Неточные совпадения
—
Просьба ваша, чтобы
брата не было при нашем свидании, не исполнена единственно по моему настоянию, — сказала Дуня. — Вы писали, что были
братом оскорблены; я думаю, что это надо немедленно разъяснить и вы должны помириться. И если Родя вас действительно оскорбил, то он должен и будет просить у вас извинения.
—
Брат, — повторил Павел Петрович, — дай мне слово исполнить одну мою
просьбу.
— Это,
брат, ты врешь, — возразил Иван, как будто трезвея. — Ошибаешься, — поправил он. — Все понимают, что им надо понять. Тараканы, мыши… мухи понимают, собаки, коровы. Люди — все понимают. Дай мне выпить чего-нибудь, — попросил он, но, видя, что хозяин не спешит удовлетворить его
просьбу, — не повторил ее, продолжая...
— Странная
просьба,
брат, дать горячку! Я не верю страсти — что такое страсть? Счастье, говорят, в глубокой, сильной любви…
Мне о всем этом сообщил сегодня утром, от ее лица и по ее
просьбе, сын мой, а ее
брат Андрей Андреевич, с которым ты, кажется, незнаком и с которым я вижусь аккуратно раз в полгода.
Только впоследствии объяснилось, что Иван Федорович приезжал отчасти по
просьбе и по делам своего старшего
брата, Дмитрия Федоровича, которого в первый раз отроду узнал и увидал тоже почти в это же самое время, в этот самый приезд, но с которым, однако же, по одному важному случаю, касавшемуся более Дмитрия Федоровича, вступил еще до приезда своего из Москвы в переписку.
— Мама, окрести его, благослови его, поцелуй его, — прокричала ей Ниночка. Но та, как автомат, все дергалась своею головой и безмолвно, с искривленным от жгучего горя лицом, вдруг стала бить себя кулаком в грудь. Гроб понесли дальше. Ниночка в последний раз прильнула губами к устам покойного
брата, когда проносили мимо нее. Алеша, выходя из дому, обратился было к квартирной хозяйке с
просьбой присмотреть за оставшимися, но та и договорить не дала...
Это «житие» не оканчивается с их смертию. Отец Ивашева, после ссылки сына, передал свое именье незаконному сыну, прося его не забывать бедного
брата и помогать ему. У Ивашевых осталось двое детей, двое малюток без имени, двое будущих кантонистов, посельщиков в Сибири — без помощи, без прав, без отца и матери.
Брат Ивашева испросил у Николая позволения взять детей к себе; Николай разрешил. Через несколько лет он рискнул другую
просьбу, он ходатайствовал о возвращении им имени отца; удалось и это.
Институтское начальство ей было знакомо, так как все мои старшие
братья воспитывались в университетском пансионе; поэтому ей думалось, что ежели я и окажусь в каком-нибудь предмете послабее, то, при помощи ее
просьб, ко мне будут снисходительны.
В Тобольске состоялся приговор над скопцами. Между прочими приговоренными к ссылке в Туруханск — два
брата Гавасины, которые в малолетстве приобщены к этой секте, не сознательно сделались жертвами и потом никаких сношений с сектаторами не имели. Мать послала в нынешнем месяце
просьбу к министру юстиции. Шепните, кому следует, за этих бедных людей. Если потребуют дело в сенат, то все будет ясно. Приговоренные сидят в тюменском остроге…
Брат его жены, некто Менделеев, подал в Омске
просьбу Бекману о месте.
Она томилась, рвалась, выплакала все глаза, отстояла колени, молясь теплой заступнице мира холодного, просила ее спасти его и дать ей силы совладать с страданием вечной разлуки и через два месяца стала навещать старую знакомую своей матери, инокиню Серафиму, через полгода совсем переселилась к ней, а еще через полгода, несмотря ни на
просьбы и заклинания семейства, ни на угрозы
брата похитить ее из монастыря силою, сделалась сестрою Агниею.
— А я сейчас от губернатора, — начал Иларион Ардальоныч, обращаясь снова к Вихрову. — Он поручил мне передать вам, как это назвать… приказание его, предложение,
просьбу. Здесь затевается благородный спектакль, и
брат Виссарион почему-то сказал ему, что вы — актер отличный, и губернатор просит вас непременно принять участие в составе его спектакля, и так как это дело спешное, то не медля же ехать к madame Пиколовой, которая всем этим делом орудует.
Дернов. Хорошего-то,
брат, не много; ведь он
просьбу подал…
А дяденька сколько раз их об этом просили, как
брат, почитая память покойной ихней сестры, однако родитель не согласились ихней
просьбы уважить, потому что именно хотели они меня своею рукой загубить, да и дяденьке Павлу Иванычу прямо так и сказали, что, мол, я ее из своих рук до смерти доведу…
— Как не слышать!..
Просьбу уж подал; только так мы полагаем, что не за делом,
брат, гонится — будь спокоен, а так, сорвать только ладит… свистун ведь человек!
— Это, верно, те самые деньги, которые я, по
просьбе Николая Всеволодовича, еще в Швейцарии, взялась передать этому господину Лебядкину, ее
брату.
— Спасибо, князь, спасибо тебе! А коли уж на то пошло, то дай мне разом высказать, что у меня на душе. Ты, я вижу, не брезгаешь мной. Дозволь же мне, князь, теперь, перед битвой, по древнему христианскому обычаю, побрататься с тобой! Вот и вся моя
просьба; не возьми ее во гнев, князь. Если бы знал я наверно, что доведется нам еще долгое время жить вместе, я б не просил тебя; уж помнил бы, что тебе непригоже быть моим названым
братом; а теперь…
— Постой, попридержи свои дерзости, дай мне досказать. Что это не одни слова — это я тебе сейчас докажу… Итак, я тебе давеча сказал: если ты будешь просить должного, дельного — изволь, друг! всегда готов тебя удовлетворить! Но ежели ты приходишь с
просьбой не дельною — извини,
брат! На дрянные дела у меня денег нет, нет и нет! И не будет — ты это знай! И не смей говорить, что это одни «слова», а понимай, что эти слова очень близко граничат с делом.
Аничков был особенным ее почитателем и счел за счастие исполнить
просьбу Софьи Николавны, то есть взять на свои руки обоих ее
братьев и поместить их в университетский благородный пансион, что и сделал усердно и точно.
— Говори смело, чадо мое, — отвечал старец, — нам ли, многогрешным, отвергать
просьбы наших
братьев, когда мы сами ежечасно, как малые дети, прибегаем с суетными мольбами к общему отцу нашему!
Письмо начиналось, как начинаются обыкновенно все письма такого рода, — изъявлением сыновней любви и покорности и нижайшею
просьбою передать заочный поклон всем родственникам, «а именно, во-первых» (тут с точностию обозначены были имена и отечества дражайшей родительницы-матушки, дедушки Кондратия, Дуни,
братьев, приемыша, всех сосновских теток, двоюродных
братьев с их детками и сожительницами, упомянут даже был какой-то Софрон Дронов, крестник тетушки Анны).
Впервые учредилась милиция по всей России; молодежь бросилась в военную службу, и некоторые из пансионеров, особенно из своекоштных студентов, подали
просьбы об увольнении их из университета для поступления в действующую армию, в том числе и мой друг, Александр Панаев, с старшим
братом своим, нашим лириком, Иваном Панаевым.
Дигэ сопровождал
брат, Галуэй, лицо которого во время этой тирады выражало
просьбу не осудить молодую жизнь, требующую повиновения каждому своему капризу.
Сколько
брат ни бился, сколько ни просил, но я твердо помнил правило, постановленное у нас на случай разделов: чего
брату хочется, не уступай ни за какие предложения, низа какие
просьбы; благо имеешь случай причинить досаду тому, кто берет у тебя следующее тебе.
Ломаю конверт и достаю грязноватый листок, на котором начинается сначала долгое титулование моего благородия, потом извинения о беспокойстве и
просьбы о прощении, а затем такое изложение: «осмеливаюсь я вам доложить, что как после телесного меня наказания за дамскую никсу (т. е. книксен), лежал я все время в обложной болезни с нутренностями в киевском вошпитале и там дают нашему
брату только одну булычку и несчастной суп, то очень желамши черного христианского хлеба, задолжал я фершалу три гривенника и оставил там ему в заклад сапоги, которые получил с богомольцами из своей стороны, из Кром, заместо родительского благословения.
Вот пример того и другого: маленький Загоскин любил читать, лежа на диване и лакомясь изюмом и коринкой; один из меньших
братьев часто влезал к нему на диван, начинал его трогать, щипать и просить ягод; Загоскин отдавал часть лакомства с
просьбою не мешать ему; через несколько минут маленький шалун опять являлся с прежними докуками...
Под его надзором и охраной было двадцать семь тысяч десятин казенного леса, да еще, по
просьбе миллионеров
братьев Солодаевых, он присматривал за их громадными, прекрасно сохраненными лесами в южной части уезда.
Эта
просьба удивила
брата Павлина до того, что он стоял, раскрыв рот, и ничего не мог сказать.
Брат Павлин самым трогательным образом ухаживал за больным и напрасно перебирал все известные ему средства. Половецкий терпеливо его слушал, отказывался и кончял очень странной
просьбой...
Назад тому три года
брат приехал ко мне на святки из провинции, где он тогда служил, и точно его какая муха укусила — приступил ко мне и к моей жене с неотступною
просьбою: «Жените меня».
Накануне спектакля притворных актеров получил я записку от П. П. Мартынова, который, узнав от своего
брата, что я приглашен Лабзиным в спектакль, выхлопотал и для себя пригласительный билет, то есть афишку. Лабзин не мог отказать в этом
просьбам родного
брата его, А. П. Мартынова, лучшего актера в их труппе. П. П. Мартынов предлагал мне ехать вместе в его экипаже, обещая и обратно довезти меня до дому. Я очень охотно согласился, потому что своих лошадей у меня не было.
Когда сын входит, она встает и идет к нему навстречу с поклоном, а сестры даже падают в ноги
брату с вытьем и
просьбами — не оставить их.
— Так и так,
брат, я к тебе с большой моей
просьбой: отпусти мне перед вечером твоего Аркашку, чтобы он меня как следует в хорошее положение привел. Я давно не брился, а здешние цирульники не умеют.
Вечерком по холодку Патап Максимыч с Аксиньей Захаровной и кум Иван Григорьич с Груней по домам поехали. Перед тем Манефа, вняв неотступным
просьбам Фленушки, упросила
брата оставить Парашу погостить у нее еще хоть с недельку, покаместь он с Аксиньей Захаровной будет гостить у головы, спрыскивать его позументы. Патап Максимыч долго не соглашался, но потом позволил дочери остаться в Комарове, с тем, однако, чтоб Манефа ее ни под каким видом в Шарпан с собой не брала.
— А то кто же? Конечно, я! — весело отвечал старик, видимо любуясь своим племянником, очень походившим на покойного любимого
брата адмирала. — Третьего дня встретился с управляющим морским министерством, узнал, что «Коршун» идет в дальний вояж [Моряки старого времени называли кругосветное путешествие дальним вояжем.], и попросил… Хоть и не люблю я за родных просить, а за тебя попросил… Да… Спасибо министру, уважил
просьбу. И ты, конечно, рад, Володя?
Помнится мне мое посещение его квартиры. Это было вечером. Я нашел его в самом пекле его"административных"хлопот… Что-то вроде справочной конторы, с постоянным приходом и уходом студенческой
братии. И маленькая юркая фигурка Андреевского, в беспрестанном движении, справках, ответах, распоряжениях, выслушивании всевозможных жалоб, требований,
просьб.
— Вот в чем моя
просьба, Андрюша. — Палтусов еще сильнее поморщился. — Есть у нас тут родственник жены, троюродный
брат тещи, Куломзов Евграф Павлович, не слыхал про него?
Между тем, как мы носили в сердце нашем сию священную заботу, возлюбленный
брат наш, цесаревич и великий князь Константин Павлович, по собственному внутреннему побуждению, принес нам
просьбу, чтобы право на то достоинство, на которое он мог бы некогда быть возведен по рождению своему, передано было тому, кому оное принадлежит после него.
— Другая
просьба касается двоюродного
брата Хрущева, Петра Валерьяновича Хвостова…
— Благодарить тебе меня не за что — я забочусь о счастии вас обоих. Вернусь в Москву, буду бить челом государю о твоем прощении, о снятии опалы с рода твоего; не поможет моя стариковская
просьба —
брата Никиту умолю, любимца царского, а тебя от царского гнева вызволю…
А государю-императору угодно, чтобы все долги платили, то
брат мой и продает свой дом, и тоже рассуди милостиво при дряхлости старости, каково мне прискорбно, не имев себе пристанища верного и скитаться по чужим углам; войдите, милостивый государь мой, в мое состояние, не оставьте мою
просьбу, снабдите все вышеописанным моим прошениям.
Все совершилось как по-писанному, что предполагал Петр Федорович.
Брат и его семья, состоявшая из жены и восьмерых детей мал мала меньше, приняли очень радушно Семидалова и его спутницу и согласились на его
просьбу, подкрепленную опять же шелестом ассигнаций.
Он рассказал князю Василию, что Бомелий, разузнавший, по его
просьбе, стороной все у Малюты Скуратова, передал ему, что князь Владимир Воротынский сознался под пыткой в сношениях с князем Владимиром Андреевичем, заявив, в надежде смягчить свою участь, что был орудием обоих
братьев Прозоровских, друживших со «старым князем», как называли бояре князя Владимира Андреевича, и замышлявших осторожно и втихомолку измену царю и его потомству.
— Паны-братья! По старому обозному обычаю, людей так не казнили, как их теперь казнят. Кое-что в старину было лучше. Вы это сейчас же увидите. По старому обозному обычаю, осужденному на смерть человеку оказывали милость: у осужденного спрашивали, что он хочет, не имеет ли он предсмертной
просьбы? И если человек объявлял предсмертную
просьбу, то исполняли, чего бы он ни попросил. Так и мы поступим.