Неточные совпадения
Он говорил уже не скрывая издевательства, а Самгин чувствовал, что его лицо краснеет от негодования и что негодование согревает его. Он закурил папиросу и слушал, ожидая, когда наиболее удобно будет сурово воздать
рассказчику за его красноречие. А старичок, передохнув,
продолжал...
— Тем более, —
продолжал рассказчик, — что это все вздор, по крайней мере что до меня касается.
— Может быть, —
продолжал рассказчик, — вы осудите меня за то, что я так сильно привязался к девушке из низкого сословия: я и не намерен себя, то есть, оправдывать… так уж оно пришлось!..
Из груди Маруси вырвался долгий вздох, почти стон… Ее лицо выражало необыкновенное, почти страдальческое участие, и мне невольно вспомнилась… Дездемона, слушавшая рассказы Отелло об его похождениях среди варваров. Тимофей, с неожиданным для меня инстинктом
рассказчика, остановился, поковырял в трубке и
продолжал, затянувшись...
Рассказчик остановился и, закрыв рукавом глаза, тихонько отер их и молвил шепотом: «Трогательная женщина!» и затем, оправясь,
продолжал снова...
Рассказчик показал нам руку, на которой на одном толстом, одеревянелом пальце заплыл старинной работы золотой эмальированный перстень с довольно крупным алмазом. Затем он
продолжил рассказ...
— Она, — ответил торопливо
рассказчик и
продолжал далее: — А тут на дороге есть село Отрада.
— Пошел Перфил Григорьич в Вознесенье, привезли перед Покровом, —
продолжал рассказчик.
Рассказчик замолчал и задумался. Потом
продолжал, как будто слегка конфузясь...
–…Много я от нее, —
продолжал рассказчик, помолчав, — много муки тогда принял.
Рассказчик опять смолк и задумался. Потом
продолжал тише и сосредоточеннее...
При имени Стабровской Михайло Аполлоныч вздрогнул, будто его ужалила змея. Слух и сердце его приковались к словам
рассказчика. Тот
продолжал...
— Поляк… — сильно затянувшись, так, что трубка захрипела, и сплюнув в сторону,
продолжал рассказчик. — Поляк, — мы тоже его доподлинно знаем, — глуп… Он форсит, на это его взять, только из форсу-то его выходит один для него конфуз, баба его подзадорит, он на словах для нее на рожон лезть готов, шапку заломит, пошел ходить, а как до дела чуть, сейчас и «до лясу».
Взоры слушателей, впившиеся в
рассказчика, сверкнули огневой отвагой, а старик, откашлянувшись,
продолжал...
Антон усмехнулся; но, боясь оскорбить
рассказчика, сделался по-прежнему внимателен. Переводчик
продолжал...
— Лучше всего его поступок с братом, —
продолжал рассказчик. — Когда его взяли, то одно, что он успел уничтожить, — это письма и бумаги брата.
— Из этой стороны, —
продолжал облегченный слезами
рассказчик, — примечательнее всего было то, как я учился всему по облегченному способу у Вековечкина, то это делалось по его тетрадкам, но ответы не спрашивались, потому что нам уроки учить было некогда.