Неточные совпадения
— От Евы начиная,
развращаете вы! Авель-то в раю был зачат, а Каин — на земле, чтоб райскому
человеку дать земного врага…
«Но да пощадит оно, — восклицает автор (то есть просвещение) (стр. 96), — якутов и подобных им, к которым природа их земли была мачехою!» Другими словами: просвещенные
люди! не ходите к якутам: вы их
развратите!
Но из всего этого вышло только то, что нуждающиеся и корыстные
люди, сделав себе профессию из этого мнимого наказания и исправления
людей, сами развратились до последней степени и не переставая
развращают и тех, которых мучают.
«Точно как будто была задана задача, как наилучшим, наивернейшим способом
развратить как можно больше
людей», думал Нехлюдов, вникая в то, что делалось в острогах и этапах.
Трактирная сутолока изнуряла и
развращала молодых
людей.
При тогдашних чиновниках тюрьмы обращались в приюты разврата, в игорные дома,
людей развращали, ожесточали, засекали домертва.
— Неужели вам мало ваших приживалок, которыми вы занимаете своих гостей?! — со злостью закричал Прозоров, сжимая кулаки. — Зачем вы втягиваете мою девочку в эту помойную яму? О, господи, господи! Вам мало видеть, как ползают и пресмыкаются у ваших ног десятки подлых
людей, мало их унижения и добровольного позора, вы хотите
развратить еще и Лушу! Но я этого не позволю… Этого не будет!
— Вы воспитываете шпионов, вы
развращаете женщин и девушек, вы ставите
человека в положение вора и убийцы, вы отравляете его водкой, — международные бойни, всенародная ложь, разврат и одичание — вот культура ваша! Да, мы враги этой культуры!
— Вы посмотрите, какой ужас! Кучка глупых
людей, защищая свою пагубную власть над народом, бьет, душит, давит всех. Растет одичание, жестокость становится законом жизни — подумайте! Одни бьют и звереют от безнаказанности, заболевают сладострастной жаждой истязаний — отвратительной болезнью рабов, которым дана свобода проявлять всю силу рабьих чувств и скотских привычек. Другие отравляются местью, третьи, забитые до отупения, становятся немы и слепы. Народ
развращают, весь народ!
Это значит, что мы враги частной собственности, которая разъединяет
людей, вооружает их друг против друга, создает непримиримую вражду интересов, лжет, стараясь скрыть или оправдать эту вражду, и
развращает всех ложью, лицемерием и злобой.
Для покорения христианству диких народов, которые нас не трогают и на угнетение которых мы ничем не вызваны, мы, вместо того чтобы прежде всего оставить их в покое, а в случае необходимости или желания сближения с ними воздействовать на них только христианским к ним отношением, христианским учением, доказанным истинными христианскими делами терпения, смирения, воздержания, чистоты, братства, любви, мы, вместо этого, начинаем с того, что, устраивая среди них новые рынки для нашей торговли, имеющие целью одну нашу выгоду, захватываем их землю, т. е. грабим их, продаем им вино, табак, опиум, т. е.
развращаем их и устанавливаем среди них наши порядки, обучаем их насилию и всем приемам его, т. е. следованию одному животному закону борьбы, ниже которого не может спуститься
человек, делаем всё то, что нужно для того, чтобы скрыть от них всё, что есть в нас христианского.
Люди же, делающие те же дела воровства, грабежа, истязаний, убийств, прикрываясь религиозными и научными либеральными оправданиями, как это делают все землевладельцы, купцы, фабриканты и всякие слуги правительства нашего времени, призывают других к подражанию своим поступкам и делают зло не только тем, которые страдают от него, но тысячам и миллионам
людей, которых они
развращают, уничтожая для этих
людей различие между добром и злом.
Всякая, самая короткая война с сопровождающими обыкновенно войну тратами, истреблениями посевов, воровствами, допускаемым развратом, грабежами, убийствами, с придумываемыми оправданиями необходимости и справедливости ее, с возвеличением и восхвалением военных подвигов, любви к знамени, к отечеству и с притворством забот о раненых и т. п., —
развращает в один год
людей больше, чем миллионы грабежей, поджогов, убийств, совершаемых в продолжение сотни лет одиночными
людьми под влиянием страстей.
Одна казнь, совершенная не находящимися под действием страсти, достаточными, образованными
людьми, с одобрения и с участием христианских пастырей и выставляемая как нечто необходимое и даже справедливое,
развращает и озверяет
людей больше, чем сотни и тысячи убийств, совершенных
людьми рабочими, необразованными, да еще в увлечениях страсти.
Развращает, озлобляет, озверяет и потому разъединяет
людей не воровство, не грабеж, не убийство, не блуд, не подлоги, а ложь, та особенная ложь лицемерия, которая уничтожает в сознании
людей различие между добром и злом, лишает их этим возможности избегать зла и искать добра, лишает их того, что составляет сущность истинной человеческой жизни, и потому стоит на пути всякого совершенствования
людей.
Не может
человек нашего времени, исповедуй он или не исповедуй божественности Христа, не знать, что участвовать в качестве ли царя, министра, губернатора, или урядника в том, чтобы продать у бедной семьи последнюю корову на подати для того, чтобы отдать эти деньги на пушки или на жалованье и пансионы роскошествующим, праздным и вредным чиновникам; или участвовать в том, чтобы посадить в тюрьму кормильца семьи за то, что мы сами
развратили его, и пустить семью его по миру; или участвовать в грабежах и убийствах войн; или во внушении вместо Христова закона диких идолопоклоннических суеверий; или загнать забежавшую на свою землю корову
человека, у которого нет земли; или с
человека, работающего на фабрике, вычесть за нечаянно испорченный предмет; или содрать вдвое за предмет с бедного только потому, что он в крайней нужде; не может не знать ни один
человек нашего времени, что все эти дела — скверные, постыдные и что делать их не надо.
— Ах, не говорите, — шептала Юлия, — ужасный
человек. Он меня в гроб вгонит и рад будет, и будет
развращать моих детей, моего маленького Антошу. Но я — мать, я не дам, я все-таки высеку.
— Вы слышали? — продолжал Фома, с торжеством обращаясь к Обноскину. — То ли еще услышите! Я пришел ему сделать экзамен. Есть, видите ли, Павел Семеныч,
люди, которым желательно
развратить и погубить этого жалкого идиота. Может быть, я строго сужу, ошибаюсь; но я говорю из любви к человечеству. Он плясал сейчас самый неприличный из танцев. Никому здесь до этого нет и дела. Но вот сами послушайте. Отвечай: что ты делал сейчас? отвечай же, отвечай немедленно — слышишь?
Замыслов (входя).
Развращал молодежь… Соня и Зимин убеждали меня, что жизнь дана
человеку для ежедневного упражнения в разрешении разных социальных, моральных и иных задач, а я доказывал им, что жизнь — искусство! Вы понимаете, жизнь — искусство смотреть на все своими глазами, слышать своими ушами…
Сам себя
человек изнуряет, сам
развращает свою фантазию до того, что она начинает творить неизглаголаемая, сам сны наяву видит — да еще жалобы приносит! Ах, ты… Вот и сказал бы, кто ты таков, и нужно бы сказать, а боюсь, — каких еще доказательств нужно для беспрепятственности спанья!
— Только фарисеи могут пытаться соединить эти два непримиримых начала и, соединяя их, постыдно лгут сами себе,
развращают ложью
людей…
"Достопамятное изречение! Его следовало бы изобразить золотыми буквами на публичном столбе каждого города. Следуя ему, сколько молодых
людей от дверей училища возвратились бы прилично мыслящими и были бы пристойно живущими
людьми: а то, не имея собственного рассудка и вникнув в бездну премудрости, но поняв ее превратно, губят потом себя и
развращают других".
Он сумеет придать им этот характер нравственной пользы, этот религиозный дух, который возвысит и очистит
человека, вместо того чтобы
развратить его и погрузить в мир материальный, без будущности и без совершенствования».
При звуке его сухого голоса она, с удивлением, взглянула в лицо ему и стала молча, внимательно слушать его суровые, почти карающие слова. Он доказывал ей, как
развращает ум эта, излюбленная ею, литература, искажающая действительность, чуждая облагораживающих идей, равнодушная к печальной правде жизни, к желаниям и мукам
людей. Голос его резко звучал в тишине леса, и часто в придорожных ветвях раздавался тревожный шорох — кто-то прятался там.
Богатые
люди так привыкли к греху служения телу, что не видят его и, полагая, что делают то, что должно для блага детей, с первых лет приучают их к объедению, роскоши, праздности, то есть,
развращая их, готовят для них тяжелые страдания.
Казалось бы, ученым, богатым
людям, тем, кто называет себя просвещенными, надо бы понимать, что в обжорстве, в пьянстве, в нарядах нет ничего хорошего; а именно эти-то
люди и придумывают сладкие кушанья, пьяные напитки и всякие наряды и, кроме того, что этим сами себя портят,
развращают своим примером и рабочих
людей.
Не столько могут повредить нашей жизни дурные
люди, которые могут
развратить нас, сколько та немыслящая толпа, которая, как поток, увлекает нас с собой.
Разбойники не
развращают умышленно
людей, — правительства же для достижения своих целей
развращают целые поколения детей и взрослых ложными религиозными и патриотическими учениями.
До тех пор, пока
люди будут неспособны устоять против соблазнов страха, одурения, корысти, честолюбия, тщеславия, которые порабощают одних и
развращают других, они всегда сложатся в общество насилующих, обманывающих и насилуемых и обманываемых. Для того, чтобы этого не было, каждому
человеку надо сделать нравственное усилие над самим собой.
Люди сознают это в глубине души, но им хочется как-нибудь помимо личного усилия достигнугь того, что достигается только таким усилием.
Не в том дело, что
люди страдают от презрения к ним высших классов, но в том, что они не могут переносить свое собственное к себе презрение за то, что чувствуют, что труд, к которому они приговорены, унизителен,
развращает их, делает их чем-то меньше
людей.
«Жалкий твой ум, жалкое то счастье, которого ты желаешь, и несчастное ты создание, само не знаешь, чего тебе надобно… Да дети-то здраво смотрят на жизнь: они любят и знают то, что должен любить
человек, и то, что дает счастье, а вас жизнь до того запутала и
развратила, что вы смеетесь над тем, что одно любите, и ищете одного того, что ненавидите, и что делает ваше несчастие».
Да дети-то здраво смотрят на жизнь, они любят и знают то, что должен любить
человек, и то, что даст счастие, а вас жизнь до того запутала и
развратила, что вы смеетесь над тем, что одно любите, и ищете одного того, что ненавидите и что делает ваше несчастие.
— Ведь я не хочу никого мучать, сечь,
развращать, убивать, — я хочу добра всем
людям; если я себе хочу счастья, то я не меньше счастья желаю всем
людям.