Жена напоказ-2

Елена Счастная, 2021

Молодой вдове в мире мужчин приходится трудно. Но ещё хуже, когда мысли никак не покидает тот, кто круто изменил мою жизнь. Кто всё сделал для того, чтобы поставить меня в безвыходное положение. Не того я хотела. Стать женой королевского дознавателя! Напоказ. На время. Да любая молодая аристократка королевства испепелила бы меня, помоги ей это оказаться на моём месте! Но вокруг всё плотнее плетётся сеть Собирателя. И, похоже, мне придётся довериться будущему мужу. Ведь иначе не понять, как справиться с уничтожающими меня силами. И почему моё сердце рядом с ним никак не желает биться спокойно.

Глава 1

— Мне срочно нужен сильный маг-заклятийник. — Я хлопнула сумочкой о стол в кабинете Жеаны Астер, к которой прорвалась немалыми усилиями.

Да ещё и под ненавидящим взглядом клиентки, что как раз дожидалась своей очереди в приёмной. Судя по дорогой ткани и замысловатой отделке платья, женщина та довольно состоятельная. Но у меня сегодня планировался настолько напряжённый день, что пришлось поступиться своей совестью и немного — вежливостью, чтобы просочиться к Жеане вперёд неё.

Лекарка приподняла слегка подрисованные брови. Встала и, дойдя до двери, выглянула в приёмную.

— Простите, мадам дю Шантор. Дело очень срочное. Острые боли.

— Ничего страшного! — с готовностью отозвалась пациентка. — Раз так, я подожду.

Ох, знай, какие “боли” меня мучают уже почти двое суток, она немало посмеялась бы. А вот мне было не до смеха. Я вообще не знала, как к этому относиться, но совершенно точно от таких эффектов стоило бы избавиться поскорее.

Жеана мило улыбнулась мадам дю Шантор и вернулась ко мне, не забыв повернуть ключ в замке, закрывая нас изнутри.

— Почему ты решила обратиться ко мне? У тебя в падчерицах целый декан факультета Заклятий! Она уж точно сведёт тебя с самым компетентным магом…

Она откинулась на спинку своего весьма комфортного кресла, но при этом что-то пометила в записной книжке, что лежала перед ней.

— Это же Дениза! — Я подалась вперёд, понижая голос. — Мы с ней не слишком хорошо ладим. И к тому же… Моя проблема весьма деликатна. Не хотелось бы обсуждать её с приспешниками местрисс д’Амран…

— Деликатная? Насколько? — Жеана заинтригованно округлила глаза.

— Кажется, то заклятие привязки, о котором ты говорила… Оно начало активизироваться. Не совсем, конечно. Но понимаешь… — Я вздохнула, даже и не зная, что сказать. — Мне снятся сны.

— Это нормально, — заметила лекарка с весьма ехидной улыбкой на губах. — Почти всем людям снятся сны.

— Вот только не делай такое лицо, словно не понимаешь, о чём я говорю! Это не совсем нормальные сны. И я не хочу их видеть.

Да, стоило озаботиться избавлением от заклятия ещё чуть раньше. Но, как часто бывает, более насущные дела начисто выбили у меня из головы эту проблему. К тому же обычно мы не вспоминаем о том, что нас не беспокоит. Так вот это спящее заклятие и не беспокоило меня. Ровно до прошлой ночи.

А там, как говорится, понеслось… Сначала я просто увидела повторение того злосчастного поцелуя с Ренельдом де Ламьером. Чтоб ему жгучая многоножка в штаны заползла! Ведь я не только увидела, но и ощутила всё так, как будто всё это случилось снова.

И это ещё полбеды! Потому что та подлая часть разума, что отвечает за сновидения, продолжила развитие событий явно не в мою пользу. От полнейшей воображаемой капитуляции в жарких руках месье дознавателя меня спасло только резкое пробуждение.

И я готова была списать всё это на обилие неоднозначных впечатлений от прошедших накануне встреч. Однако весь день после этого меня ощутимо давила какая-то иррациональная тоска. А в следующую ночь сновидение повторилось. Правда, немного в других обстоятельствах.

Поутру соседней подушке, на которой мог бы спать мой супруг, ну или, на худой конец, любовник, немало досталось. После Аби пришлось убирать перья, что разлетелись из неё во все стороны, — служанка немало поворчала, я слышала. Но что же поделать! У всех есть право встать с постели в плохом настроении.

— Значит, ты считаешь, что дело в проснувшейся привязке? — Жеана покрутила в пальцах хитро устроенную ручку, наполненную чернилами. — Но для этого должны быть причины.

— Они есть! — Я кивнула. — Поцелуй.

— И только? — Кажется, лекарка была немного разочарована. — Хотя… ты права, даже поцелуй может спровоцировать некоторые реакции. Если он был… Хм, сама понимаешь. Достаточно прочувствованным.

О-о! Он был очень прочувствованным! До сих пор поражаюсь, как я вообще позволила месье я-обалденно-целуюсь дознавателю всё то, что он проделал. Надо было огреть его чем потяжелее чуть раньше. Может, сейчас не маялась бы по ночам от фривольных картинок в моей голове.

— Перестань. Ты же лекарь! У тебя наверняка есть подходящие связи. Ведь причины болезней могут быть совершенно разными. Вот считай, что я точно больна!

А как это ещё назвать? Когда мысли никак покидает мужчина, который перевернул мою жизнь с ног на голову, а дальше ещё и собирается хорошенько в ней потоптаться? Который всё сделал для того, чтобы поставить меня в безвыходное положение. Потому что его доводы, вопреки моему нежеланию в них верить, выглядели вполне разумными. И чем больше я над тем размышляла, тем прочнее в том уверялась.

Перспективы у меня теперь грандиозные! Стать женой Ренельда де Ламьера! Напоказ. На время — но всё же. Да любая молодая аристократка королевства отгрызла бы мне голову, помоги ей это оказаться на моём месте!

Но, к сожалению, на моём месте только я.

Жеана покривила губами и сделала ещё какую-то пометку на листе. Выглядело это весьма зловеще.

— Я бы назвала твоё состояние по-другому. Но пусть так, — она загадочно замолчала, быстро записывая в книжку строчку за строчкой. Затем вырвала листок и протянула мне. Но едва я хотела его забрать, как она отдёрнула руку. — Не скажешь, кто он? Тот, кто лишил тебя спокойствия. Кто целуется настолько потрясающе, что сумел разбудить заклятие?

Порой хорошо, когда семейный доктор ещё и твоя подруга. К ней можно заехать на чай — обсудить маленькие и безобидные женские вопросы. Но в такие моменты, как сегодня, мне категорически не хватало сухого делового общения.

— Думаю, ты скоро и так узнаешь. — Я всё же выхватила у неё листок с именем и адресом подходящего мага.

— Ну что ж, буду надеяться. — Лекарка пожала плечами. — А пока… Выпишу тебе хорошее снотворное. Но не просто снотворное, конечно. Тебе придётся заехать к особому аптекарю.

Она положила перед собой бланк рецепта — с вензелями её кабинета и пропечатанными строчками для заполнения.

— У меня нет нарушения сна. Я просто не хочу видеть… это, — пришлось напомнить ей на всякий случай.

— Вот для этого тебе и понадобится такой порошок. Как принимать, тут написано. Лишает сновидений начисто. Это поможет тебе пережить время до избавления от заклятия спокойнее.

Вооружившись рецептом, я, вполне довольная тем, как прошла встреча с Жеаной, покинула её приёмную. Правда, напоследок пришлось ещё раз извиниться перед мадам, которая терпеливо дожидалась своей очереди.

Что ж, пришло время избавиться от месье дознавателя в моей голове радикальными способами!

***

— Вот, этот! — Ренельд взял двумя пальцами сложно огранённый в овал камень насыщенно-рубинового цвета. — Посмотри. По-моему, он идеальный.

Ювелир, который деликатно стоял в стороне, чтобы не мешать клиенту с выбором, даже шею вытянул. Но от того, чтобы потереть ладонями друг о друга, удержался. Хотя Ренельд мог бы поклясться, что его руки слегка дрогнули. Всё потому, что этот рубин был одним из самых дорогих в коллекции мастера Поля Рейона. Остальные же попросту оказались слишком крупными для изящных пальчиков Мариэтты.

А этот камень достаточно насыщенный, чтобы не теряться на фоне её внешности. И когда внутри него вспыхивает свет, оттенком он даже походит на губы графинюшки. Ровно в тот миг, как прервался их с Ренельдом поцелуй. Яркие, пылающие — словно по ним тонким слоем растеклась капля гранатового сока.

Шинакорн, что сидел рядом прямо на обитом дорогой кожей диване, критически принюхался к рубину.

“Я бы взял лабьет”, — он обиженно фыркнул и отвернулся.

— Ну кто бы сомневался. — Ренельд покачал головой. — Только чёрный камень вряд ли годится для помолвочного кольца невесты, правда?

“Судя по тому, как твоя невестушка едва не снесла дверь с петель, чтобы от тебя сбежать, она не отказалась бы от чёрного камня. В знак траура!”

— А я гляжу, ты уже полностью на её стороне. — Ренельд осторожно опустил рубин на бархатную салфетку. — Может, переедешь в Эйл? Будешь её охранять. Да и я побуду в тишине.

“Первый же соскучишься и придёшь в слезах просить, чтобы я вернулся. А так… Может, я и не против. У её повара отличный вкус на мясную вырезку”.

Конечно! Мясную вырезку лопать — это тебе не скучать, пока напарник перебирает бесполезные камни, которые интересны только людям.

— Я возьму этот! — Ренельд поднял взгляд на ювелира, и тот степенно подошёл, храня учтивую невозмутимость на лице.

— О! “Слеза зари”! — воскликнул он, выказывая чуть наигранное удивление. — Прекрасный выбор, ваша светлость. Во что прикажете оправить?

— Во что посоветуете?

Мастер задумался.

Признаться, Ренельд мало разбирался в таких вопросах. Он покупал кольцо, да и вообще украшение для девушки первый раз в жизни. Возможно, это стыдно — не иметь подобного опыта. В то время как многие из знакомых ему женщин наверняка рассчитывали на подарки и делали для этого многое… очень многое.

Но Мариэтта отличилась и тут: поцелуем, кажется, не прониклась. Пощёчину влепила такую, что искры из глаз. И откуда только в такой хрупкой вдовушке столько разрушительной силы?

— Золото с платиной, — наконец проговорил Поль. — Будет безупречное сочетание с таким оттенком камня.

— Только, прошу, без вычурности.

— Мадемуазель не оценит? — слегка усмехнулся ювелир.

“Надеюсь, Конфетка вообще не вышвырнет это кольцо в окно”, — вздохнул Лабьет, спрыгивая с дивана.

— Она не любит помпезность. Вы правы.

— Я всё понял! — убедительно кивнул мастер.

Он уселся напротив, аккуратно упаковал рубин в отдельную коробочку и принялся заполнять договор о покупке. Столь дорогой камень так просто в карман не сунешь.

— Как долго будет изготавливаться кольцо? — уточнил Ренельд, наблюдая за шинакорном, который деловито прогуливался по лавке.

Лишь бы не зацепил чего своим хвостом или боком — ещё не хватало оплачивать разбитую витрину.

— Всё зависит от того, насколько вам срочно, ваша светлость. — Поль посмотрел на него поверх пенсне. — Но… сами понимаете, особо короткие сроки изготовления я могу обеспечить вам лишь за оплату сверх суммы, прописанной в договоре.

— Как можно скорее. — Ренельд указал на бумагу взглядом. — Впишите нужные пункты.

“Что, не терпится окольцевать Конфетку? Я всё же подозреваю, что где-то его величество успел прижечь тебе зад раскалённой кочергой. Или тебя уязвило её рукоприкладство?”

— Ты, кажется, должен быть рад. Всем перечисленным обстоятельствам.

“Я буду рад, когда у неё пройдёт желание тебя грохнуть. А у тебя — постоянно делать такой вид, будто тебе всё нипочём. Это же надо было такое придумать! Назвать женщину невестой и забыть перед этим предупредить её, что она невеста”.

— Я посмотрел бы на тебя, когда она снова вильнула бы хвостом и исчезла. А теперь ей некуда деваться. К тому же заклятие привязки не даст позабыть о важном. И более содержательный наш разговор состоится гораздо раньше.

“Вот за это я лично готов хватануть тебя сам знаешь за что”.

— Что, все похабные слова позабыл? — Ренельд мысленно улыбнулся. — Ничего страшного с вдовушкой не случится. К тому же пусть лучше заклятие замкнётся на мне, чем на том, кто действительно его навёл.

“Что-то подсказывает мне, что мадам Конфетка быстро избавится от заклятия. И твоё злорадство будет недолгим”.

— Если оно войдёт в активную фазу, заклятийник, который им займётся, гораздо лучше вычислит формулу. А по ней можно будет попробовать отыскать “хозяина”. К тому же… Графиня хотя бы временно почувствует себя на моём месте. Или на месте того, кого она собиралась опоить зельем. Может, впредь сто раз подумает, прежде чем баловаться.

“Я уже говорил тебе, — прорычал Лабьет. — И скажу ещё раз: ты порой такой говн…”

— Всё готово, ваша светлость! — бодрый голос ювелира заглушил его слова. — Подпишите.

Ренельд подтянул к себе договор и начал читать. Как бы он ни доверял мастеру Рейону, а проверить никогда нелишне. Поначалу всё было нормально, но в какой-то миг строчки перед глазами начали расплываться, пока окончательно не стали неразборчивыми. Соринка, что ли, в глаз попала? Ренельд потёр веки и вернулся к началу раздела. Но пара мгновений — и ровные буквы снова размылись, будто на них капнули водой.

“Рен! Эй, Рен! — озабоченно окликнул его Лабьет. — У тебя какие-то нарушения в ауре! Ты слышишь?”

Он приблизился и положил ему морду на плечо. Однако легче не стало. Где-то внутри словно бы вспыхивали горячие искры — в совершенно непредсказуемых местах. Ренельд ещё попытался вернуть зрению резкость — неведомо каким усилием, но получилось плохо.

Зато вместо привычных слов на благородно-кремовом листе вдруг проступили знаки, которые в первый миг показались бессмыслицей. Они появлялись совершенно беспорядочно, будто брызги чернил. И тут же пропадали. Ренельд даже не успевал толком их рассмотреть.

“Что ты видишь? — снова вмешался шинакорн, чуть помогая сосредоточиться. — Я только чувствую, что твоя аура словно стала дырявой”.

— Что значит дырявой? — возмутился Ренельд. Впрочем, пока неважно. — Я вижу знаки. Только не понимаю…

Он вгляделся ещё внимательнее, пытаясь уловить закономерность, но символы уже становились бледнее. Появлялись всё реже: время уходило. И тут стало ясно: это те самые знаки, из которых состояли ловушки аур. Вот один из тех, что записала Мариэтта! А вот второй — и тоже исчез. Остальные не желали пока упорядочиваться. Уже не теряя времени даром, Ренельд схватил стоящую рядом в держателе ручку, Лабьет подвинул к нему чистый лист, и прежде чем буквы древнемагического языка перестали всплывать перед глазами, он успел записать ещё несколько.

Моргнул — и перед ним уже вновь был обычный договор покупки рубина.

— Ваша светлость? — чуть испуганно пролепетал ювелир. — Вас что-то не устраивает?

— Нет, всё хорошо. Просто вспомнил по службе… — Ренельд быстрым росчерком подписал договор и встал, сворачивая листок с записанными знаками. — Жду изготовления кольца в срок. Приеду лично.

Пьер сам проводил его до двери.

— Мадемуазель будет довольна, — проговорил он напоследок.

***

Выйдя на улицу, я взглянула на башенные часы: до начала суда над Переттом ещё как раз успею заглянуть к этому — пришлось свериться с запиской Жеаны — Марьену Сортьежу. Магу-заклятийнику. Живёт он как раз недалеко. Может быть, для него это дело покажется вообще незначительным и он быстро успеет избавить меня от мерзкого заклятия. А то и без него голова кругом.

Но оказалось, что месье Сортьеж уже два дня как уехал в небольшой отпуск вместе с женой и младшей дочерью. О чём мне весьма вежливо сообщил молодой и весьма самодовольный мажордом.

— Проклятье! — тихо выругалась я, спускаясь с крыльца к своему экипажу.

Возвращение умелого заклятийника не планировалось ближайшие пару недель. И если мне не поможет волшебный порошок, прописанный Жеаной, то за это время я просто сойду с ума. Или, что ещё хуже, окажусь в постели месье дознавателя, чтобы хоть как-то облегчить свою жизнь.

Или, напротив, усложнить. С его светлостью всегда всё сложно!

Что ж, возможно, придётся озадачиться поиском и другого специалиста. Вопрос: как? Чтобы он не оказался вдруг знаком с Денизой достаточно близко. Иначе она быстро обо всём прознает, а это последнее, чего бы мне хотелось. Чем меньше “падчерица” знает о моих, пусть даже и временных, слабостях — тем лучше.

Потому я заторопилась в аптеку по совету лекарки. Та, как ни странно, оказалась почти на самой окраине Жардина и выглядела даже слегка жутковато.

Получив рецепт, аптекарь весьма неторопливо прошёлся вдоль полок, то и дело поглядывая в него. Один за другим он выбирал пузырьки с весьма настораживающим содержанием и ставил на высокую, чуть затёртую стойку — передо мной. Но оказалось, что всё это пить не придётся. Закончив сбор нужных ингредиентов, этот молчаливый невысокий мужичок принялся их смешивать.

Я едва не рехнулась в ожидании, когда он взвесит каждый на точных весах, отмеряя крупинку за крупинкой, и наконец ссыплет всё в одну миску. И лишь затем уже через крохотную воронку — в пузатый флакон, за который мне пришлось заплатить весьма удивительную сумму. Не в самом положительном смысле этого слова.

Теперь это снадобье просто обязано мне помочь!

Я вновь села в свой экипаж и теперь уж направилась к Жардинскому суду: скоро начнётся заседание по делу обвинения Перетта. Вряд ли его будут рассматривать слишком долго. Там даже рассуждать особо не о чем. Тем более если у защитника моего управляющего уже есть все документы, что доказывали бы его невиновность.

У здания суда, где располагалась и прокуратура, как всегда было людно. Кто-то добивался встречи с прокурорами своих округов, кто-то — рассмотрения интересующего дела. Помимо Перетта, сегодня судить будут ещё и других “нарушителей”. И всех — запятнавших себя неподобающим использованием магии.

Я спустилась с подножки к пыльному крыльцу и огляделась: Ивлина, которую я высадила у Санктура утром, должна быть где-то здесь. Она обещала прийти и поддержать меня. К тому же из любопытства ей хотелось увидеть управляющего моей винодельней. Хотя вряд ли у Перетта для этого сейчас достаточно подходящий вид.

К счастью, нужный состав для обработки поливочного пруда и почвы вокруг лоз Ивлина уже приготовила. И вчера вечером мы даже успели им воспользоваться, осталось дождаться результата. Теперь же она хотела выяснить какие-то лишь ей ведомые подробности о том, кого она подозревала в причастности к этому скверному случаю.

Но Ивлины пока нигде не было видно. Потому я прошла внутрь: может, она уже успела спрятаться в тени? Пришлось проталкиваться через весьма неприятную прослойку мужчин в серых фраках, что стояли прямо у входа, как будто им больше негде было встать. И дальше — в глубины здания. Амбре тут стояло, надо сказать, нешуточное. Охлаждающие артефакты не помогали, лишь слабые прохладные потоки исходили от стен, куда они были вмонтированы, но воздух от зноя и обилия людей вокруг нагревался гораздо быстрее.

— Мадам д’Амран! — вдруг окликнул меня адвокат Вобер.

Пытаясь протолкнуться ближе, махнул рукой, а затем указал на дверь какого-то бокового кабинета. Я с немалым трудом проскочила туда и, когда мужчина закрыл за нами дверь, присела на отодвинутый для меня стул.

— Добрый день, месье Вобер. — Я приготовилась слушать. — Как у вас настрой? Надеюсь, решительный.

Адвокат, присаживаясь за стол напротив меня, отчего-то замялся. Глянул на дверь и наклонился ко мне.

— Те документы… Что мне передавали недавно. По исследованию ауры месье Орма… Я не знаю, как это случилось, мадам, и кто мог об этом знать… Но они пропали. Я проверял сегодня утром, положил их в портфель. А сейчас… Они просто исчезли!

Он осёкся, разведя руками. У всегда уверенного в своих силах и умениях адвоката вдруг стал такой растерянный и виноватый вид, что я испытала просто невероятное по своей силе желание придушить мерзкого червяка Фабриса. Наверняка его проделки!

— Как исчезли?! — переспросила я. — Вас ограбили? Или подкупили?

Адвокат, похоже, немало обиделся. Выпрямил спину и дёрнул лацканы фрака вниз. Но мне было уже всё равно, насколько велико его негодование. Ведь даже там, где я рассчитывала на долгожданную удачу, её могло не случиться! И ладно я! Но Перетт за что должен страдать?

— Простите, конечно, миледи, — деловито возразил месье Вобер, — но вы платите мне столько, что меня это полностью устраивает. Полностью! И к тому же я дорожу своей репутацией и дружбой с фамилией д’Амран!

— Фабрис тоже носит такую фамилию, — проворчала я чуть тише, уже вовсю соображая, что же делать и откуда в кратчайший срок взять новые документы.

Мои копии лежат в имении, в несгораемом шкафу. Хоть их ценность, надо признать, не так велика, как у оригиналов.

— Конечно, предусмотрительно я сделал копии, — вторил моим мыслям адвокат. — Но, боюсь, судью они устроят не в полной мере. Без магических печатей лаборатории, что выдала заключение, без возможности развернуть слепок ауры и продемонстрировать остальным. Копии — это просто голословные бумажки! Я отправил помощника в ту лабораторию, откуда эти документы. Но, боюсь, вернуться он не успеет.

Вот это и плохо… А насколько отсюда далеко до Марбра? Не ближе, чем до лаборатории.

Я неосознанно посмотрела в окно, словно через него можно было увидеть тяжёлые башни королевской резиденции. Попасть туда без особого приглашения даже графине непросто. Стража доймёт расспросами, волокитой и подобными, весьма раздражающими моментами. Правда, на этот случай у меня в сумочке лежит извещение без даты о встрече с Ренельдом де Ламьером. Хоть какой-то прок от этой бумажки!

Другое дело, что до заседания времени уже в обрез. Не успеть!

Я закрыла лицо руками, но быстро совладала с собой.

— Попробуем опираться на копии документов. Может быть, они всё же будут достаточно веским аргументом? А позже я привезу оригиналы. В этот же день! Или ваш помощник сумеет их раздобыть. Ведь вы снабдили его сопроводительным письмом?

— Естественно!

Ну что ж, если он не окажется достаточно быстрым… Придётся пойти к месье моя-помощь-неоценима дознавателю. Чуть раньше, чем я хотела бы его видеть.

— В случае чего… Я попробую уговорить суд. Возможно, перенести слушание. — Месье Вобер покачал головой.

Перенос слушания — это в любом случае плохо. Это снова дни ожидания, страдания Перетта в камере и повод Фабрису придумать ещё какую-нибудь гадость.

В кабинет деликатно постучали, и внутрь заглянул один из помощников судьи.

— Слушание сейчас начнётся. Прошу вас пройти в зал.

Мы с адвокатом переглянулись и последовали за ним. Даже удивительно, как много желающих послушать дело Перетта сыскалось!

Я опустилась на своё место и огляделась. Вот Фабрис, который о чём-то тихонько разговаривает с обвинителем. Вот его жена — на лавке позади. Как всегда, с необоснованно надменным лицом. Платье на ней по последней моде, ещё не ношенное, но из довольно дешёвых тканей. А значит, она просто пытается сделать вид, что с бюджетом их семьи всё хорошо. Она посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью. Думаю, если бы у неё была возможность без меры тратить наследство мужа, в её глазах сейчас было бы больше радости.

Двери зала снова открылись — все на миг смолкли, и в тишине раздались размеренные шаги. Я даже не обернулась, но через пару мгновений, когда шёпот и гул вокруг резко стали удивлённо-восхищёнными, рядом со мной сел Ксавье де Ламьер.

— Что вы здесь делаете?! — возмутилась я, чуть склонившись к его плечу.

— Я не мог не прийти поддержать вас.

— Это очень мило с вашей стороны, милорд, но…

Договорить я не успела. И даже, признаться, этому обрадовалась. Потому что своим появлением Ксавье, скорей всего, хотел подтолкнуть меня к более скорому ответу на его предложение. И судя по тому, как он сегодня спокоен, о решении братца ему пока не известно.

На сей раз открылись боковые двери — и в зал ввели Перетта. Адвокат уже ждал его за отдельным столом и тут же поднялся на ноги, встречая своего подзащитного. Месье Орм огляделся, мгновенно нашёл меня — и по его губам тут же расплылась облегчённая улыбка.

Я махнула ему рукой. Но в груди стало так горько, хоть плачь!

Заметив мою тревогу, Ксавье накрыл мои сложенные на коленях руки ладонью. Я вздрогнула и высвободилась как можно более плавным жестом. Но маркиз, кажется, всё равно вспыхнул обидой.

Последним в зал суда вошёл сам судья, мужчина довольно молодой, суховатый на лицо, с острым и ужасно холодным взглядом. Честное слово, даже дамы перестали обмахиваться веерами, когда он осмотрелся, садясь в высокое кресло посередине тяжёлого резного стола. Рядом с ним присели ещё двое мужчин. Префект центрального округа Жардина и судейский секретарь.

Слушание началось. Первым выступал обвинитель — он мне сразу не понравился. Несмотря на вполне добродушный вид толстяка с вполне симпатичным — если бы не двойной подбородок и чуть обвислые щёки — лицом. Его голос был убедительным, слова — достаточно пылкими, чтобы разжалобить всех вокруг.

Бедный, бедный Фабрис! Он до сих пор не восстановился после злостного нападения с применением магии. И только недавно с его шеи сошли страшные следы гнева месье Орма.

Всё время его речи мне хотелось встать и прервать этот поток страшного бреда. Зато Фабрис вполне умело изобразил вид страдающего, сокрушённого невзгодами и хворью человека. Вот же позёр, каких поискать!

Перетт становился всё мрачнее, то и дело поглядывал то на адвоката, который, к его чести, хранил полнейшую невозмутимость, то на меня. А мне нечем было его обнадёжить.

Но вот наконец в центр зала вышел месье Вобер. И даже при знании того, что в его бумагах не хватает оригиналов едва ли не самых важных документов, я не могла не проникнуться его профессионализмом. Нет, всё же не зря Эдгар поддерживал с ним хорошие отношения!

Но первая заминка случилась в тот миг, когда пришло время переходить к самому главному аргументу в деле защиты. Месье Вобер слегка потянул время, перебирая бумаги и раскладывая их так, чтобы судье якобы было более понятно содержание этих замысловатых бумажек. Я, наблюдая за ним, так нещадно мяла ткань юбки, что Ксавье начал поглядывать на меня с удивлённым недоумением.

Увлечённый делом адвокат даже вздрогнул, как и половина людей в зале, когда двери снова распахнулись. По полу пронёсся вихрь принесённой с улицы пыли. Стражники кивнули, подтверждая, что всё в порядке, когда к ним обратился вопросительный взгляд судьи. И в тот же миг в зал вошёл Ренельд ле Ламьер. А за ним вальяжной рысцой вбежал и Лабьет. Пёс походя глянул на кого-то из зрителей — и тот заметно отпрянул.

А вот все дамы, что были здесь, кажется, резко стали близкими к восхищённому экстазу. В меня сразу вонзилось несколько неодобрительных взглядов, как будто это я позвала герцога, да ещё и успела его прилюдно присвоить!

Месье дознаватель степенно прошествовал между рядами скамей, держа под мышкой не слишком толстую кожаную папку. Остановился перед судьёй и уважительно наклонил голову. Лабьет плюхнулся задом на пол и повёл носом. После чего повернулся к Фабрису и глухо зарычал, обнажая невероятно внушительные клыки.

— Ваша честь, — проговорил Ренельд, и пёс тут же смолк. — Разрешите присоединиться к слушанию.

— Ваша светлость, — слегка озадаченно ответил тот. — А какое вы имеете к тому отношение? Вы свидетель?

— Скорее независимый эксперт.

— Независимый… — скептически хмыкнул кто-то у меня за спиной. — Ну как же.

Я подавила желание обернуться и выяснить, кто же это такой прозорливый и начисто лишённый чувства самосохранения! Я ведь и порчу могу навести. Если захочу.

— Я предоставил некоторые документы к этому делу. Но хотел бы высказаться лично, — продолжил месье сегодня-я-особенно-неотразим дознаватель. — Вот, прошу вас ознакомиться.

— Вы видели эти документы, месье Вобер? Понимаете, о чём говорит его светлость? — Судья подвинул папку к себе ближе.

— Естественно, ваша честь! — с заметным облегчением на лице подтвердил адвокат. — Это документы по исследованию ауры месье Орма. Которые подтверждают, что им не использовались вредоносные заклинания в тот день, когда, по словам месье д’Амрана, тот на него напал.

— Прошу прикрепить к делу, — громко провозгласил судья. — Если на этом подача документов со стороны ответчика окончена, суд переходит к опросу свидетелей.

Ренельд ещё раз кивнул и таким же размеренным шагом прошествовал к соответствующему ряду скамей. Как все, кто там сидел, не разбежались в стороны от шинакорна — неизвестно. Но они заёрзали, заохали, спешно расчищая место для герцога и его мохнатого напарника. Но возня быстро стихла, и через миг Ренельд сел позади. Тихо ответив на довольно холодное приветствие брата, он склонился к моему плечу с противоположной от него стороны.

— Эта шляпка вам невероятно идёт, миледи. — Его дыхание шевельнуло локон за ухом. — Но, боюсь, она заслоняет обзор той даме в третьем ряду.

Вот уж полнейшая ложь! Сегодня я нарочно выбрала как можно более сдержанный фасон. Но всё равно от шёпота герцога во мне всё так и подпрыгнуло. Нутро рассыпалось на ворох горячих искр и покалыванием разнеслось до самых кончиков пальцев.

Так, Мари! Это просто заклинание привязки даёт о себе знать!

— Та дама в третьем ряду сейчас всё равно смотрит исключительно на вас. Весьма плотоядно. Так что моя шляпка вряд ли ей мешает, — ответила я, чуть повернув к нему голову.

Но лицо герцога оказалось так вопиюще близко, что щекой я едва не ткнулась в его губы.

Клянусь, если он скажет ещё хоть слово, я за себя не отвечаю!

Но если Ренельд и хотел что-то сказать, то не успел, потому что вместо его головы перед моими глазами вдруг появилась огромная чёрная морда Лабьета. Он совершенно по-свойски отпихнул напарника и уставился на меня ужасающе осмысленно, если не сказать — въедливо. Даже почудилось лёгкое напряжение в висках, как будто он попытался пробиться ко мне в мысли.

А вдруг и правда умеет их читать? Это была бы большая неловкость.

— Прости, — буркнула я, — знала бы, что ты придёшь, захватила бы с собой баранью ногу.

Но, похоже, шинакорну было нужно вовсе не то. Он возмущённо фыркнул, подался вперёд и вдруг шумно обнюхал мои волосы, коснулся мокрым носом уха. Но прежде чем я успела вскинуть руку, чтобы оттолкнуть нахальную пёсью морду, он отстранился сам с вполне невинным видом.

— Лабьет, — укоризненно одёрнул его Ренельд. — Вряд ли мадам д’Амран будет рада умыванию твоим языком.

Я только дёрнула плечом и отвернулась. Но чувство, что Лабьет не просто решил проявить ко мне особое расположение, но при этом ещё и что-то выяснить, меня не оставило. И вообще — поведение шинакорна немало взбудоражило зевак в зале. Они тихо забубнили, загомонили, посмеиваясь, — до меня даже донеслось несколько предположений насчёт того, когда же Лабьет успел так меня полюбить.

Сказала бы я им, да станет только хуже.

— Похоже, вы способны свести с ума любого мужчину, даже если он не человек, — с усмешкой на губах заметил Ксавье.

— Кто вас, мужчин, поймёт. — Я поправила и без того идеально обтягивающие руки перчатки.

Судья ударил молотком — и резкий стук вмиг заставил всех умолкнуть.

Начался опрос свидетелей.

Первыми один за другим выходили свидетели обвинения — и только оставалось удивляться, откуда их вообще столько взялось. Ведь в тот миг, когда Перетт слегка придушил Фабриса, поблизости были только двое охранников, которые, впрочем, предпочли не выступать ни на одной из сторон. Зато те, кто и в глаза ничего не видел, со всем пылом рассказывали о неоднократных конфликтах месье д’Амрана и управляющего винодельней.

И мне становилось всё гаже и гаже на душе от этой страшной несправедливости.

Да убереги меня Первородные ещё хоть раз столкнуться с судом! До конца жизни не отмоешься.

Но наконец весь этот скверный спектакль закончился, и дело дошло до свидетелей защиты. Тут всё прошло гораздо быстрее — я и глазом не успела моргнуть, как вызвали меня.

Месье Вобер задавал очень правильные вопросы, которые мы не раз обсуждали раньше. И даже пристрастный разговор с обвинителем следом за этим я вынесла весьма спокойно. Хоть некоторые вопросы не слишком деликатно намекали на то, что меня с Переттом могли связывать отношения не только рабочего плана.

Но вот и меня отпустили — немало измотанная, я направилась обратно. А навстречу мне уже шёл Ренельд. Я заметила, какой тяжёлый взгляд поднял на него Ксавье. И как лицо Фабриса из довольно-розоватого вдруг стало пепельно-серым. Герцог махнул рукой, веля Лабьету остаться на месте. А проходя мимо меня, он лишь приподнял подбородок чуть выше, словно и вовсе не заметил.

Подлое заклятие царапнуло внутри, словно засевший под кожей крючок. На мгновение мне захотелось хотя бы ответного взгляда месье дознавателя. Но не оборачиваться же ему вслед!

Ренельд сел на изрядно помятый другими свидетелями стул и с лёгким снисхождением посмотрел на обвинителя, который как раз что-то тихо говорил Фабрису.

Месье Вобер с воодушевлением начал опрос, то и дело обращаясь к копиям документов с исследованиями ауры Перетта. Судья тоже переворачивал лежащие перед ним листки, время от времени поглядывая в затылок месье дознавателя, словно пытался распознать, насколько искренни его слова.

Весьма довольный прошедшим разговором, адвокат вернулся к подзащитному, а к Ренельду подошёл обвинитель. Но он, кажется, остался не совсем довольным прошедшим разговором. Месье дознавателя так просто не возьмёшь!

На том его опрос было решено закончить. Всех распустили до вынесения судьёй решения, и люди повалили в холл, гудя и обсуждая дело, которое обещало быть весьма скучным, а на самом деле оказалось весьма занимательным.

Ксавье шёл впереди меня, прямой как палка. Ренельд — чуть позади, а Лабьет бежал рядом, словно хотел меня поддержать. Но наконец маркиз не выдержал и повернулся к брату. А я вдруг оказалась между ними с чувством, словно на меня надвигаются два валуна.

— Не здесь, — первым бросил герцог и указал взглядом на дверь того кабинета, где ещё недавно мы разговаривали с месье Вобером.

И отчего-то я сразу поняла, что с ними мне пока лучше не ходить.

Но, показалось, братья только ушли — я даже не успела представить, как пройдёт их разговор, — как вдруг Ксавье вылетел обратно. Багровый от ярости, с совершенно бездумным взглядом. Он быстрым шагом прошёл через холл и покинул здание суда. На меня даже не взглянул.

Пришлось выждать миг, когда любопытство всех, кто видел это, немного стихнет, когда они перестанут коситься в сторону распахнутых дверей. Затем я неспешно, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, зашла в комнату, где до сих пор оставался месье рублю-с-плеча дознаватель.

В первый миг мне показалось, что он о чём-то говорит с Лабьетом — безмолвно, потому как они очень уж внимательно смотрели друг на друга. И пёс был чем-то недоволен, судя по тому, как раздражённо дёргался его хвост.

— Что вы ему сказали?! — Я довольно громко захлопнула дверь.

Герцог поднял на меня зеленущий взгляд — и мои колени дрогнули, словно желе, которое встряхнули на тарелке. Скажите на милость, и долго я ещё буду страдать от этих премерзких эффектов привязки?

— Я только сказал, что претендую на вашу руку и… возможно, вторую руку тоже. Ведь целая невеста приятнее половины.