Неточные совпадения
Левин слушал их и, невольно при этих
разговорах вспоминая
прошедшее, то, что было до нынешнего утра, вспоминал и себя, каким он был вчера до этого.
Сначала мешала возня и ходьба; потом, когда тронулся поезд, нельзя было не прислушаться к звукам; потом снег, бивший в левое окно и налипавший на стекло, и вид закутанного, мимо
прошедшего кондуктора, занесенного снегом, с одной стороны, и
разговоры о том, какая теперь страшная метель на дворе, развлекали ее внимание.
— Мы об вас вспоминали у председателя палаты, у Ивана Григорьевича, — сказал наконец Чичиков, видя, что никто не располагается начинать
разговора, — в
прошедший четверг. Очень приятно провели там время.
Но нелегко ей было укрыться от зоркого взгляда Штольца: она знала это и внутренне с такою же тревогой готовилась к
разговору, когда он настанет, как некогда готовилась к исповеди
прошедшего.
Разговор настал.
Он старается замять всякий
разговор, он даже избегает всех взоров… И только, быть может, через сутки, уже на последних станциях к Петербургу, он разгуляется настолько, чтоб открыть свое действительное положение и поведать печальную историю своей отставки. Тогда с души его спадет бремя, его тяготившее, и из уст его впервые вырвется ропот. Этот ропот начнет новую эпоху его жизни, он наполнит все его будущее и проведет в его существовании черту, которая резко отделит его
прошедшее от настоящего и грядущего.
Несколько десятков лет после этого происшествия моя мать, которую очень любила Прасковья Ивановна, спросила ее в минуту сердечного излияния и самых откровенных
разговоров о
прошедшем (которых Прасковья Ивановна не любила...
Прошедший мимо управляющий прекратил дальнейший
разговор.
Из этой комнаты я перешел в следующую, где нашел Прокопа, Кирсанова и прочих, уже
прошедших сквозь искус. Все были унылы и как бы стыдились. Лаврецкий попробовал было начать
разговор о том, как дороги в Петербурге ces petits colifichets, [безделушки.] которые в Париже приобретаются почти задаром, но из этого ничего не вышло.
Женщины, особенно
прошедшие мужскую школу, очень хорошо знают, что
разговоры о высоких предметах —
разговорами, а что нужно мужчине тело и всё то, что выставляет его в самом заманчивом свете; и это самое и делается.
— Так, не воротишь! — повторила Домна Осиповна и не стала больше ни слова говорить о Бегушеве; но Хвостиков все-таки вынес из этого
разговора твердое убеждение, что можно воротить это
прошедшее и что он был бы очень рад способствовать тому!
Он вышел, а я подошел к кровати, думая, не вызовет ли ее вид желания спать. Ничего такого не произошло. Я не хотел спать: я был возбужден и неспокоен. В моих ушах все еще стоял шум; отдельные
разговоры без моего усилия звучали снова с характерными интонациями каждого говорящего. Я слышал смех, восклицания, шепот и, закрыв глаза, погрузился в мелькание лиц,
прошедших передо мной за эти часы…
Разговор держался только на почве
прошедшего; о будущем, о тех трудах, опасностях и страданиях, которые ждали всех нас, не говорил никто.
У Некрасова он держал себя очень тактично, с соблюдением собственного достоинства, в общий
разговор вставлял, кстати, какой-нибудь анекдотический случай из своего
прошедшего, но никогда не развивал идеи, и человек, не знающий, кто он, с трудом бы принял его за радикала-народника, за публициста, которого цензура считала очень опасным, и тогдашнего руководителя такого писателя, как Михайловский.
Говорит он дельно, с множеством житейских и бытовых штрихов; это
разговор очень умного, даровитого, бывалого и сильного человека,
прошедшего через нужду и черную работу.
На другой день утром в
разговоре с подругами она уже сожалела о
прошедшем, но вечером, по выходе из мастерской, с гордостью взяла под руку старого развратника, ее купившего.
В эту минуту домашняя жизнь его, — шуточки с Петей,
разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, — с такою силою, ясностью и прелестью представилась ему, как будто всё это было давно
прошедшее, потерянное и неоцененное счастье.
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по-русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера.
Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и
прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный
разговор о
прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице-короля и захватить его.
Наконец
разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о
прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д.
Возобновляя впечатления
прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель-адъютанта, Билибина и
разговор вчерашнего вечера.
Стягин морщился, и его этот оборот
разговора коробил. Не то что он трусил, а ему противна была мысль о дрязгах; он не желал, ни под каким видом, попадать в историю здесь, в Москве, где никто, даже Лебедянцев, не знал доподлинно его
прошедшего с этою женщиной, принимал в нем участие по товарищескому чувству, но в глубине души, быть может, осуждал его.