Неточные совпадения
Было что-то оскорбительное в том, что он сказал: «вот это хорошо», как говорят
ребенку, когда он перестал капризничать, и еще более была оскорбительна та противоположность между ее виноватым и его самоуверенным
тоном; и она на мгновенье почувствовала в себе поднимающееся желание борьбы; но, сделав усилие над собой, она подавила его и встретила Вронского так же весело.
Ребенок болен, а она сама хотела ехать. Дочь больна, и этот враждебный
тон.
Бетси говорила про нее Анне, что она взяла на себя
тон неведающего
ребенка, но когда Анна увидала ее, она почувствовала, что это была неправда.
— Не надо под стол, — посоветовала Айно тем
тоном, каким она, вероятно, говорила с
детьми.
— Не все, — ответил Иноков почему-то виноватым
тоном. — Мне Пуаре рассказал, он очень много знает необыкновенных историй и любит рассказывать. Не решил я — чем кончить? Закопал он
ребенка в снег и ушел куда-то, пропал без вести или — возмущенный бесплодностью любви — сделал что-нибудь злое? Как думаете?
Здесь все мешает ему. Вон издали доносится до него песенка Марфеньки: «Ненаглядный ты мой, как люблю я тебя!» — поет она звонко, чисто, и никакого звука любви не слышно в этом голосе, который вольно раздается среди тишины в огороде и саду; потом слышно, как она беспечно прервала пение и тем же
тоном, каким пела, приказывает из окна Матрене собрать с гряд салату, потом через минуту уж звонко смеется в толпе соседних
детей.
— Не все вдруг, — проговорила Антонида Ивановна таким
тоном, каким отвечают
детям, когда они просят достать им луну.
— Да вы как будто сомнительно говорите, Карл Яковлич. Вы думаете, что Катя задумчива, так это оттого, что она жалеет о богатстве? Нет, Карл Яковлич, нет, вы ее напрасно обижаете. У нас с ней другое горе: мы с ней изверились в людей, — сказал Полозов полушутливым, полусерьезным
тоном, каким говорят о добрых, но неопытных мыслях
детей опытные старики.
Дети в нашей семье (впрочем, тут я разумею, по преимуществу, матушку, которая давала
тон всему семейству) разделялись на две категории: на любимых и постылых, и так как высшее счастие жизни полагалось в еде, то и преимущества любимых над постылыми проявлялись главным образом за обедом.
Полуянов мог только улыбаться, слушая этот бред, подводимый им под рубрику «покушений с негодными средствами». Он вообще усвоил себе постепенно покровительственный
тон, разговаривая с Харитоном Артемьичем, как говорят с капризничающими
детьми. Чтоб утешить старика, Полуянов при самой торжественной обстановке составлял проекты будущих прошений, жалоб и разных докладных записок.
Стабровский в последнее время часто менял с Устенькой
тон. Он то говорил ей ты, как прежде, когда она была
ребенком, то переходил на деловое вы. Когда Устенька уходила, Стабровский пошутил...
— Что мне сахару не даешь? — капризным
тоном балованного
ребенка спрашивал он бабушку. Она отвечала ласково, но твердо...
Слово участия и ласковый
тон вызвали в мальчике еще большую нервную вспышку плача. Тогда девочка присела около него на корточки; просидев так с полминуты, она тихо тронула его волосы, погладила его голову и затем, с мягкою настойчивостью матери, которая успокаивает наказанного
ребенка, приподняла его голову и стала вытирать платком заплаканные глаза.
[84-пушечный корабль «Лефорт» перевернулся и
затонул со всем личным составом (756 чел. экипажа и 70 женщин и
детей) на переходе из Ревеля в Кронштадт 10 сентября 1857 г. во время жестокого шторма.]
— Ну, не думаю; правда, я ее знала
ребенком; может быть, теперь она очень переменилась, а когда я ее знала в институте, она не подавала таких надежд. Я ведь раньше их вышла за два года, но все-таки не думаю, чтобы Женни на такую штуку рискнула, — произнесла
тоном опытной женщины Калистратова.
Девушке часто хотелось вмешаться в эти разговоры, она чувствовала, что уже много понимает и может вмешаться во многое, а ее считали
ребенком, и только один Красин да Белоярцев говорили с ней хотя в наставительном
тоне, но все-таки как со взрослой женщиной.
Розанов даже до сцены с собою не допустил Ольгу Александровну. Ровно и тепло сдержал он радостные восторги встретившей его прислуги; спокойно повидался с женою, которая сидела за чаем и находилась в
тонах; ответил спокойным поклоном на холодный поклон сидевшей здесь Рогнеды Романовны и, осведомясь у девушки о здоровье
ребенка, прошел в свою комнату.
— Не знаю, — начал он, как бы более размышляющим
тоном, — а по-моему гораздо бы лучше сделал, если бы отдал его к немцу в пансион… У того, говорят, и за уроками
детей следят и музыке сверх того учат.
Не могу удержаться от странного и, может быть, совершенно не идущего к делу замечания. Из трехчасового моего разговора с Катей я вынес, между прочим, какое-то странное, но вместе с тем глубокое убеждение, что она до того еще вполне
ребенок, что совершенно не знает всей тайны отношений мужчины и женщины. Это придавало необыкновенную комичность некоторым ее рассуждениям и вообще серьезному
тону, с которым она говорила о многих очень важных вещах…
— Более всего надо беречь свое здоровье, — говорил он догматическим
тоном, — и во-первых, и главное, для того чтоб остаться в живых, а во-вторых, чтобы всегда быть здоровым и, таким образом, достигнуть счастия в жизни. Если вы имеете, мое милое
дитя, какие-нибудь горести, то забывайте их или лучше всего старайтесь о них не думать. Если же не имеете никаких горестей, то… также о них не думайте, а старайтесь думать об удовольствиях… о чем-нибудь веселом, игривом…
Были записки серьезные, умоляющие, сердитые, нежные, угрожающие, были записки с упреками и оскорблениями, с чувством собственного достоинства или уязвленного самолюбия, остроумные, милые и грациозные, как улыбка просыпающегося
ребенка, и просто взбалмошные, капризные, шаловливые, с неуловимой игрой слов и смыслом между строк, — это было целое море любви, в котором набоб не
утонул только потому, что всегда плыл по течению, куда его несла волна.
Горя, ошеломляющего внезапным, тупым ударом, неожиданно и невидимо падающего на голову, не было, — было печальное сознание необходимости расстаться с
детьми, но и оно
тонуло, растворялось в впечатлениях, вызванных этим днем.
Липочка. Не вы учили — посторонние; полноте, пожалуйста; вы и сами-то, признаться сказать, ничему не воспитаны. Ну, что ж? Родили вы — я была тогда что?
ребенок,
дитя без понятия, не смыслила обращения. А выросла да посмотрела на светский
тон, так и вижу, что я гораздо других образованнее. Что ж мне, потакать вашим глупостям! Как же! Есть оказия.
В таком
тоне разговор длился с полчаса, так что нельзя было понять, взаправду ли отвечает Петенька или только отделывается. Поэтому как ни вынослив был Иудушка относительно равнодушия своих
детей, однако и он не выдержал и заметил...
Так называемый семейный очаг с его обыкновенными радостями и дрязгами оскорблял его вкусы, как пошлость; быть беременной или иметь
детей и говорить о них — это дурной
тон, мещанство.
В этот день они катались на пароходе с оркестром музыки, пили шампанское и все страшно напились. Саша пела какую-то особенную, удивительно грустную песню, и Фома плакал, как
ребенок, растроганный пением. Потом он плясал с ней «русскую», устал, бросился за борт и едва не
утонул.
То она, как любознательный
ребенок, приставала к Долинскому с самыми обыкновенными и незначащими вопросами; требовала у него разъяснения самых простых, конечно ей самой хорошо известных вещей; то вдруг резко переменяла
тон и начинала придираться и говорить с ним свысока.
Казак плывет на челноке,
Влача по дну речному сети.
Казак,
утонешь ты в реке,
Как
тонут маленькие
дети,
Купаясь жаркою порой:
Чеченец ходит за рекой.
Кучумов. Какая холодность! Что за
тон,
дитя мое?
И ей было смешно, что студенты дерутся и что я ставлю их на колени, и она смеялась. Это был кроткий, терпеливый и добрый
ребенок. Нередко мне приходилось видеть, как у нее отнимали что-нибудь, наказывали понапрасну или не удовлетворяли ее любопытства; в это время к постоянному выражению доверчивости на ее лице примешивалась еще грусть — и только. Я не умел заступаться за нее, а только когда видел грусть, у меня являлось желание привлечь ее к себе и пожалеть
тоном старой няньки: «Сиротка моя милая!»
Он говорил робким
тоном нашалившего
ребёнка, и я, несмотря на моё возбуждение, не мог не видеть его жалкой физиономии, смешно искривлённой смущением и страхом.
Так
тонут маленькие
дети, Купаясь жаркою порой.
— Андрей, милый, опять… Ну, будет, будет. Не плачь. Все пройдет, все забудется.. — говорит она тем
тоном, каким мать утешает
ребенка, набившего себе на лбу шишку. И хотя моя шишка пройдет только с жизнью, которая — я чувствую — понемногу уходит из моего тела, я все-таки успокаиваюсь.
Сорин(
тоном, каким ласкают
детей). Да? У нас радость? Мы сегодня веселы в конце концов? (Сестре.) У нас радость! Отец и мачеха уехали в Тверь, и мы теперь свободны на целых три дня.
Илья Афанасьевич, безусловно, подобно всем в доме, боявшийся отца, постоянно сохранял к нам,
детям, какой-то внушительный и наставительный
тон.
Казалось, что такому напряжению радостно разъяренной силы ничто не может противостоять, она способна содеять чудеса на земле, может покрыть всю землю в одну ночь прекрасными дворцами и городами, как об этом говорят вещие сказки. Посмотрев минуту, две на труд людей, солнечный луч не одолел тяжкой толщи облаков и
утонул среди них, как
ребенок в море, а дождь превратился в ливень.
—
Дети мои! — начал Владимир Андреич своим внушительным
тоном. — Позвольте мне в настоящем, важном для вас, случае сказать небольшую речь. — При этих словах Владимир Андреич вынул из бокового кармана небольшую тетрадку. Такое намерение Кураева, кажется, всем присутствующим показалось несколько странным, и некоторые из них значительно между собою переглянулись.
Свернул я в лес, выбрал место, сел. Удаляются голоса
детей,
тонет смех в густой зелени леса, вздыхает лес. Белки скрипят надо мной, щур поёт. Хочу обнять душой всё, что знаю и слышал за последние дни, а оно слилось в радугу, обнимает меня и влечёт в своё тихое волнение, наполняет душу; безгранично растёт она, и забыл я, потерял себя в лёгком облаке безгласных дум.
— Да, это я знаю, я милый
ребенок, которого надо успокаивать, — сказала я таким
тоном, что он удивленно, как будто в первый раз что увидел, посмотрел на меня. — Я не хочу спокойствия, довольно его в тебе, очень довольно, — прибавила я.
Он припал щекой к ее руке и сказал
тоном, каким обыкновенно ласкают маленьких
детей...
Поминутно слышишь, что там-то
утонул ребенок в ушате, что тут-то забодал его бык или проехала через него отцовская телега, что сын десятского отморозил себе ногу, трехлетняя внучка старостихи разрезала серпом щеку двухлетней сестре своей и тому подобное.
Варвара, беременная уже в пятый раз и опытная, глядела на свою барыню несколько свысока и говорила с нею наставительным
тоном, а Ольга Михайловна невольно чувствовала ее авторитет; ей хотелось говорить о своем страхе, о
ребенке, об ощущениях, но она боялась, чтобы это не показалось Варваре мелочным и наивным. И она молчала и ждала, когда сама Варвара скажет что-нибудь.
В это же время (то есть пяти или шести месяцев)
ребёнок научается различать ласковый
тон речи от сердитого.
— Ты довольна? — говорил он таким
тоном, как говорят с маленькими
детьми, — Тебе хорошо здесь? Ах, милая, милая…
И это страстное влечение слиться мыслью, отожествиться с другим человеком, приняло такие огромные размеры, что Вера Львовна, нечаянно для самой себя, крепко прижалась головой к голове мужа, точно желая проникнуть, войти в его существо. Но он не понял этого невольного движения и подумал, что жена просто хочет к нему приласкаться, как озябшая кошечка. Он пощекотал ее усами и сказал
тоном, каким говорят с балованными
детьми...
— Сын гувернантки
детей моих, — продолжал хозяин просительным
тоном, — бедная женщина, вдова, жена одного честного чиновника; и потому… Юлиан Мастакович, если возможно…
Мне становилось все противнее смотреть на это веселое, равнодушное лицо, слушать этот
тон, каким говорят только с маленькими
детьми. Ведь тут целая трагедия: полгода назад мать, случайно вошедши к сестре, вырвала из ее рук морфий, которым она хотела отравиться, чтоб не жить недужным паразитом… И вот этот противный
тон, эта развязность, показывающая, как мало дела всем посторонним до этой трагедии.
— Нет, нет! пускай по рублю идут!.. По рублю!.. И слышать ничего больше не хочу! Понимаете? Я хочу так! Не смеете мне противоречить! — кокетливо и капризным
тоном балованного
ребенка притопнула на него Сусанна.
— Ну! Ну! Не буду вас больше обижать, барышня, — говорит он успокаивающим
тоном, каким обыкновенно говорят с
детьми и больными, — теперь спите с миром…
— Ну, а теперь
дети мои, в столовую, ваша Софья Петровна хочет знать, чем вас кормят, — веселым
тоном обращаясь уже ко всем приюткам, крикнула баронесса.