Основные материалы боборыкинского наследия сосредоточены в рукописных отделах Института русской литературы (
Пушкинский дом) АН СССР, Всесоюзной Государственной библиотеки им. В. И. Ленина в Москве и Публичной библиотеки им. M. E. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.
Михаил Александрович на днях отправил табачницу вроде вашей, где представлена сцена, происходящая между вами, Бобрищевым-Пушкиным и Кюхельбекером. Он будет доволен этим воспоминанием, освященным десятилетнею давностию… [Сохранился рисунок 1830-х гг., где изображены И. Д. Якушкин, П. С. Бобрищев-Пушкин и М. К. Кюхельбекер перед зданием петровской тюрьмы (см. Записки И. Д, Якушкина, 1951, вкладка к стр. 256); подлинный — в
Пушкинском Доме.]
Неточные совпадения
Горячо взялся Лазарев за дело, и в первый же месяц касса клуба начала пухнуть от денег. Но главным образом богатеть начал клуб на Тверской, в
доме, где был когда-то «
Пушкинский театр» Бренко.
По другую сторону Тверской стоял за решеткой пустовавший огромный
дом, выстроенный еще при Екатерине II вельможей Прозоровским и в сороковых годах очутившийся в руках богатого помещика Гурьева, который его окончательно забросил.
Дом стоял с выбитыми окнами и провалившейся крышей. Впоследствии, в восьмидесятых годах, в этом
доме был «
Пушкинский театр» Бренко.
Прошло много лет. В 1878 году, после русско-турецкой войны, появился в Москве миллионер Малкиель — поставщик обуви на войска. Он купил и перестроил оба эти
дома: гурьевский — на свое имя, и отделал его под «
Пушкинский театр» Бренко, а другой — на имя жены.
Половину первой страницы заняли объявления театров: «Частный оперный театр» в
доме Лианозова, в Газетном переулке; «Новый театр Корша»; «Общедоступный театр Щербинского», носивший название
Пушкинского, в
доме барона Гинзбурга на Тверской; «Театр русской комической оперы и оперетки» Сетова в
доме Бронникова, на Театральной площади.
В этом же
доме был и
пушкинский театр А.А. Бренко, и типография журнала, которую содержал присяжный поверенный, родственник Малкиеля.
Один из этой группы юристов, Шацкий, открыл типографию во флигеле во дворе
Пушкинского театра, где много лет печатался журнал «Будильник». Иогихес сделался юрисконсультом Малкиеля, который во время русско-турецкой войны был поставщиком обуви на Задунайскую армию, нажил миллионы и «зашуровал» на всю Москву. Он и купил сразу два дома-дворца на Тверской.
Выйдя из
Дома Герцена, весь полный впечатлений, я присел на холодную мраморную ступеньку пьедестала
пушкинского памятника, присел и задумался.
Между чаем и ужином — карт в этом
доме не было — читали, Василий Николаевич Андреев-Бурлак рассказывал, М. Н. Климентова, недавно начавшая выступать на сцене и только что вышедшая замуж за С. А. Муромцева, пела. Однажды, не успели сесть за ужин, как вошли постоянные гости этих суббот: архитектор М. Н. Чичагов — строитель
Пушкинского театра и общий друг артистов, П. А. Маурин — нотариус и театрал. Их встретили приветствиями и поднятыми бокалами, а они в ответ, оба в один голос...
По окончании кадетских классов в инженерном училище Брянчанинов и Чихачев вышли на вольную квартиру и поселились вместе на Невском проспекте в большом и очень нелепом
доме Лопатина.
Дома этого теперь уже не существует — он сломан, и по месту, которое занимал его обширный двор, пролегает нынешняя
Пушкинская улица.
Приступлено было к продаже и залогу вещей, и наконец была продана вся роскошная обстановка квартиры, и князь с Зыковой и детьми переехали в меблированный
дом на
Пушкинской улице, заняв сперва два прекрасно обставленных номера.
Он позвонил у большого подъезда громадного
дома на углу
Пушкинской улицы и Кузнечного переулка.