Неточные совпадения
Он слушал и химию, и
философию прав, и профессорские углубления во все тонкости политических наук, и всеобщую историю человечества в таком огромном виде, что профессор в три года успел только прочесть введение да
развитие общин каких-то немецких городов; но все это оставалось в голове его какими-то безобразными клочками.
К его вескому слову прислушиваются политики всех партий, просветители, озабоченные культурным
развитием низших слоев народа, литераторы, запутавшиеся в противоречиях критиков, критики, поверхностно знакомые с
философией и плохо знакомые с действительной жизнью.
Он неохотно и ‹не› очень много затратил времени на этот труд, но затраченного оказалось вполне достаточно для того, чтоб решительно не согласиться с
философией истории, по-новому изображающей процесс
развития мировой культуры.
«Боже мой! — думал он, внутренне содрогаясь, — полчаса назад я был честен, чист, горд; полчаса позже этот святой ребенок превратился бы в жалкое создание, а „честный и гордый“ человек в величайшего негодяя! Гордый дух уступил бы всемогущей плоти; кровь и нервы посмеялись бы над
философией, нравственностью,
развитием! Однако дух устоял, кровь и нервы не одолели: честь, честность спасены…»
— То есть, если хочешь, я одной с тобой
философии, вот это будет справедливо. Je pense donc je suis, [Я мыслю, следовательно, я существую (фр.).] это я знаю наверно, остальное же все, что кругом меня, все эти миры, Бог и даже сам сатана — все это для меня не доказано, существует ли оно само по себе или есть только одна моя эманация, последовательное
развитие моего я, существующего довременно и единолично… словом, я быстро прерываю, потому что ты, кажется, сейчас драться вскочишь.
Так, как в математике — только там с большим правом — не возвращаются к определению пространства, движения, сил, а продолжают диалектическое
развитие их свойств и законов, так и в формальном понимании
философии, привыкнув однажды к началам, продолжают одни выводы.
Условия для
развития у нас
философии были очень неблагоприятны,
философия подвергалась гонению и со стороны власти, и со стороны общества, справа и слева.
Проблема
философии истории. Россия и Европа. Славянофилы и западники. Вопрос о судьбе России. Сороковые годы. Чаадаев. Печерин. Славянофилы. Киреевский. Аксаков. Хомяков. Письмо Фр. Баадера. Западники. Идеалисты сороковых годов. Грановский. Белинский. Герцен. Дальнейшее
развитие славянофильства. Данилевский. Леонтьев. Достоевский.
Историк умственного
развития России Щапов, близкий идеям Писарева, считал идеалистическую
философию и эстетику аристократическими и признавал демократическими естественные науки [А. Щапов. «Социально-педагогические условия умственного
развития русского народа».].
«Очерк
развития русской
философии».].
Киреевский писал в своей программной философской статье: «Как необходима
философия: все
развитие нашего ума требует ее.
Вначале
философия брала прежде бытие, потом мышление, в дальнейшем своем
развитии стала брать прежде мышление, потом бытие, теперь
философия вновь возвращается к тому состоянию, когда она сознательно уже, изведав все соблазны рационализма, скептицизма, критицизма, будет брать прежде бытие, потом мышление, увидит в мышлении функцию бытия.
Философия свободы есть
философия чуда, свобода — чудесна, она не натуральна, она не есть результат
развития.
Весь ход человеческой культуры, все
развитие мировой
философии ведет к осознанию того, что вселенская истина открывается лишь вселенскому сознанию, т. е. сознанию соборному, церковному.
Сознание невозможности отвлеченной
философии — последний результат философского
развития.
Но критическая по преимуществу
философия Канта с диалектической неизбежностью ведет к допущению универсального субъекта, сверхиндивидуального разума, и эта оригинальность критицизма в дальнейшем своем
развитии придает гносеологии онтологический характер.
Философия как наука предполагает известную степень
развития самомышления, без которого нельзя подняться в ее сферу.
В эпоху судорожного боя начáл, кровавой распри, дикого расторжения вдохновенный мыслитель провозгласил основою
философии примирение противоположностей; он не отталкивал враждующих: он в борьбе их постигнул процесс жизни и
развития.
Развитие новой
философии в немецком идеализме отмечено, с одной стороны, попыткой узников забаррикадироваться в пещере и сделать ее отверстие для солнца непроницаемым, что совершил Кант в своем феноменализме, либо дерзновенно прорваться к миру идей люциферическою самоуверенностью спекулятивного ума (Фихте и Гегель).
Именно в этом сочинении мы встречаем совершенно гегелевскую мысль о том, что религия представляет подготовительную ступень к
философии, увенчивающей духовное
развитие человека: «für sie (Wissenschaft) wird genetisch, was für die Religion nur ein absolutes Factum ist. Die Religion ohne Wissenschaft ist irgendwo ein blosser, demuhngeachtet jedoch unerschütterlicher Glaube: die Wissenschaft hebt allen Glauben auf und verwandelt ihn in Schauen» (V, 472).
Но и религиозную
философию можно рассматривать как особое религиозное служение, ее успешное
развитие служит одним из косвенных свидетельств жизненности религии.
В наш «научный» век особое
развитие и значение получила наука о религии, заметно вытесняющая даже религиозную
философию или же ее заменяющая.
Поэтому религия с своими несовершенными формами «представления» и веры есть также лишь ступень
развития его самосознания, которая должна быть превзойдена, притом именно в
философии.
Без преувеличения можно сказать, что в Эк-кегарте, как в зерне, заложено все духовное
развитие новой Германии, с ее реформацией, мистикой,
философией, искусством: в Эккегарте заключена возможность и Лютера, и Я. Беме, и Шеллинга, и Гегеля, и Шопенгауэра, и Гартмана-Древса, и Вагнера, и даже…
Может быть два значения этого не по смыслу тварного ничто, которым соответствуют два вида греческого отрицания: ου и μη (d privativum к этому случаю совсем не относится): первое соответствует полному отрицанию бытия — ничто, второе же лишь его невыявленности и неопределенности — нечто [В новой
философии развитие между μη и ου отчетливее всего выражено Шеллингом в его «Darstekkung des philosophischen Empirismus» (A. W. II, 571): «μη öv есть несуществующее, которое лишь есть несуществующее, относительно которого отвергается только действительное существование, но не возможность существовать, которое поэтому, так как оно имеет пред собой бытие, как возможность существовать, хотя и не есть существующее, однако не так, чтобы оно не могло быть существующим.
Религия, в отличие от
философии, не кончается трансцендентным, но им начинается, и лишь в дальнейшем ее
развитии постепенно раскрывается его смысл и значение.
Перед самым началом войны 1914 г. между обоими направлениями наметилось некоторое сближение, которое, по-видимому, и стало бы «магистральной линией»
развития русской
философии, если бы
развитие это не было прервано разразившейся в 1917 г. катастрофой.
Средства
философии подлежат историческому
развитию, они изменчивы, поэтому и оказываются возможны разные гносеологические и метафизические подхождения к одним и тем же темам.
В настоящей работе основные идеи этого исследования получают дальнейшее
развитие и углубление, а также рассматриваются и те вопросы, которые преднамечены были для второй части «
Философии хозяйства» (именно этика и эсхатология хозяйства).
Учение о Логосе у Филона Александрийского и Иоанна Богослова в связи с предшествовавшим историческим
развитием идей Логоса в греческой
философии и иудейской теософии.
Основное противоречие
философии Гегеля заключается в том, что в ней динамика и диалектика мысли принимают форму законченной системы, т. е. как бы прекращается диалектическое
развитие.
Никто не отрицает, что
философия должна считаться с
развитием наук, должна учитывать результаты наук.
А пока я сидел под тенистыми каштанами Люксембургского сада и впитывал в себя выводы положительной
философии. Этот склад мышления вселял особенную бодрость духа. Все в природе и человеческом обществе делалось разумным и необходимым, проникнутым бесконечным
развитием, той эволюцией, без которой потом в науке и мышлении нельзя уже было ступить ни единого шага.
Маркс был интеллектуален, он придавал огромное значение теории,
философии, науке, он не верил в политику, основанную на эмоциях, он придавал огромное значение
развитию сознания и организации.
Это было предрешено уже Белинским в последний период его
развития. «Идеалисты» 40-х годов интересовались, главных образом, гуманитарными науками,
философией, искусством, литературой.
Это не есть, как думают многие, взгляд на жизнь, выработанный материалистической наукой и
философией нашего времени; наука и
философия нашего времени довели только это воззрение до последних его пределов, при которых очевиднее, чем прежде, стало несоответствие этого взгляда основным требованиям природы человеческой; но это давнишний, первобытный взгляд людей, стоящих на низшей ступени
развития: он выражен и у Китайцев, и у Буддистов, и у Евреев, и в книге Иова, и в изречении: «земля еси и в землю пойдеши».
Историки
философии чувствуют, что предмет их более походит на историю литературы, чем на историю науки, они превращают его в историю духовного
развития человечества, связывают с общей историей культуры.
Только
философия действия познает творческую динамику бытия [Бергсон пытается строить учение о творческом
развитии.
Его «L’évolution créatrice» блестяще критикует все научные теории
развития и обосновывает творчество, но строится наукообразно и в рабской зависимости от биологии [Замечательная книга Бергсона «L’évolution créatrice» [ «Творческая эволюция» (фр.).] вся проникнута двойственностью в понимании задач
философии.