Неточные совпадения
— И завтра
родится сын, мой сын, и он по закону — Каренин, он не наследник ни моего имени, ни моего состояния, и как бы мы счастливы ни были в семье, и сколько бы у нас ни было
детей, между мною и ими нет связи.
— Я, право, не знаю. Я знаю, что
родятся детей миллионы без Москвы и докторов… отчего же…
Когда я был еще
ребенком, одна старуха гадала про меня моей матери; она предсказала мне смерть от злой жены; это меня тогда глубоко поразило; в душе моей
родилось непреодолимое отвращение к женитьбе…
— Есть, Аркадий, есть у меня другие слова, только я их не выскажу, потому что это романтизм, — это значит: рассыропиться. А ты поскорее женись; да своим гнездом обзаведись, да наделай
детей побольше. Умницы они будут уже потому, что вовремя они
родятся, не то что мы с тобой. Эге! я вижу, лошади готовы. Пора! Со всеми я простился… Ну что ж? обняться, что ли?
— Но ведь не всегда же
родятся дети! И ведь еще нет шести недель…
Как только
рождался ребенок, первою заботою родителей было как можно точнее, без малейших упущений, справить над ним все требуемые приличием обряды, то есть задать после крестин пир; затем начиналось заботливое ухаживанье за ним.
Он решительно перестал владеть собой, пел, ласково заговаривал с Анисьей, шутил, что у нее нет
детей, и обещал крестить, лишь только
родится ребенок. С Машей поднял такую возню, что хозяйка выглянула и прогнала Машу домой, чтоб не мешала жильцу «заниматься».
«И другие допрашиваются, а я не знаю! А она
родилась при мне: она — мое
дитя!» — думала она с печалью.
Глядя на него, еще на
ребенка, непременно скажешь, что и ученые, по крайней мере такие, как эта порода, подобно поэтам, тоже — nascuntur. [
рождаются (лат.).] Всегда, бывало, он с растрепанными волосами, с блуждающими где-то глазами, вечно копающийся в книгах или в тетрадях, как будто у него не было детства, не было нерва — шалить, резвиться.
—
Ребенок (девочка)
родился за месяц или за шесть недель раньше сроку, был помещен где-то в Германии же, но потом Версиловым взят обратно и теперь где-то в России, может быть в Петербурге.
Испанцы так дорожат привилегией
родиться и получить воспитание на своем полуострове, что уже родившиеся здесь, от испанских же родителей,
дети на несколько процентов ценятся ниже против европейских испанцев в здешнем обществе.
Вчера уже на одной станции, Урядской или Уряхской, хозяин с большим семейством, женой, многими
детьми благословлял свою участь, хвалил, что хлеб
родится, что надо только работать, что из конопли они делают себе одежду, что чего недостает, начальство снабжает всем: хлебом, скотом; что он всем доволен, только недостает одного… «Чего же?» — спросили мы.
Их общее несчастье состояло в том, что они
родились или слишком рано, или слишком поздно; 14 декабря застало нас
детьми, их — юношами.
Жан Деруан, несмотря на свой социализм, намекает в «Аlmanach des femmes», [«Альманах для женщин» (фр.).] что со временем
дети будут
родиться иначе.
«Дай, Юмала, чтоб от одного барана
родилось два, от одного зерна
родилось пять, чтоб у моих
детей были
дети».
После двенадцати лет брака, во второй половине двадцатых годов, она уже считала восемь человек
детей (я только что
родился), и матушка начала серьезно задумываться, как ей справиться с этой оравой.
Дед мой, гвардии сержант Порфирий Затрапезный, был одним из взысканных фортуною и владел значительными поместьями. Но так как от него
родилось много
детей — сын и девять дочерей, то отец мой, Василий Порфирыч, за выделом сестер, вновь спустился на степень дворянина средней руки. Это заставило его подумать о выгодном браке, и, будучи уже сорока лет, он женился на пятнадцатилетней купеческой дочери, Анне Павловне Глуховой, в чаянии получить за нею богатое приданое.
Говорят, что он
родился таким страшным… и никто из
детей сызмала не хотел играть с ним.
Он сказал нам целую речь, из которой мне запомнились слова: «Ваша ошибка в том, что вы не видите, что общественный процесс есть процесс органический, а не логический, и
ребенок не может
родиться раньше, чем на девятом месяце».
Где нищие, там и
дети — будущие каторжники. Кто
родился на Хитровке и ухитрился вырасти среди этой ужасной обстановки, тот кончит тюрьмой. Исключения редки.
Поселились они с матерью во флигеле, в саду, там и
родился ты, как раз в полдень — отец обедать идет, а ты ему встречу. То-то радовался он, то-то бесновался, а уж мать — замаял просто, дурачок, будто и невесть какое трудное дело
ребенка родить! Посадил меня на плечо себе и понес через весь двор к дедушке докладывать ему, что еще внук явился, — дедушко даже смеяться стал: «Экой, говорит, леший ты, Максим!»
Несколько вечеров подряд она рассказывала историю отца, такую же интересную, как все ее истории: отец был сыном солдата, дослужившегося до офицеров и сосланного в Сибирь за жестокость с подчиненными ему; там, где-то в Сибири, и
родился мой отец. Жилось ему плохо, уже с малых лет он стал бегать из дома; однажды дедушка искал его по лесу с собаками, как зайца; другой раз, поймав, стал так бить, что соседи отняли
ребенка и спрятали его.
Грехопадение совершилось предвечно и предмирно, и из него
родилось время —
дитя греха и данный нам мир — результат греховности.
Но грех потому искупляется, и мир-дитя потому имеет оправдание, что в нем
рождается совершенное, божественное, равное Отцу дитя-Христос, что в нем является Логос во плоти и принимает на себя грехи мира, что дитя-Христос жертвует собой во имя спасения дитяти-мира.
За десятилетний период до 1 января 1890 г. в колонии
родилось 2275
детей обоего пола, а так называемых плодущих родов было только 26.
Из них только 27 человек настоящие
дети колонии, так как
родились на Сахалине или на пути следования в ссылку, остальные же все — пришлый элемент.
Из них прибыло из России с родителями 644,
родилось на Сахалине и по пути следования в ссылку 1473;
детей, месторождение которых мне неизвестно, 5.
Невысокий процент
детей старших возрастов среди сахалинских уроженцев объясняется и детскою смертностью и тем, что в прошлые годы было на острове меньше женщин и потому меньше
рождалось детей, но больше всего виновата тут эмиграция.
В той самой комнате, где некогда
родился Петр, стояла тишина, среди которой раздавался только всхлипывающий плач
ребенка. Со времени его рождения прошло уже несколько дней, и Эвелина быстро поправлялась. Но зато Петр все эти дни казался подавленным сознанием какого-то близкого несчастья.
Кто бы ни задумал писать дактилями, тому тотчас Тредиаковского приставят дядькою, и прекраснейшее
дитя долго казаться будет уродом, доколе не
родится Мильтона, Шекеспира или Вольтера.
Он погордился, погорячился; произошла перемена губернского начальства в пользу врагов его; под него подкопались, пожаловались; он потерял место и на последние средства приехал в Петербург объясняться; в Петербурге, известно, его долго не слушали, потом выслушали, потом отвечали отказом, потом поманили обещаниями, потом отвечали строгостию, потом велели ему что-то написать в объяснение, потом отказались принять, что он написал, велели подать просьбу, — одним словом, он бегал уже пятый месяц, проел всё; последние женины тряпки были в закладе, а тут
родился ребенок, и, и… «сегодня заключительный отказ на поданную просьбу, а у меня почти хлеба нет, ничего нет, жена родила.
У Татьяны почти каждый год
рождался ребенок, но, на ее счастье,
дети больше умирали, и в живых оставалось всего шесть человек, причем дочь старшая, Окся, заневестилась давно.
Когда
родился первый
ребенок, Илюшка, Рачитель избил жену поленом до полусмерти: это было отродье Окулка. Если Дунька не наложила на себя рук, то благодаря именно этому
ребенку, к которому она привязалась с болезненною нежностью, — она все перенесла для своего любимого детища, все износила и все умела забыть. Много лет прошло, и только сегодняшний случай поднял наверх старую беду. Вот о чем плакала Рачителиха, проводив своего Илюшку на Самосадку.
В несчастных наших чиновниках и здесь есть страсть, только что дослужатся до коллежского асессора, тотчас заводят дворню; но большею частью эта дворня по смерти кол[лежского] асессора получает свободу, потому что
дети не имеют права владеть,
родившись прежде этого важного чина.
— Потом, когда
родятся у вас
дети, — приеду я к вам, буду нянчиться с ними. И заживем мы там не хуже здешнего. Работу Паша найдет, руки у него золотые…
— Надо, Андрей, ясно представлять себе, чего хочешь, — заговорил Павел медленно. — Положим, и она тебя любит, — я этого не думаю, — но, положим, так! И вы — поженитесь. Интересный брак — интеллигентка и рабочий!
Родятся дети, работать тебе надо будет одному… и — много. Жизнь ваша станет жизнью из-за куска хлеба, для
детей, для квартиры; для дела — вас больше нет. Обоих нет!
— Ведь это — как новый бог
родится людям! Все — для всех, все — для всего! Так понимаю я всех вас. Воистину, все вы — товарищи, все — родные, все —
дети одной матери — правды!
— Да, сударь, проникли, — повторил почтмейстер. — Сказывал мне один достойный вероятия человек, что в Америке
родился уродливый
ребенок. О господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй! Многое, сударь, нам свидетельствует, очень многое, а паче всего уменьшение любви! — продолжал он.
Что касается Веры — та жадно хотела
детей и даже, ей казалось, чем больше, тем лучше, но почему-то они у нее не
рождались, и она болезненно и пылко обожала хорошеньких малокровных
детей младшей сестры, всегда приличных и послушных, с бледными мучнистыми лицами и с завитыми льняными кукольными волосами.
Виргинский в продолжение дня употребил часа два, чтоб обежать всех нашихи возвестить им, что Шатов наверно не донесет, потому что к нему воротилась жена и
родился ребенок, и, «зная сердце человеческое», предположить нельзя, что он может быть в эту минуту опасен. Но, к смущению своему, почти никого не застал дома, кроме Эркеля и Лямшина. Эркель выслушал это молча и ясно смотря ему в глаза; на прямой же вопрос: «Пойдет ли он в шесть часов или нет?» — отвечал с самою ясною улыбкой, что, «разумеется, пойдет».
Муза Николаевна тоже снова пристрастилась к музыке, и, к вящему еще благополучию ее, у нее
родился ребенок — сын, который не только что не умер, но был прездоровенький и, как надо ожидать, должно быть, будущий музыкант, потому что когда плакал, то стоило только заиграть на фортепьяно, он сейчас же притихал и начинал прислушиваться.
— Но как же они поступали с
детьми, которые у них, вероятно, все-таки
рождались? — спросил Крапчик.
В догматике ее рассказывается, что бог Саваоф, видя, что христианство пало на земле от пришествия некоего антихриста из монашеского чина, разумея, без сомнения, под этим антихристом патриарха Никона […патриарх Никон — в миру Никита Минов (1605—1681), выдающийся русский религиозный деятель.], сошел сам на землю в лице крестьянина Костромской губернии, Юрьевецкого уезда, Данилы [Данила Филиппов (ум. в 1700 г.) — основатель хлыстовской секты.], или, как другие говорят, Капитона Филипповича; а между тем в Нижегородской губернии, сколько мне помнится, у двух столетних крестьянских супругов Сусловых
родился ребенок-мальчик, которого ни поп и никто из крестьян крестить и воспринять от купели не пожелали…
— Случайный ты мой, божий, кровинушка моя горячая, чистая, алмазная, ангельское перо легкое! Спит, — спи,
ребенок, одень твою душеньку веселый сон, приснись тебе невестушка, первая раскрасавица, королевишна, богачка, купецкая дочь! А недругам твоим — не
родясь издохнуть, а дружкам — жить им до ста лет, а девицы бы за тобой — стаями, как утки за селезнем!
— У меня
дети примёрли, а один и
родился неживым, — это уж Викторова вина, акушерка сказала.
В это время известная нам Афросинья Андревна, от которой он менее скрывал свое беспокойство, состоявшее существенно в том, что невестка опять родит дочь, рассказала как-то ему, что проезжая через Москву, ездила она помолиться богу к Троице, к великому угоднику Сергию, и слышала там, что какая-то одна знатная госпожа, у которой все
родились дочери, дала обещание назвать первого своего
ребенка, если он будет мальчик, Сергием, и что точно, через год, у нее
родился сын Сергий.
Будучи приведен к Панину, он простодушно сознался при допросе, что он донской казак, назвал место, где он
родился, сказал, что был женат на дочери донского казака, что имел троих
детей, что во время мятежа женился на другой, что его братья и племянники служили в первой армии, что и сам он служил во время двух первых кампаний против Порты, и т. д. и т. д.
— Кто же любит в декабре? В это время уже
родятся дети…
— «Я, моя мать и отец — все верующие и так умрем. Брак в мэрии — не брак для меня: если от такого брака
родятся дети, — я знаю, — они будут несчастны. Только церковный брак освящает любовь, только он дает счастье и покой».
Приятно было Илье слушать уверенные и любовные речи старика о боге, от ласковых слов в сердце мальчика
рождалось бодрое, крепкое чувство надежды на что-то хорошее, что ожидает его впереди. Он повеселел и стал больше
ребёнком, чем был первое время жизни в городе.