Неточные совпадения
Черная
туча совсем надвинулась, и стали видны уже не зарницы, а молнии, освещавшие весь двор и разрушающийся дом с отломанными крыльцами, и гром послышался уже над головой. Все
птицы притихли, но зато зашелестили листья, и ветер добежал до крыльца, на котором сидел Нехлюдов, шевеля его волосами. Долетела одна капля, другая, забарабанило по лопухам, железу крыши, и ярко вспыхнул весь воздух; всё затихло, и не успел Нехлюдов сосчитать три, как страшно треснуло что-то над самой головой и раскатилось по небу.
Лудевую фанзу мы прошли мимо и направились к Сихотэ-Алиню. Хмурившаяся с утра погода стала понемногу разъясняться. Туман, окутавший горы, начал клубиться и подыматься кверху; тяжелая завеса
туч разорвалась, выглянуло солнышко, и улыбнулась природа. Сразу все оживилось; со стороны фанзы донеслось пение петухов, засуетились
птицы в лесу, на цветах снова появились насекомые.
Из лесу на пляшущих
птиц начинает сыпаться иней, потом хлопья снега, подымается ветер, — набегают
тучи, закрывают луну, мгла совершенно застилает даль.
Птицы с криком жмутся к Весне.
— Ишь ведь, мерзавец, все
птиц ловит — нет чтобы мышь! — ропщет Анна Павловна. — От мышей спасенья нет, и в амбарах, и в погребе, и в кладовых
тучами ходят, а он все
птиц да
птиц. Нет, надо другого кота завести!
В лесу слышалась тревожная перекличка мелких
птиц, потом вдруг замолкли голоса пернатых, и все живое попряталось и притаилось. В движении
тучи, медленном для неба и быстром для земли, было что-то грозное и неумолимое. Передний край ее был светлее остальных облаков и очень походил на пенистый гребень гигантской волны, катившейся по небосклону. Облака сталкивались и сливались, потом расходились и зарождались вновь, постоянно меняя свои очертания.
Не видит Федосьюшка жила человеческого, не слышит человечьего голосу; кругом шумят леса неисходные, приутихли на древах
птицы воздуственные, приумеркли в небесах звезды ясные; собираются в них
тучи грозные,
тучи грозные собираются, огнем-полымем рассекаются…
По лесу летает и поет больше
птица ворона, издавна живущая в разладе с законами гармонии, а над экипажем толпятся целые
тучи комаров, которые до такой степени нестерпимо жужжат в уши, что, кажется, будто и им до смерти надоело жить в этой болотине.
А в другой раз в сильную качку, когда на носу их парохода стояла целая
туча брызгов, он опять смотрел, как такой же кораблик, весь наклонившись набок, летел, как
птица.
Днём в городе, гудя, как струны, носились
тучи жирных мух, и только стрижи, жадно вскрикивая, мелькали над улицами, а вся иная
птица печально пряталась в тени; к вечеру с болота налетали комары и неумолчно плакали всю ночь.
Наступило именно то время весны, когда с теплых стран возвращались
птицы; жаворонки неподвижно уже стояли в небе и звонко заливались над проталинками; ласточки и белые рыболовы, или «мартышки», как их преимущественно называют на Оке, сновали взад и вперед над рекою, которая только что вступила в берега свои после недельного разлива; скворцы летали целыми
тучами; грачи также показались.
И настала тяжкая година,
Поглотила русичей чужбина,
Поднялась Обида от курганов
И вступила девой в край Троянов.
Крыльями лебяжьими всплеснула,
Дон и море оглашая криком,
Времена довольства пошатнула,
Возвестив о бедствии великом.
А князья дружин не собирают.
Не идут войной на супостата,
Малое великим называют
И куют крамолу брат на брата.
А враги на Русь несутся
тучей,
И повсюду бедствие и горе.
Далеко ты, сокол наш могучий,
Птиц бия, ушел на сине море!
На этом озере жили лебеди, гуси, утки и, как говорят старики,
птицы всякой была сила, видимо-невидимо: носилась она
тучей.
Нас догоняют верховые, скачут они во тьме и для храбрости ревут разными голосами, стараются спугнуть ночные страхи. Чёрные кусты по бокам дороги тоже к мельнице клонятся, словно сорвались с корней и лени над землей; над ними тесной толпой несутся
тучи. Вся ночь встрепенулась, как огромная
птица, и, широко и пугливо махая крыльями, будит окрест всё живое, обнимает, влечёт с собою туда, где безумный человек нарушил жизнь.
То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к
тучам, он кричит, и —
тучи слышат радость в смелом крике
птицы.
Мы вольные
птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за
тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер… да я...
Первые лучи солнца, пробив сквозившую
тучу, блеснули в небе и пробежали по земле и небу. Туман волнами стал переливаться в лощинах, роса, блестя, заиграла на зелени, прозрачные побелевшие тучки спеша разбегались по синевшему своду.
Птицы гомозились в чаще и, как потерянные, щебетали что-то счастливое; сочные листья радостно и спокойно шептались в вершинах, и ветви живых дерев медленно, величаво зашевелились над мертвым, поникшим деревом.
Тучи, действительно, как будто остановились, ветер упал. Наверху вяло двигались клочковые облака — серые, бессильные. Наступила тишина — природа словно подозрительно прислушивалась. Потом вдруг все оживилось.
Птицы беззаботно зачирикали.
Растрепанные
тучи мчались по небу, бесшумные и стремительные. Ветер, как взбесившаяся хищная
птица, налетал из-за угла, толкал обоих в спину и начинал яростно трепать оледенелые ветки акаций и тополей.
Мальчик не спит. Он смотрит в темноту, и ему кажется, что он видит всё, что видел днем:
тучи, яркое солнце,
птиц, рыбешек, долговязого Терентия. Изобилие впечатлений, утомление и голод берут свое. Он горит, как в огне, и ворочается с боку на бок. Ему хочется высказать кому-нибудь всё то, что теперь мерещится ему в потемках и волнует душу, но высказать некому. Фекла еще мала и не понять ей.
Стон становился все слышнее и явственнее по мере того, как Галя со своей
птицей углублялась в чащу сада. Бледный серп месяца выглянул из-за
тучи и осветил крошечную полянку. Там, у ствола большого дерева, стояла молодая девушка с бледным измученным лицом. Ее руки и ноги были крепко стянуты толстыми веревками, прикручивавшими ее к дереву. Ее лицо носило следы тяжких страданий.