Неточные совпадения
Артемий Филиппович. О! насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, — лекарств дорогих мы не употребляем. Человек
простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни
слова не знает.
С козою с барабанщицей
И не с
простой шарманкою,
А с настоящей музыкой
Смотрели тут они.
Комедия не мудрая,
Однако и не глупая,
Хожалому, квартальному
Не в бровь, а прямо в глаз!
Шалаш полным-полнехонек.
Народ орешки щелкает,
А то два-три крестьянина
Словечком перекинутся —
Гляди, явилась водочка:
Посмотрят да попьют!
Хохочут, утешаются
И часто в речь Петрушкину
Вставляют
слово меткое,
Какого не придумаешь,
Хоть проглоти перо!
При этих
словах глаза братьев встретились, и Левин, несмотря на всегдашнее и теперь особенно сильное в нем желание быть в дружеских и, главное,
простых отношениях с братом, почувствовал, что ему неловко смотреть на него. Он опустил глаза и не знал, что сказать.
— Не говори, не говори, не говори!—закричал Левин, схватив его обеими руками за воротник его шубы и запахивая его. «Она славная девушка» были такие
простые, низменные
слова, столь несоответственные его чувству.
Эффект, производимый речами княгини Мягкой, всегда был одинаков, и секрет производимого ею эффекта состоял в том, что она говорила хотя и не совсем кстати, как теперь, но
простые вещи, имеющие смысл. В обществе, где она жила, такие
слова производили действие самой остроумной шутки. Княгиня Мягкая не могла понять, отчего это так действовало, но знала, что это так действовало, и пользовалась этим.
Да, и штабс-капитан: в сердцах
простых чувство красоты и величия природы сильнее, живее во сто крат, чем в нас, восторженных рассказчиках на
словах и на бумаге.
Впрочем, приезжий делал не всё пустые вопросы; он с чрезвычайною точностию расспросил, кто в городе губернатор, кто председатель палаты, кто прокурор, —
словом, не пропустил ни одного значительного чиновника; но еще с большею точностию, если даже не с участием, расспросил обо всех значительных помещиках: сколько кто имеет душ крестьян, как далеко живет от города, какого даже характера и как часто приезжает в город; расспросил внимательно о состоянии края: не было ли каких болезней в их губернии — повальных горячек, убийственных каких-либо лихорадок, оспы и тому подобного, и все так обстоятельно и с такою точностию, которая показывала более, чем одно
простое любопытство.
Перескажу
простые речи
Отца иль дяди-старика,
Детей условленные встречи
У старых лип, у ручейка;
Несчастной ревности мученья,
Разлуку, слезы примиренья,
Поссорю вновь, и наконец
Я поведу их под венец…
Я вспомню речи неги страстной,
Слова тоскующей любви,
Которые в минувши дни
У ног любовницы прекрасной
Мне приходили на язык,
От коих я теперь отвык.
— Благодарю! — Грэй сильно сжал руку боцмана, но тот, сделав невероятное усилие, ответил таким пожатием, что капитан уступил. После этого подошли все, сменяя друг друга застенчивой теплотой взгляда и бормоча поздравления. Никто не крикнул, не зашумел — нечто не совсем
простое чувствовали матросы в отрывистых
словах капитана. Пантен облегченно вздохнул и повеселел — его душевная тяжесть растаяла. Один корабельный плотник остался чем-то недоволен: вяло подержав руку Грэя, он мрачно спросил...
И видел я тогда, молодой человек, видел я, как затем Катерина Ивановна, так же ни
слова не говоря, подошла к Сонечкиной постельке и весь вечер в ногах у ней на коленках
простояла, ноги ей целовала, встать не хотела, а потом так обе и заснули вместе, обнявшись… обе… обе… да-с… а я… лежал пьяненькой-с.
— Именно бескорыстный. А я, Аркадий Николаич, не только боготворю его, я горжусь им, и все мое честолюбие состоит в том, чтобы со временем в его биографии стояли следующие
слова: «Сын
простого штаб-лекаря, который, однако, рано умел разгадать его и ничего не жалел для его воспитания…» — Голос старика перервался.
— Не… надо, — просил ее растрепанный пьяненький юноша, черноглазый, с розовым лицом, — просил и гладил руку ее. — Не надо стихов! Будем говорить
простыми, честными
словами.
—
Простые, грубые игрушки нравились ему больше затейливых и дорогих, — быстро-быстро и захлебываясь
словами, говорил отец; бабушка, важно качая седою, пышно причесанной головой, подтверждала, вздыхая...
Это не самые богатые люди, но они именно те «чернорабочие,
простые люди», которые, по
словам историка Козлова, не торопясь налаживают крепкую жизнь, и они значительнее крупных богачей, уже сытых до конца дней, обленившихся и равнодушных к жизни города.
«В ней действительно есть много
простого, бабьего. Хорошего, дружески бабьего», — нашел он подходящие
слова. «Завтра уедет…» — скучно подумал он, допил вино, встал и подошел к окну. Над городом стояли облака цвета красной меди, очень скучные и тяжелые. Клим Самгин должен был сознаться, что ни одна из женщин не возбуждала в нем такого волнения, как эта — рыжая. Было что-то обидное в том, что неиспытанное волнение это возбуждала женщина, о которой он думал не лестно для нее.
«Русь наша — страна силы неистощимой»… «Нет, не мы, книжники, мечтатели, пленники красивого
слова, не мы вершим судьбы родины — есть иная, незримая сила, — сила
простых сердцем и умом…»
Он употреблял церковнославянские
слова: аще, ибо, паче, дондеже, поелику, паки и паки; этим он явно, но не очень успешно старался рассмешить людей. Он восторженно рассказывал о красоте лесов и полей, о патриархальности деревенской жизни, о выносливости баб и уме мужиков, о душе народа,
простой и мудрой, и о том, как эту душу отравляет город. Ему часто приходилось объяснять слушателям незнакомые им
слова: па́морха, мурцовка, мо́роки, сугрев, и он не без гордости заявлял...
Его слушали так же внимательно, как всех, чувствовалось, что каждому хочется сказать или услышать нечто твердое, успокаивающее, найти какое-то историческое, объединяющее
слово, а для Самгина в метелице речей,
слов звучало
простое солдатское...
Самгин слушал, недоумевая, не веря, но ожидая каких-то очень
простых, серьезных
слов, и думал, что к ее красивой, стройной фигуре не идет скромное, темненькое платье торговки.
Грея спину около калорифера, Самгин развернул потрепанную, зачитанную газету. Она — не угашала его раздражения. Глядя на
простые, резкие
слова ее передовой статьи, он презрительно протестовал...
Клим поклонился, наблюдая, как безуспешно она пытается собрать волосы. Он молчал. Память не подсказывала значительных
слов, а
простые, обыденные
слова не доходили до этой девушки. Его смущало ощущение какой-то неловкости или опасности.
— Замечательно — как вы не догадались обо мне тогда, во время студенческой драки? Ведь если б я был
простой человек, разве мне дали бы сопровождать вас в полицию? Это — раз. Опять же и то: живет человек на глазах ваших два года, нигде не служит, все будто бы места ищет, а — на что живет, на какие средства? И ночей дома не ночует. Простодушные люди вы с супругой. Даже боязно за вас, честное
слово! Анфимьевна — та, наверное, вором считает меня…
Анисья входила, и гроза всегда разрешалась
простым объяснением. И сам Захар, чуть начинали проскакивать в речи Обломова «жалкие
слова», предлагал ему позвать Анисью.
Он так торжественно дал
слово работать над собой, быть другом в
простом смысле
слова. Взял две недели сроку! Боже! что делать! какую глупую муку нажил, без любви, без страсти: только одни какие-то добровольные страдания, без наслаждений! И вдруг окажется, что он, небрежный, свободный и гордый (он думал, что он гордый!), любит ее, что даже у него это и «по роже видно», как по-своему, цинически заметил это проницательная шельма, Марк!
Из глаз его выглядывало уныние, в ее разговорах сквозило смущение за Веру и участие к нему самому. Они говорили, даже о
простых предметах, как-то натянуто, но к обеду взаимная симпатия превозмогла, они оправились и глядели прямо друг другу в глаза, доверяя взаимным чувствам и характерам. Они даже будто сблизились между собой, и в минуты молчания высказывали один другому глазами то, что могли бы сказать о происшедшем
словами, если б это было нужно.
Дело очень
простое, вся тайна в двух
словах: упорство и непрерывность.
Такое объяснение всего того, что происходило, казалось Нехлюдову очень просто и ясно, но именно эта простота и ясность и заставляли Нехлюдова колебаться в признании его. Не может же быть, чтобы такое сложное явление имело такое
простое и ужасное объяснение, не могло же быть, чтобы все те
слова о справедливости, добре, законе, вере, Боге и т. п. были только
слова и прикрывали самую грубую корысть и жестокость.
— Ведь Лепешкин очень умен, — вставила свое
слово Хиония Алексеевна. — Он только прикидывается таким простачком…
Простой мужик — и нажил сто тысяч. Да, очень, очень умен!
— Для вас прежде всего важно выиграть время, — невозмутимо объяснял дядюшка, — пока Веревкин и Привалов будут хлопотать об уничтожении опеки, мы устроим самую
простую вещь — затянем дело. Видите ли, есть в Петербурге одна дама. Она не куртизанка, как принято понимать это
слово, вот только имеет близкие сношения с теми сферами, где…
Вместе с тем меня поразил Дерсу своими
словами. Напрасно стрелять грех! Какая правильная и
простая мысль! Почему же европейцы часто злоупотребляют оружием и сплошь и рядом убивают животных так, ради выстрела, ради забавы?
— Мой милый, иди к себе, занимайся или отдохни, — и хочет сказать, и умеет сказать эти
слова простым, не унылым тоном.
— Зачем же, Верочка, ты гонишь меня? мне и здесь хорошо, — и хочет и умеет сказать эти
слова простым, веселым тоном.
Любезна мне игра ума и
слова:
Простая речь жестка. Уборы красят
Красивых жен; высокие палаты
Прикрасами красны, а речи — складом,
Теченьем в лад и шуткой безобидной.
Сбирается народ?
Простой народ еще менее враждебен к сосланным, он вообще со стороны наказанных. Около сибирской границы
слово «ссыльный» исчезает и заменяется
словом «несчастный». В глазах русского народа судебный приговор не пятнает человека. В Пермской губернии, по дороге в Тобольск, крестьяне выставляют часто квас, молоко и хлеб в маленьком окошке на случай, если «несчастный» будет тайком пробираться из Сибири.
Борьба насмерть шла внутри ее, и тут, как прежде, как после, я удивлялся. Она ни разу не сказала
слова, которое могло бы обидеть Катерину, по которому она могла бы догадаться, что Natalie знала о бывшем, — упрек был для меня. Мирно и тихо оставила она наш дом. Natalie ее отпустила с такою кротостью, что
простая женщина, рыдая, на коленях перед ней сама рассказала ей, что было, и все же наивное дитя народа просила прощенья.
Пожар достиг в эти дня страшных размеров: накалившийся воздух, непрозрачный от дыма, становился невыносимым от жара. Наполеон был одет и ходил по комнате, озабоченный, сердитый, он начинал чувствовать, что опаленные лавры его скоро замерзнут и что тут не отделаешься такою шуткою, как в Египте. План войны был нелеп, это знали все, кроме Наполеона: Ней и Нарбон, Бертье и
простые офицеры; на все возражения он отвечал кабалистическим
словом; «Москва»; в Москве догадался и он.
Сатир высказывал эти
слова с волнением, спеша, точно не доверял самому себе. Очевидно, в этих
словах заключалось своего рода миросозерцание, но настолько не установившееся, беспорядочное, что он и сам не был в состоянии свести концы с концами. Едва ли он мог бы даже сказать, что именно оно, а не другой, более
простой мотив, вроде, например, укоренившейся в русской жизни страсти к скитальчеству, руководил его действиями.
— Город… без того нельзя! сколько тут
простого народа живет! — вставила свое
слово и Агаша, простодушно связывая присутствие неприятного запаха с скоплением простонародья.
Только шинкарь не так-то был щедр на
слова; и если бы дед не полез в карман за пятью злотыми, то
простоял бы перед ним даром.
В этот день я уносил из гимназии огромное и новое впечатление. Меня точно осияло. Вот они, те «
простые»
слова, которые дают настоящую, неприкрашенную «правду» и все-таки сразу подымают над серенькой жизнью, открывая ее шири и дали. И в этих ширях и далях вдруг встают, и толпятся, и движутся знакомые фигуры, обыденные эпизоды, будничные сцены, озаренные особенным светом.
Нравы в чиновничьей среде того времени были
простые. Судейские с величайшим любопытством расспрашивали нас о подробностях этой сцены и хохотали. Не могу вспомнить, чтобы кто-нибудь считал при этом себя или Крыжановского профессионально оскорбленным. Мы тоже смеялись. Юность недостаточно чутка к скрытым драмам; однажды мы даже сочинили общими усилиями юмористическое стихотворение и подали его Крыжановскому в виде деловой бумаги. Начиналось оно
словами...
Галактион сдержал
слово и через полчаса вернулся в
простой крестьянской телеге. Это было уже величайшее счастье. Пани Стабровскую, Дидю и мисс Дудль усадили кое-как, а Стабровский поместился на облучке кучером. Галактион указал, по какому направлению им ехать к пароходу. Через час телега подъезжала уже к Ключевой, с парохода подавали лодку.
На Иртыше затонула баржа с незастрахованным чужим товаром, пароход «Первинка» напоролся на подводный камень и целое лето
простоял без работы, было несколько запоздавших грузов, за которые пришлось платить неустойку, — одним
словом, одна неудача за другой.
Это
простое приветливое
слово сразу ободрило Анфусу Гавриловну, и она посмотрела на гостя, как на своего домашнего человека, который сору из избы не вынесет. И так у него все просто, по-хорошему. Старик полюбился ей сразу.
Нашим миротворцем был Вяхирь, он всегда умел вовремя сказать нам какие-то особенные
слова;
простые — они удивляли и конфузили нас. Он и сам говорил их с удивлением. Злые выходки Язя не обижали, не пугали его, он находил всё дурное ненужным и спокойно, убедительно отрицал.
Слова ласки и сожаления, голубчик и голубушка, постоянно слышны в речах
простого народа.
Из этих коротких и
простых соображений не трудно понять, почему тяжесть самодурных отношений в этом «темном царстве» обрушивается всего более на женщин. Мы обещали в прошедшей статье обратить внимание на рабское положение женщины в русской семье, как оно является в комедиях Островского. Мы, кажется, достаточно указали на него в настоящей статье; остается нам сказать несколько
слов о его причинах и указать при этом на одну комедию, о которой до сих пор мы не говорили ни
слова, — на «Бедную невесту».
Сказалась способность
простого русского человека одним
словом выразить целый строй понятий.
В статье «Об эпиграмме и надписи у древних» (из Ла Гарпа) читаем: «В новейшие времена эпиграмма, в обыкновенном смысле, означает такой род стихотворения, который особенно сходен с сатирою по насмешке или по критике; даже в
простом разговоре колкая шутка называется эпиграммою; но в особенности сим
словом означается острая мысль или натуральная простота, которая часто составляет предмет легкого стихотворения.
Перекинутся еще десятком
простых, малозначащих
слов и разойдутся до вечера.