Неточные совпадения
«У него тоже были свои мысли, — подумал Самгин, вздохнув. — Да, “познание — третий инстинкт”. Оказалось, что эта мысль приводит к
богу… Убого. Убожество. “Утверждение земного
реального опыта как истины требует служения этой истине или противодействия ей, а она, чрез некоторое время, объявляет себя ложью. И так, бесплодно, трудится, кружится разум, доколе не восчувствует, что в центре круга — тайна, именуемая
бог”».
Отец выпивал, но только когда приходилась нужда невтерпеж, — это
реальное горе, или когда доход был порядочный; тут он отдавал матери все деньги и говорил: «ну, матушка, теперь, слава
богу, на два месяца нужды не увидишь; а я себе полтинничек оставил, на радости выпью» — это
реальная радость.
Если бы человеческая личность не была идеальной по отношению к
реальным условиям ее собственного существования, человек и не мог бы иметь идеи
Бога, и никакое откровение никогда бы не могло сообщить ему эту идею, потому что он не в состоянии был бы понять ее…
Истина есть обладание
реальным предметом, и знание
Бога есть присутствие Его в нас.
В лице Гаврилы явился тот «хороший человек», с которым Мухоедов отводил душу в минуту жизни трудную, на столе стоял микроскоп, с которым он работал, грудой были навалены немецкие руководства, которые Мухоедов выписывал на последние гроши, и вот в этой обстановке Мухоедов день за днем отсиживается от какого-то Слава-богу и даже не мечтает изменять своей обстановки, потому что пред его воображением сейчас же проносится неизбежная тень директора
реального училища, Ваньки Белоносова, катающегося на рысаках, этих врачей, сбивающих круглые капитальцы, и той суеты-сует, от которой Мухоедов отказался, предпочитая оставаться неисправимым идеалистом.
Я понял теперь: Яков не искал
реальных, осязательных последствий от своего стучания для того дела, за которое он «стоял» столь неуклонно среди глухих стен и не менее глухих к его обличениям людей; он видел «пользу» уже в самом факте «стояния» за
бога и за великого государя, стало быть, поступал так «для души».
Да, классик я — но до известной меры:
Я б не хотел, чтоб почерком пера
Присуждены все были землемеры,
Механики, купцы, кондуктора
Виргилия долбить или Гомера;
Избави
бог! Не та теперь пора;
Для разных нужд и выгод матерьяльных
Желаю нам поболе школ
реальных.
Гегель забывает, что бытие логики обозначает только чистое понятие бытия, а не самое это бытие, что утверждение: «
Бог есть всеобщее, может обосновать лишь логическое, а не
реальное понятие
Бога» (Anm. 39. S. 419).].
Бог есть всеобщее, может обосновать лишь логическое, идеальное, но не
реальное бытие Божие».] [Ср. там же.
Актуальность
Бога в мире, делающая
реальным время и установляющая времена и сроки мировых свершений, полагает основу истории.
Однако, будучи питаемо им, оно имеет подлинное бытие, хотя и не безосновное, ибо основа его в вечности, но все же
реальное и самобытное, ибо здесь действует творческая сила
Бога, в ничто воздвигающая мир; в миротворении, в теофании, происходит и теогония.
В таинстве, как теургическом акте, есть
реальное действие и присутствие
Бога, это составляет в нем «трансцендентный», безусловно чудесный элемент, который в то же время сочетается с космическою стихией и человеческим естеством.
Потому и отношения
Бога к миру получают
реальный и двусторонний характер: нисхождения для Божества и восхождения для твари.
Философия познает
Бога существенно как конкретного, как духовную,
реальную всеобщность, которая чужда зависти, но сообщает себя…
Принцип иерархизма, который настойчиво выдвигается при этом, имел бы основание лишь в том случае, если бы и
Бог входил в ту же иерархию, образуя ее вершину, так что она представляла бы собою
реальную и естественную лестницу восхождения к
Богу.
Единственным же путем
реального, жизненного познания
Бога остается религиозный опыт.
Но вместе с тем
Бог есть и Творец мира, Он живет и действует в мире, которому в качестве творения Божия принадлежит не модальное или акцидентальное, но вполне
реальное, непризрачное бытие, ибо он реален реальностью своего Творца.
Нельзя проникнуть в
Бога или даже за
Бога лишь путем углубления в свое собственное мировое естество (хотя оно и представляет собой «образ и подобие», некую природную икону Божества), без
реальной встречи с премирным Божеством, без Его откровения о Себе.
Никогда нельзя сказать про человека, действительно прикоснувшегося к церковной жизни, что для него догматы суть только учение или рациональные схемы, логические символы, ибо прикосновенность эта именно и означает
реальную встречу
Бога с человеком в живом личном опыте, личное мифотворчество.
Как наименее кривая линия совпадает с наиболее прямой, так в
Боге совпадают самое великое и самое малое (de docta ignorantia I, 4), бытие и небытие (ibid., с. 6, de Possest),
реальное и идеальное, прошлое, настоящее и будущее в абсолютном ныне.
Августина, именно о том, что делал
Бог до творения мира, тем самым расширяется в более общий вопрос об отношении Творца к творению или о
реальном присутствии Его во времени, о самоуничижении Тчорца чрез вхождение во временность и как бы совлечение с себя вечности.
Казалось бы, при таком новом в сравнении с прежним, при таком недионисическом отношении к миру
реальному Ницше должен, был внимательнее вглядеться в Аполлона и спросить себя: раз аполлоновская «светлая кажимость» есть единственная истинная реальность, то что же такое
бог этой реальности? Не слишком ли было поверхностно прежнее понимание сущности этого
бога?
В этой иллюзии держит человека Аполлон. Он —
бог «обманчивого»
реального мира. Околдованный чарами солнечного
бога, человек видит в жизни радость, гармонию, красоту, не чувствует окружающих бездн и ужасов. Страдание индивидуума Аполлон побеждает светозарным прославлением вечности явления. Скорбь вылыгается из черт природы. Охваченный аполлоновскою иллюзией, человек слеп к скорби и страданию вселенной.
Он уже неправдив и неискренен не только с другими людьми, но и с
Богом и с самим собой, т. е. утерял
реальный мир, утерял связь с бытием.
Он не может также реально воплощаться в дискурсивной научной мысли, в формально-законнических морали и праве, ни в чем объективном, он воплощается в
реальном восхождении субъекта, личности к
Богу и в
реальном нисхождении любви и милосердия, в интуитивном сопричастии познающего с познаваемым, в
реальном творчестве небывшего, в оригинальном, первородном суждении.
Но в подлинной
реальной духовности
Бог совсем не есть авторитет, откровение совсем не есть авторитет, ибо не существует объективности, без которой нет символической иллюзии авторитета.
Природа обожена
реальным присутствием
Бога.
В познании объективация вырабатывает понятия и рационализирует действительность, не зная индивидуального, в общении людей вырабатывает форму государства, права, семьи, несоизмеримые с внутренним существованием, с тайной личности, в моральной жизни вырабатывает нормы, бессильные просветлить и реально изменить жизнь людей, в жизни религиозной догматы, каноны и институты, прикрывающие
реальное отношение к
Богу и к ближнему, и т. д. и т. д.
Нация имеет
реальные онтологические основы (интернационал их не имеет), но она не должна заменять
Бога.
Светлогуб не верил в
Бога и даже часто смеялся над людьми, верящими в
Бога. Он и теперь не верил в
Бога, не верил потому, что не мог не только словами выразить, но мыслью обнять его. Но то, что он разумел теперь под тем, к кому обращался, — он знал это, — было нечто самое
реальное из всего того, что он знал. Знал и то, что обращение это было нужно и важно. Знал это потому, что обращение это тотчас успокоило, укрепило его.
И только одна десятая политики заключает в себе элемент
реальный — осуществление власти, необходимой для существования мира, власти от
Бога.
Это подобно тому, как в
Боге не погибает и не упраздняется весь космос со всеми своими ступенями, а лишь получает свое полное
реальное осуществление.