Неточные совпадения
Жевакин. Вот в Сицилии, матушка, мы были с
эскадрой в весеннее время, — если пригонять, так выйдет к нашему февралю, — выйдешь, бывало, из дому:
день солнечный, а потом эдак дождик, и смотришь, точно, как будто дождик.
К этому времени итальянские водолазы уже окончательно убедились в бесплодности дальнейших работ по поднятию
эскадры. Им оставалось всего лишь несколько
дней до отплытия домой, в милую, родную, веселую Геную, и они торопливо приводили в порядок пароход, чистили и мыли палубу, разбирали машины.
Так вот этот Спиро, зажав между ногами камень в три пуда весом, опускался у Белых камней на глубину сорока сажен, на
дно, где покоятся останки затонувшей
эскадры.
Потом зашла речь о новом начальнике
эскадры, и капитан сказал, что
эскадра должна радоваться такому назначению, так как Корнев — один из тех редких начальников, которые беззаветно преданы своему
делу и вносят в него дух живой.
День стоял хороший, на реке было не особенно жарко, и наш молодой человек — один среди чужих людей — то наблюдал этих чужих людей, то посматривал на пустынные берега реки и бесчисленные рукава и протоки, по которым одно за другим шли суда французской
эскадры.
К вечеру
эскадра стала на якорь, и на следующее утро началась перевозка десанта. В течение
дня все войска были свезены, и часа в четыре отряд, наконец, двинулся к назначенному месту, отстоявшему верстах в пятнадцати от пункта высадки. Дорога была неважная, и Ашанин порядочно-таки устал, шагая вместе с другими. Лошадей ни у кого не было. Только начальник отряда, полковник de Palanca, ехал впереди на маленьком конике, остальные офицеры шли пешком.
Напрасно Станислав Понятовский объявлял амнистию за амнистией: никто почти не обращал на них внимания, и конфедераты продолжали свое
дело. Версальский кабинет подавал им надежду на вооруженное вмешательство Франции в войну России с Турцией. Говорили, что в Тулоне снаряжается сильная французская
эскадра, которая должна идти на помощь бедным остаткам турецкого флота, сожженного Алексеем Орловым при Чесме.
Англичанин понял, в чем
дело. Он немедленно приказал готовить роскошный обед и послал к русскому адмиралу, своему соотечественнику и другу, Грейгу и к адмиральше, жене его, приглашение к обеду. Ординарец отправился к адмиралу с письмом Орлова. Немедленно после того русская
эскадра, состоявшая из пяти линейных кораблей и одного фрегата, стала готовиться к смотру.
Известный немецкий писатель Архенгольц приехал в Ливорно через несколько
дней после арестования принцессы и отхода русской
эскадры и еще застал весь город в сильном волнении по поводу захвата знатной дамы, которую город Ливорно считал своею гостьей.
Апреля 18 русская
эскадра была в Зунде. Льды задержали ее в Балтийском море, и корабли не ранее 11 мая могли бросить якори в Кронштадтском рейде. Исполняя приказание графа Орлова, Грейг никому не выдавал пленницы. Офицерам и матросам, под страхом строжайшего наказания, запрещено было говорить о ней. В самый
день прихода в порт адмирал послал в Москву донесение императрице о благополучном прибытии
эскадры в Россию.
Здесь только и говорится об угрожающем положении, которое приняла наша порт-артурская
эскадра относительно сильно поредевших за последнее время рядов японских морских сил, и полагают, что эта перемена ролей на море без сомнения отразится на дальнейшем ходе
дел на сухопутном театре войны.
Английская
эскадра подошла к Тулону уже на третий
день после ухода оттуда французского флота.
С морского театра войны получены на
днях известия, что наша владивостокская крейсерская
эскадра потопила у самых берегов Японии японские транспорты «Хиташи» и «Садо-мару», на которых перевозился пехотный полк.