Неточные совпадения
Да и не подозрение только — какие уж теперь подозрения, обман явен, очевиден: она тут, вот в этой комнате, откуда свет, она у него там, за ширмами, — и вот несчастный подкрадывается к окну, почтительно в него заглядывает, благонравно смиряется и благоразумно уходит, поскорее вон от беды, чтобы чего не произошло, опасного и безнравственного, — и нас в этом хотят уверить, нас, знающих характер подсудимого, понимающих, в каком он был состоянии духа, в состоянии, нам известном
по фактам, а главное, обладая знаками, которыми тотчас же мог отпереть
дом и войти!“ Здесь
по поводу „знаков“ Ипполит Кириллович оставил на время свое обвинение и нашел необходимым
распространиться о Смердякове, с тем чтоб уж совершенно исчерпать весь этот вводный эпизод о подозрении Смердякова в убийстве и покончить с этою мыслию раз навсегда.
Но вдруг тревожное волнение
распространилось по всему
дому.
Новый год весь уезд встречал у предводителя Струнникова, который давал
по этому случаю бал. Вереница экипажей съезжалась 31-го декабря со всех сторон в Словущенское, причем помещики покрупнее останавливались в предводительском
доме, а бедные — на селе у мелкопоместных знакомых. Впрочем, о предводительском бале я уже говорил в своем месте и более
распространяться об этом предмете не считаю нужным.
И действительно, Самсон Силыч держит всех, можно сказать, в страхе божием. Когда он показывается, все смотрят ему в глаза и с трепетом стараются угадать, — что, каков он? Вот небольшая сцена, из которой видно, какой трепет от него
распространяется по всему
дому. В комнату вбегает Фоминишна и кричит...
Белоярцев так часто толковал об этом «
доме», так красно и горячо увлекал всех близких к своему кружку людей описанием всех прелестей общежительства, что,
по мере того как эта мысль
распространялась, никто не умел ни понять, ни выразить ее отдельно от имени Белоярцева.
В день смерти вечером проходившим мимо громадного, мрачного с виду
дома Губкина нескольким нищим подали
по серебряной монете с просьбой помянуть усопшего. С быстротой телефона
по ночлежным приютам
распространился между нищими слух, что на поминовение Губкина раздают деньги пригоршнями.
Он вошел в небольшую комнатку, где, прежде чем он увидел что-нибудь, у него захватило дыхание от запаха чего-то кислого и затхлого, который здесь был гораздо гуще, чем в большой комнате, и, вероятно, отсюда
распространялся по всему
дому.
Может быть, кто-нибудь это знает от какого-нибудь более памятливого свидетеля или современника. Это весьма возможно, так как встреча Рубини с Чихачевым в гостиной генерал-губернаторского
дома и все, что там произошло, говорят, очень быстро
распространилось в «свете» и было разнесено молвою
по городу. Знал об этом и император Николай, и ответ Чихачева: «пою богу моему» чрезвычайно ему понравился.
Между тем
распространились везде слухи, что дочь одного из богатейших сотников, которого хутор находился в пятидесяти верстах от Киева, возвратилась в один день с прогулки вся избитая, едва имевшая силы добресть до отцовского
дома, находится при смерти и перед смертным часом изъявила желание, чтобы отходную
по ней и молитвы в продолжение трех дней после смерти читал один из киевских семинаристов: Хома Брут.
Пожар в Гороховой далеко еще не был потушен, как уже выкинули шары Каретной части: здесь загорелось опять-таки в Ямской, в Кобыльей улице, с задов
дома № 104, откуда огонь
распространился на все
дома по Лиговке, так что весь громадный четырехугольник между улицами Кобыльей и Лиговкой и от церкви Иоанна Предтечи до Глазовского моста сгорел до основания.
На другой день сыновья отца Иоанна, а особенно матушка-попадья, не утерпели, чтобы не рассказать о сне фабричного соседям и соседкам уцелевших от мора
домов, и к вечеру того же дня весть о сне фабричного во всех подробностях и даже с прикрасами с быстротой молнии
распространилась по Москве.
Когда на другой день
распространились слухи о трагической смерти княжны Полторацкой, первой мыслью князя Лугового и Свиридова было заявить
по начальству о их ночном визите в
дом покойной.