Неточные совпадения
…Лишения и страдания скоро совсем подточили болезненный
организм Белинского. Лицо его, особенно мышцы около губ его, печально остановившийся взор равно говорили о сильной
работе духа и о быстром разложении тела.
Орочи настаивали, они помогли нам обуться и подняться на ноги. Они принялись рубить дрова и просили нас то одного, то другого сходить за топором, принести дров, поднять полено и т. д. Я убедил Рожкова и Ноздрина не отказываться от
работы и объяснил в чем дело. Кишечник и желудок отвыкли работать, и от этого мы заболели: нужны движения, нужно дать встряску
организму, нужен физический труд, хотя бы через силу.
Он ходит по стогнам города и гремит проклятиями; собственный его
организм весь потрясен от переполнения злобой и ненавистью, но он скорее согласится пасть под тяжестью своей разъедающей
работы, нежели прекратить ее.
Одним словом, в описаниях красавицы в народных песнях не найдется ни одного признака красоты, который не был бы выражением цветущего здоровья и равновесия сил в
организме, всегдашнего следствия жизни в довольстве при постоянной и нешуточной, но не чрезмерной
работе.
Дело просто: с молодости, когда
организм формируется и растет каждой клеточкой, его силы надорвут непосильной
работой, вытянут, а в сорок лет человек полный калека, как загнанная лошадь; тут человек уже неспособен на настоящий труд, а в состоянии сидеть только в карауле, как Евстигней, хоть сто лет.
Полканов наслаждался растительной жизнью, со дня на день откладывая решение приняться за
работу. Иногда ему становилось скучно, он укорял себя в бездеятельности, недостатке воли, но всё это не возбуждало у него желания работать, и он объяснял себе свою лень стремлением
организма к накоплению энергии. По утрам, просыпаясь после здорового, крепкого сна, он, с наслажденном потягиваясь, отмечал, как упруги его мускулы, эластична кожа, как свободно и глубоко дышат лёгкие.
На
организм, который не только безнаказанно, но так торжественно вынес бедность,
работу, отца, мать, жнитво, мужа, двух снох, старосту, свекровь и барщину, можно было слепо положиться.
И все это шло как-то само собой в доме, где я рос один, без особенного вмешательства родных и даже гувернеров. Факт тот, что если физическая сторона
организма мало развивалась — но далеко не у всех моих товарищей, то голова работала. В сущности, целый день она была в
работе. До двух с половиной часов — гимназия, потом частные учителя, потом готовиться к завтрашнему дню, а вечером — чтение, рисование или музыка, кроме послеобеденных уроков.
Подгорин улыбался ей и девочкам, но ему было странно, что эта здоровая, молодая, неглупая женщина, в сущности такой большой, сложный
организм, всю свою энергию, все силы жизни расходует на такую несложную, мелкую
работу, как устройство этого гнезда, которое и без того уже устроено.
Даже при беглом на нее взгляде можно было заметить, что больная находится в том периоде, когда кризис миновал, опасность исчезла, а восстановление сил будет
работой самого
организма.
Был пятый час утра. Доктор Караулов, проведший за
работой часть ночи, только что заснул, утомленный умственным напряжением, которое действует на человеческий
организм тяжелее физического труда. Его едва добудился денщик.
Но, захваченный интересною
работой, я постепенно привык к дурному запаху, а вскоре, в один из увлекательнейших вечеров, когда случайно мне пришлось работать одному, я неожиданно почувствовал глубочайший восторг перед необыкновенным зрелищем — обратного шествия материи от жизни к смерти, от сложнейшей конструкции живого
организма к простейшим элементам вещества.