Неточные совпадения
Некстати было бы мне говорить о них с такою злостью, — мне, который, кроме их, на свете ничего не любит, — мне, который всегда готов был им жертвовать спокойствием, честолюбием, жизнию… Но ведь я не в припадке досады и оскорбленного самолюбия стараюсь сдернуть с них то волшебное покрывало, сквозь которое лишь привычный
взор проникает. Нет, все, что я говорю о них, есть только следствие
Как любопытно всматривался я в каждую росинку, трепещущую на широком листке виноградном и отражавшую миллионы радужных лучей! как жадно
взор мой старался
проникнуть в дымную даль!
Издавна умысел ужасный
Взлелеял тайно злой старик
В душе своей. Но
взор опасный,
Враждебный
взор его
проник.
Желание это было исполнено, и он, узнав, что сын доживает последние минуты своей сравнительно молодой жизни, поднял глаза к потолку, как бы желая
взором проникнуть сквозь все материальные преграды туда, где угасала эта дорогая для него жизнь.
Царь вперил в него испытующий
взор и старался
проникнуть в самую глубь души его.
В немой глуши степей горючих,
За дальней цепью диких гор,
Жилища ветров, бурь гремучих,
Куда и ведьмы смелый
взорПроникнуть в поздний час боится,
Долина чудная таится,
И в той долине два ключа...
Узнай, Руслан: твой оскорбитель
Волшебник страшный Черномор,
Красавиц давний похититель,
Полнощных обладатель гор.
Еще ничей в его обитель
Не
проникал доныне
взор;
Но ты, злых козней истребитель,
В нее ты вступишь, и злодей
Погибнет от руки твоей.
Тебе сказать не должен боле:
Судьба твоих грядущих дней,
Мой сын, в твоей отныне воле».
Кучин был глуповатый и наивный, но очень искренний и пылкий юноша. Он был
проникнут каким-то фанатическим благоговением ко всему, что открывалось перед его младенческим
взором, и ему казалось, что все «темные силы» ополчаются в эту минуту со всех сторон на затерявшуюся в сугробах дачку, чтобы задавить зародыш нового мира…
На другой день рано утром, бледный, с мутным
взором, беспокойный, как хищный зверь, рыскал Юрий по лагерю… всё было спокойно, солнце только что начинало разгораться и
проникать одежду… вдруг в одном шатре Юрий слышит ропот поцелуев, вздохи, стон любви, смех и снова поцелуи; он прислушивается — он видит щель в разорванном полотне, непреодолимая сила приковала его к этой щели… его
взоры погружаются во внутренность подозрительного шатра… боже правый! он узнает свою Зару в объятиях артиллерийского поручика!
И он слегка
Коснулся жаркими устами
Ее трепещущим губам;
Соблазна полными речами
Он отвечал ее мольбам.
Могучий
взор смотрел ей в очи!
Он жег ее. Во мраке ночи
Над нею прямо он сверкал,
Неотразимый, как кинжал.
Увы! злой дух торжествовал!
Смертельный яд его лобзанья
Мгновенно в грудь ее
проник.
Мучительный, ужасный крик
Ночное возмутил молчанье.
В нем было всё: любовь, страданье,
Упрек с последнею мольбой
И безнадежное прощанье —
Прощанье с жизнью молодой.
Поблекли мечты, основанные на раздраженной фантазии, чрез посредство которой дух прорывался к знанию; но зато действительность просветлела,
взор проникает глубоко и видит, что нет тайны, которую хранили бы сфинксы и грифы, что внутренняя сущность готова раскрыться дерзающему.
Но деятельная новая власть
проникла в самую непроницаемость древних лесов, в сие отечество злодеев; истребила их тайные убежища и, обнимая всеместность
взором своим, препятствует самому зарождению опасных скопищ.
— Иуда, — сказал Иисус и молнией своего
взора осветил ту чудовищную груду насторожившихся теней, что была душой Искариота, — но в бездонную глубину ее не мог
проникнуть. — Иуда! Целованием ли предаешь сына человеческого?
Недвижно стоит в величавом покое, светлые
взоры с любовью смотрят на Дуню,
проникая в глубь ее сердца…
Глаза горели исступленьем,
взоры, казалось,
проникали в самую глубь Дуниной души, и Дуня невольно содрогалась перед пытливыми
взорами.
Стоит со стаканом волжского квасу, а искрометный
взор его
проникает в самую глубь души ее…
Он весь наклонился вперед, как хворостина, и смотрел вниз перед собою с такою пристальностью, как будто
взор его
проникал в самую глубину земли.
Трудно описать выражение лица Борецкой при этом известии; оно не сделалось печальным,
взоры не омрачились, и ни одно слово не вырвалось из полуоткрытого рта, кроме глухого звука, который тотчас и замер. Молча, широко раскрытыми глазами глядела она на рокового вестника, точно вымаливала от него повторения слова: «месть». Зверженовский с злобной радостью, казалось,
проникал своими сверкающими глазами в ее душу и также молча вынул из ножен саблю и подал ее ей.
С этим адом в груди приходит он домой.
Взоры его дики; на лице сквозит нечистая совесть; вся наружность искомкана душевною тревогой. По обыкновению, его встречают заботы слуг. Неприятны ему их взгляды; каждый, кажется, хочет
проникнуть, что делается у него в душе.