Неточные совпадения
Были у нас отдельные герои, способные к жертве, отдававшие свою жизнь за
идею, но в
революционной массе не было нравственного характера.
В самый трудный и ответственный час нашей истории мы находимся в состоянии идейной анархии и распутицы, в нашем духе совершается гнилостный процесс, связанный с омертвением мысли консервативной и
революционной,
идей правых и левых.
«Большая кузина», — и при этом названии я не могу без улыбки вспомнить, что она была прекрошечная ростом, — сообщила разом своей ставленнице все бродившее в ее собственной душе: шиллеровские
идеи и
идеи Руссо,
революционные мысли, взятые у меня, и мечты влюбленной девушки, взятые у самой себя.
Совсем напротив, отсюда-то и начинается его живое, меткое, оригинальное сочетание
идей философских с
революционными.
Марксисты переоценивают народническую
идею о том, что Россия может и должна миновать период капиталистического развития, они — за развитие капитализма в России, и не потому, что капитализм сам по себе — благо, а потому, что развитие капитализма способствует развитию рабочего класса, который и будет единственным в России
революционным классом.
Для Западной Европы это были
идеи консервативные, для России они казались
революционными.
Мы, может быть, требуем слишком много и ничего не достигнем. Может быть, так, но мы все-таки не отчаиваемся; прежде 1848 года России не должно, невозможно было вступать в
революционное поприще, ей следовало доучиться, и теперь она доучилась. Сам царь это замечает и свирепствует против университетов, против
идей, против науки; он старается отрезать Россию от Европы, убить просвещение. Он делает свое дело.
— Конечно, я космополит в сущности! — поспешил объясниться Фрумкин, подметивший иронию приятеля и, как еврей, понявший, куда она метит. — Но ведь космополитизм не враг
идей о национальности, если только эта
идея подымается во имя
революционного начала, в смысле общеевропейской революции.
Одно из них было так называемая «салонная миссия» (missia salonowa), в силу которой Меркурий обязан был постоянно вертеться во всевозможных салонах, незаметно и ловко, между болтовней об опере и вчерашнем рауте, пропагандировать и так и сяк свою «великую
идею», подчас поражать умы сердобольных барынь повествованиями о русских ужасах и варварствах, о страданиях несчастной, угнетенной Польши, возбуждать салонное и особенно дамское сочувствие польскому делу, подчас же ловко втирать очки доверчивому и умеренно-либеральному сановнику насчет консервативности западного «дворáнства» и скрытно-революционных элементов «хлопства», которое только и можно удерживать в повиновении посредством воинских экзекуций.
Религиозные, национальные, социальные
идеи могут играть такую роль поработителей, одинаково
идеи реакционные и
революционные.
Необходимо разоблачать несоединимость христианской
идеи Царства Божия, христианского эсхатологического сознания с идолопоклонством перед историческими святынями, консервативно-традиционными, авторитарными, монархическими, национальными, семейно-собственническими, как и перед святынями
революционными, демократическими, социалистическими.
Остроту мы чувствуем в возникающих
революционных течениях, в первых столкновениях романтизма с классицизмом, в новых течениях в искусстве, в новых освободительных моральных
идеях, в возникающих школах, в борьбе за духовную реформацию.
Это был сам Петр Лаврович Лавров, тогда артиллерийский ученый полковник, а впоследствии знаменитый беглец из ссылки и эмигрант, живший долго в Париже после усиленной пропаганды своих
идей, ряда изданий и попыток организовать
революционные центры в двух столицах мира — Лондоне и Париже.
Может быть, на меня его манера держать себя и бесцеремонность этой импровизированной беседы подействовали слишком сильно; а я по своим тогдашним знакомствам и связям не был достаточно революционно настроен, чтобы все это сразу простить и смотреть на Чернышевского только как на учителя, на бойца за самые крайние
идеи в радикальном социализме, на человека, который подготовляет нечто
революционное.
Уже в начале девяностых годов, совершенно не отражаясь в легальной литературе, в
революционной русской среде все больше начинали распространяться
идеи марксизма, развитые еще в середине восьмидесятых годов Г. В. Плехановым и возглавляемою им группой «Освобождение труда».
Но очень характерно для раскола русской культуры, что и большевики, и меньшевики, и все деятели
революционного социального движения вдохновлялись совсем не теми
идеями, которые господствовали в верхнем слое русской культуры, им была чужда русская философия, их не интересовали вопросы духа, они оставались материалистами или позитивистами.
Разбить же бюст Белинского захочет
революционный народ именно потому, что он проникается некоторыми
идеями этого самого Белинского.
Плеханов восстает, главным образом, против
идеи захвата власти
революционной социалистической партией.
Если это незначительное меньшинство целиком одержимо титанической
идеей пролетариата, если его
революционная воля экзальтирована, если оно хорошо организовано и дисциплинировано, то оно может совершать чудеса, может преодолеть детерминизм социальной закономерности.
Но
революционная диалектика марксизма есть не логическая необходимость самораскрытия и саморазвития
идеи, а активность
революционного человека, для которого прошлое не обязательно.
Мессианская
идея русского народа приняла или апокалиптическую форму, или форму
революционную.
Основная
идея его есть захват власти, захват власти
революционным меньшинством.
Но время для этого еще не наступило, и
идеи Ткачева не имели особенной популярности в русской
революционной среде.
Этот «ортодоксальный» марксизм, который в действительности был по-русски трансформированным марксизмом, воспринял прежде всего не детерминистическую, эволюционную, научную сторону марксизма, а его мессианскую, мифотворческую религиозную сторону, допускающую экзальтацию
революционной воли, выдвигающую на первый план
революционную борьбу пролетариата, руководимую организованным меньшинством, вдохновленным сознательной пролетарской
идеей.
Достоевский всегда думал, что
революционная демократия и
революционный социализм, одержимые
идеей абсолютного равенства, в последних пределах своих должны привести к господству небольшой кучки над остальным человечеством.
Одержимость безбожной
идеей революционного социализма в своих окончательных результатах ведет к бесчеловечности.
Более полугода бушует
революционная стихия, «развивается» и «углубляется» революция, много самочинных организаций претендует быть выразителями воли народа, но над всем возвышается
идея Учредительного собрания как верховной инстанции, к которой все апеллируют.
Для меня совершенно ясно, что пребывание у власти русской
революционной интеллигенции и те эксперименты, которые она делает над несчастной Россией, есть ее конец, ее могила, есть демонстрация лжи ее основных
идей и принципов.
Идея интернационала родилась в
революционной атмосфере зеленых социалистических надежд, первых детских грез социализма, и соответствовала она детски-незрелому состоянию рабочего движения.
У Бакунина была
идея русского
революционного мессианизма,
революционного света с Востока.
Причины эти прежде всего в ложном направлении духа, в ложных
идеях, которыми в течение многих десятилетий жила русская
революционная интеллигенция и которыми она отравила народные массы.
Революционный социализм, как он обнаружился сейчас в России, окончательно убивает возможность братства людей в принципе, в самой новой вере, в
идее.