Неточные совпадения
Губернатор, который в это время стоял возле дам и держал в одной руке конфектный билет, а в другой болонку, увидя его, бросил на пол и билет и болонку, — только завизжала собачонка;
словом,
распространил он радость и веселье необыкновенное.
Когда декан вызвал меня, публика была несколько утомлена; две математические лекции
распространили уныние и грусть на людей, не понявших ни одного
слова. Уваров требовал что-нибудь поживее и студента «с хорошо повешенным языком». Щепкин указал на меня.
— Так мы здесь и живем! — сказал он, усаживаясь, — помаленьку да полегоньку, тихо да смирно, войн не объявляем, тяжб и ссор опасаемся. Живем да поживаем. В умствования не пускаемся, идей не
распространяем — так-то-с! Наше дело — пользу приносить. Потому, мы — земство. Великое это, сударь,
слово, хоть и неказисто на взгляд. Вот, в прошлом году, на перервинском тракте мосток через Перерву выстроили, а в будущем году, с божьею помощью, и через Воплю мост соорудим…
Поэтому, ежели вы там произнесете
слова вроде «ассоциация, ирригация, аберрация» — все равно: половые и погибшие создания все-таки поймут, что вы
распространяете революцию.
Ей страшно захотелось скорее
распространить речь Павла, осыпать всю землю
словами сына, и она смотрела в лицо доктора ожидающими ответа глазами, готовая просить.
Уважаю я труд библиографа, знаю, что и для него нужно некоторое приготовление, предварительные знания, как для почтальона нужно знание городских улиц; но позвольте же мне более уважать критика, который дает нам верную, полную, всестороннюю оценку писателя или произведения, который произносит новое
слово в науке или искусстве, который
распространяет в обществе светлый взгляд, истинные, благородные убеждения.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме,
распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему
слова: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда] его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь после долгого лишения опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца.