Неточные совпадения
— Алина, иди, переоденься, — крикнула Лидия, появляясь в дверях. В
пестром платье, в чалме из полотенца, она была похожа на черкешенку-одалиску с какой-то
картины.
Затем явилось тянущее, как боль, отвращение к окружающему, к этим стенам в
пестрых квадратах
картин, к черным стеклам окон, прорубленных во тьму, к столу, от которого поднимался отравляющий запах распаренного чая и древесного угля.
Если природа не очень разнообразила путь наш, то живая и
пестрая толпа прохожих и проезжих всех племен, цветов и состояний дополняла
картину, в которой без этого оставалось много пустого места.
Между тем мы своротили с реки на канал, перешли маленький мостик и очутились среди
пестрой, движущейся толпы, среди говора, разнообразных криков, толчков, запахов, костюмов — словом, на базаре. Здесь представлялась мне полная
картина китайского народонаселения без всяких прикрас, в натуре.
От нечего делать он рассматривал красивую ореховую мебель, мраморные вазы, красивые драпировки на дверях и окнах,
пестрый ковер, лежавший у дивана, концертную рояль у стены,
картины, — все было необыкновенно изящно и подобрано с большим вкусом; каждая вещь была поставлена так, что рекомендовала сама себя с самой лучшей стороны и еще служила в то же время необходимым фоном, объяснением и дополнением других вещей.
В своей полувосточной обстановке Зося сегодня была необыкновенно эффектна. Одетая в простенькое летнее платье, она походила на дорогую
картину, вставленную в
пеструю раму бухарских ковров. Эта смесь европейского с среднеазиатским была оригинальна, и Привалов все время, пока сидел в коше, чувствовал себя не в Европе, а в Азии, в этой чудной стране поэтических грез, волшебных сказок, опьяняющих фантазий и чудных красавиц. Даже эта
пестрая смесь выцветших красок на коврах настраивала мысль поэтическим образом.
При ярком солнечном освещении белая пена с зеленовато-синим цветом воды и с красно-бурыми скалами, по которым разрослись
пестрые лишайники и светло-зеленые мхи, создавала
картину чрезвычайно эффектную.
Я увидел невеселую, хотя
пеструю и живую
картину: все было пьяно — всё, начиная с Якова.
Этот сборный пункт по вечерам представлял необыкновенно
пеструю живую
картину — везде пылали яркие костры и шел немолчный людской гомон.
Издали
картина была
пестрая и для зимнего времени оригинальная.
Я вспомнил
картину, висевшую у нас в гостиной: Малек-Аделя, уносящего Матильду, — и тут же занялся появлением большого
пестрого дятла, который хлопотливо поднимался по тонкому стволу березы и с беспокойством выглядывал из-за нее, то направо, то налево, точно музыкант из-за шейки контрабаса.
Перед нею все шире и
пестрее развертывалась
картина жизни человеческой — суетливой, тревожной жизни в борьбе за сытость.
А затем мгновение — прыжок через века, с + на — . Мне вспомнилась (очевидно, ассоциация по контрасту) — мне вдруг вспомнилась
картина в музее: их, тогдашний, двадцатых веков, проспект, оглушительно
пестрая, путаная толчея людей, колес, животных, афиш, деревьев, красок, птиц… И ведь, говорят, это на самом деле было — это могло быть. Мне показалось это так неправдоподобно, так нелепо, что я не выдержал и расхохотался вдруг.
Ромашову казалось, что все сегодняшние происшествия следуют одно за другим без перерыва и без всякой связи, точно перед ним разматывалась крикливая и
пестрая лента с уродливыми, нелепыми, кошмарными
картинами.
Везде были ковры,
картины, гардины,
пестрые обои, портреты, изогнутые кресла, вольтеровские кресла, на стенах висели ружья, пистолеты, кисеты и какие-то картонные звериные головы.
Пестрые лохмотья, развешанные по кустам, белые рубашки, сушившиеся на веревочке, верши, разбросанные в беспорядке, саки, прислоненные к углу, и между ними новенький сосновый, лоснящийся как золото, багор, две-три ступеньки, вырытые в земле для удобного схода на озеро, темный, засмоленный челнок, качавшийся в синей тени раскидистых ветел, висевших над водою, — все это представляло в общем обыкновенно живописную, миловидную
картину, которых так много на Руси, но которыми наши пейзажисты, вероятно, от избытка пылкой фантазии и чересчур сильного поэтического чувства, стремящегося изображать румяные горы, кипарисы, похожие на ворохи салата, и восточные гробницы, похожие на куски мыла, — никак не хотят пользоваться.
В старинном доме, полном богатой утвари екатерининского времени, несколько комнат было отделано заново: покои, назначенные для княжны, были убраны скромно, как княгиня находила приличным для молодой девушки, но все это было сделано изящно и в тогдашнем новом вкусе: светлый девственный, собранный в буфы, ситец заменил здесь прежний тяжелый штоф, который сняли и снесли в кладовые; масляные
картины известных старинных мастеров, на несколько пластических сюжетов, тоже были убраны и заменены дорогими гравюрами и акватинтами в легких рамах черного дерева с французскою бронзой; старинные тяжелые золоченые кронштейны уступили свое место другим, легким и веселым, из севрского фарфора; вместо золоченого обруча с купидонами, который спускался с потолка и в который вставлялись свечи, повесили дорогую саксонскую люстру с прекрасно выполненными из фарфора гирляндами
пестрых цветов.
Пройдя через обширную лакейскую, в которой стены, налакированные спинами лакеев, ничем не были обиты, они вошли в столовую, оклеенную зелеными обоями; кругом в холстинных чехлах стояли набитые пухом стулья; а по стенам висели низанные из стекляруса
картины, представляющие попугаев, павлинов и других
пестрых птиц.
Три приемные комнаты, через которые проходил Бегушев, представляли в себе как-то слишком много золота: золото в обоях, широкие золотые рамы на
картинах, золото на лампах и на держащих их неуклюжих рыцарях; потолки
пестрели тяжелою лепною работою; ковры и салфетки, покрывавшие столы, были с крупными, затейливыми узорами; драпировки на окнах и дверях ярких цветов…
Иван Иванович перешел двор, на котором
пестрели индейские голуби, кормимые собственноручно Иваном Никифоровичем, корки арбузов и дынь, местами зелень, местами изломанное колесо, или обруч из бочки, или валявшийся мальчишка в запачканной рубашке, —
картина, которую любят живописцы!
Кабинет этот оказался большой комнатой, неоштукатуренной и почти пустой; по стенам, на неровно вбитых гвоздях, висели две нагайки, трехугольная порыжелая шляпа, одноствольное ружье, сабля, какой-то странный хомут с бляхами и
картина, изображающая горящую свечу под ветрами; в одном углу стоял деревянный диван, покрытый
пестрым ковром. Сотни мух густо жужжали под потолком; впрочем, в комнате было прохладно; только очень сильно разило тем особенным лесным запахом, который всюду сопровождал Мартына Петровича.
Мы их назвали мухаммеданами в науке, но не оставим при них этого названия, напоминающего
пестрые и яркие
картины Халифата и Алгамбры, их несравненно вернее можно назвать буддистами в науке [Буддисты принимают существование за истинное зло, ибо все существующее — призрак.
Простившись с Антонио, Арбузов пошел домой. Надо было до борьбы пообедать и постараться выспаться, чтобы хоть немного освежить голову. Но опять, выйдя на улицу, он почувствовал себя больным. Уличный шум и суета происходили где-то далеко-далеко от него и казались ему такими посторонними, ненастоящими, точно он рассматривал
пеструю движущуюся
картину. Переходя через улицы, он испытывал острую боязнь, что на него налетят сзади лошади и собьют с ног.
На полу под ним разостлан был широкий ковер, разрисованный
пестрыми арабесками; — другой персидский ковер висел на стене, находящейся против окон, и на нем развешаны были пистолеты, два турецкие ружья, черкесские шашки и кинжалы, подарки сослуживцев, погулявших когда-то за Балканом… на мраморном камине стояли три алебастровые карикатурки Паганини, Иванова и Россини… остальные стены были голые, кругом и вдоль по ним стояли широкие диваны, обитые шерстяным штофом пунцового цвета; — одна единственная
картина привлекала взоры, она висела над дверьми, ведущими в спальню; она изображала неизвестное мужское лицо, писанное неизвестным русским художником, человеком, не знавшим своего гения и которому никто об нем не позаботился намекнуть.
Когда Осип со своею оброчною книжкой вошел в избу старосты, становой, худощавый старик с длинными седыми бакенами, в серой тужурке, сидел за столом в переднем углу и что-то записывал. В избе было чисто, все стены
пестрели от
картин, вырезанных из журналов, и на самом видном месте около икон висел портрет Баттенберга, бывшего болгарского князя. Возле стола, скрестив руки, стоял Антип Седельников.
На запятнанной стене висела одна и та же
картина, изображавшая двух голых женщин на берегу моря, и только их розовые тела становились все
пестрее от мушиных следов да увеличивалась черная копоть над тем местом, где зимою чуть ли не весь день горела керосиновая лампа — «молния».
Горбатенькая тетя Леля, все еще не выпуская Дуниной руки, стояла посреди светлой, уютно убранной гостиной, обставленной мягкой, темно-красной мебелью, с
пестрым недорогим ковром на полу, с узким трюмо в простенке между двух окон, с массой портретов и небольших
картин на стенах. У письменного стола, приютившегося у одного из окон, поставив ноги на коврик шкуры лисицы, сидела, низко склонившись с пером в руке, пожилая женщина в черном платье.
От этого движения
пестрый халат китайца заколыхался, что-то загрохотало, зашумело позади него, и в один миг и
пестрый китаец, и маленькая фигурка феи вместе со стулом, Бог весть какими судьбами очутившимся за
картиной, — все это неожиданно рухнуло к ногам изумленного Бобки…
В витринах магазинов ярко
пестрели лубочные
картины удивительно хамского содержания.
Прибавьте к этому очерку бороды разного покроя и цвета, высунувшиеся из пелен; бумажные
пестрые венцы, украшавшие маститые лбы; отрывки саванов, которые тащились по пятам и на которые наступали ревностные братья, — и можете докончить смешную
картину восстания носовцев из мертвых.
Вспыхнула на мгновение угасающая мысль и в одной
картине, где время и пространство слились в одну
пеструю груду теней, мрака и света, движения и покоя, людей и бесконечных улиц и бесконечно вертящихся колес, вычертила все эти два дня и две ночи бешеной погони.