Танцовщица визжала, солдат гоготал, три десятка полуголых женщин, обнявшись, качались в такт музыки, непрерывный плеск ладоней, бой барабана, пение меди и струн,
разноцветный луч прожектора неотступно освещал танцоров, и все вместе создавало странное впечатление, — как будто кружился, подпрыгивал весь зал, опрокидываясь, проваливаясь куда-то.
Неточные совпадения
Мальчики ушли. Лидия осталась, отшвырнула веревки и подняла голову, прислушиваясь к чему-то. Незадолго пред этим сад был обильно вспрыснут дождем, на освеженной листве весело сверкали в
лучах заката
разноцветные капли. Лидия заплакала, стирая пальцем со щек слезинки, губы у нее дрожали, и все лицо болезненно морщилось. Клим видел это, сидя на подоконнике в своей комнате. Он испуганно вздрогнул, когда над головою его раздался свирепый крик отца Бориса...
Вечером он сидел на песчаном холме у опушки сосновой рощи, прослоенной березами; в сотне шагов пред глазами его ласково струилась река,
разноцветная в
лучах солнца, горела парчовая крыша мельницы, спрятанной среди уродливых ветел, поля за рекою весело ощетинились хлебами.
Разольюсь я, Мороз,
В девяносто полос,
Разбегуся столбами,
лучами несметными,
Разноцветными.
Еще не видимое глазом, оно раскинуло по небу прозрачный веер розовых
лучей, и капли росы в траве заблестели
разноцветными искрами бодрой, вешней радости.
С балкона в комнату пахнуло свежестью. От дома на далекое пространство раскидывался сад из старых лип, густого шиповника, черемухи и кустов сирени. Между деревьями пестрели цветы, бежали в разные стороны дорожки, далее тихо плескалось в берега озеро, облитое к одной стороне золотыми
лучами утреннего солнца и гладкое, как зеркало; с другой — темно-синее, как небо, которое отражалось в нем, и едва подернутое зыбью. А там нивы с волнующимися,
разноцветными хлебами шли амфитеатром и примыкали к темному лесу.
Немного правее виднелись уже из-за кустов и дерев
разноцветные крыши дачных домиков, из которых некоторые отражали на себе блестящие
лучи солнца, некоторые принимали на себя унылый характер другой стороны неба.
Дело было вот в чем. Когда профессор приблизил свой гениальный глаз к окуляру, он впервые в жизни обратил внимание на то, что в
разноцветном завитке особенно ярко и жирно выделялся один
луч.
Луч этот был ярко-красного цвета и из завитка выпадал, как маленькое острие, ну, скажем, с иголку, что ли.
Из-под копыт его летели целые тучи снежной пыли, сверкавшей
разноцветными переливами звездных
лучей.
Рой мелких перистых облаков усыпал поднебесье,
лучи невидимого еще солнца зажгли их
разноцветными огнями.
В первой горнице — кунацкой, — было совершенно темно, даже на близком расстоянии нельзя было различить предметов. Небольшое окошко с
разноцветными стеклами скрывал ковер, и лунные
лучи не могли пробиться в саклю. Зато в соседней комнате виднелся свет, проникавший в кунацкую из-под толстого персидского ковра, служившего дверью.
Солнце появилось на краю горизонта, и его яркие, как бы смеющиеся
лучи осветили береговой откос, на котором лежал невод, и заиграло в
разноцветной чешуе множество трепещущей в нем рыбы, среди которой покоилась какая-то, на первый взгляд, бесформенная темная масса, вся опутанная водяными порослями, и лишь вглядевшись внимательно, можно было определить, что это была мертвая женщина, не из простых, судя по одежде и по превратившейся в какой-то комок шляпе, бывшей на голове покойной.