернаторов не требовалось красноречия: все происходило по-домашнему.
Он упрашивал сельских учителей внедрять ученикам уважение и любовь к лесу, подбивал их вместе с деревенскими батюшками, — и, конечно, бесплодно, — устраивать праздники лесонасаждения, приставал к исправникам, земским
начальникам и мировым судьям по поводу хищнических порубок, а на земских собраниях так надоел всем своими пылкими
речами о защите лесов, что его перестали слушать.
Потом зашла
речь о новом
начальнике эскадры, и капитан сказал, что эскадра должна радоваться такому назначению, так как Корнев — один из тех редких
начальников, которые беззаветно преданы своему делу и вносят в него дух живой.
Однажды зашел я на вокзал, когда уходил эшелон. Было много публики, были представители от города.
Начальник дивизии напутствовал уходящих
речью; он говорил, что прежде всего нужно почитать бога, что мы с богом начали войну, с богом ее и кончим. Раздался звонок, пошло прощание. В воздухе стояли плач и вой женщин. Пьяные солдаты размещались в вагонах, публика совала отъезжающим деньги, мыло, папиросы.
Следом за Батьяновым шли другие.
Начальник тыла, генерал Надаров, в своих
речах к солдатам тоже старался выставить виновниками всех их бед революционеров и стачечные комитеты, говорил о понятности и законности желания залить кровью творящиеся безобразия. «Недалек, быть может, тот день, когда я всех вас позову за собою, — заявлял генерал. — И тогда никого не пощадим! Я пойду во главе вас и первый буду резать стариков, женщин и детей».
— Мы видим из
речей ваших, — перебили его поселяне, — что вы еще ничего не знаете и имеете простую душу; посмотрите, как нас морят; в магазине, верно, весь хлеб отравлен; нет места, где бы не было положено яду. Страшно подойти к колодцам; куда ни пойдешь, везде думай о смерти — и от кого? От
начальников, ведь нам все открыл Богоявленский.
Солдаты, одушевленные быстротою его движений и
речи, преданные ему за отеческие о них попечения, за внятное и терпеливое изъяснение обязанностей службы и, особенно, за то, что он один из иностранцев их корпуса носил на шее медный солдатский крест, горели нетерпением, в честь
начальника своего, окрещенного любовью их к нему в Дымонова, скусить не один патрон и порубиться на славу со шведом.
Кампания 1761 года близилась к концу. Весть о подвигах молодого подполковника Суворова распространилась по всей армии, не только нашей, но и неприятельской. Только и было
речей, что о нем. Солдаты полюбили его, как отца, а
начальники сознавались в его необыкновенной храбрости и редких военных дарованиях. Во всей армии не было человека, который бы не знал подполковника Суворова, между тем как большая часть солдат не знала даже многих старых генералов.
О виновности Григория Семенова не могло быть, по мнению княжны, даже и
речи: он исполнял приказание своего
начальника.
Я любезно выразил мою полную готовность, и вот уже несколько дней подряд, с разрешения г.
начальника, я подолгу беседую с художником К. Та первоначальная враждебность, даже строптивость, с какой он, к прискорбию моему, встретил меня при первом визите, ныне совершенно исчезла под влиянием моих
речей.
На первые два вопроса немец, плохо понимавший по-французски, назвал свой полк и своего
начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую
речь, отвечал, что он квартиргер полка, и что ему велено от
начальника занимать все дома под ряд.
Старый унтер-офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца
речи своего
начальника; но в этом месте он, очевидно недовольный словами офицера, перебил его.
Об этой-то требовательности и идет
речь у благонамеренных людей, желающих установления лучших, более искренних и более полезных для церкви отношений епархиальных
начальников к сельскому духовенству.