Неточные совпадения
И погиб козак! Пропал для всего козацкого рыцарства! Не видать ему больше ни Запорожья, ни отцовских хуторов своих, ни церкви Божьей! Украйне не видать тоже храбрейшего из своих детей, взявшихся защищать ее. Вырвет старый Тарас седой клок волос из своей чуприны и
проклянет и день и час, в который породил на позор себе такого
сына.
Детей у него было четверо и всё
сыновья — дядя любил мудреные имена, и потому
сыновья назывались: Ревокат, Феогност, Селевк и Помпей — были тоже придавлены и испуганы, по крайней мере, в присутствии отца, у которого на лице, казалось, было написано: «А вот я тебя сейчас
прокляну!» Когда я зазнал их, это были уже взрослые юноши, из которых двое посещали университет, а остальные кончали гимназию.
— Ах, аспид! ах, погубитель! — застонал старик. — Видел, Михей Зотыч? Гибель моя, а не
сын… Мы с Булыгиным на ножах, а он, слышь, к Булыгиным. Уж я его, головореза, три раза
проклинал и на смирение посылал в степь, и своими руками терзал — ничего не берет. У других отцов
сыновья — замена, а мне нож вострый. Сколько я денег за него переплатил!
Один формальный жених, из дачников, уже поссорился из-за нее с своею невестой; один старичок генерал почти
проклял своего
сына.
«Стой, мошенник! — вопил он, — стой!
прокляну!» Иван Петрович спрятался у соседнего однодворца, а Петр Андреич вернулся домой весь изнеможенный и в поту, объявил, едва переводя дыхание, что лишает
сына благословения и наследства, приказал сжечь все его дурацкие книги, а девку Маланью немедленно сослать в дальнюю деревню.
— Нелли! Вся надежда теперь на тебя! Есть один отец: ты его видела и знаешь; он
проклял свою дочь и вчера приходил просить тебя к себе вместо дочери. Теперь ее, Наташу (а ты говорила, что любишь ее!), оставил тот, которого она любила и для которого ушла от отца. Он
сын того князя, который приезжал, помнишь, вечером ко мне и застал еще тебя одну, а ты убежала от него и потом была больна… Ты ведь знаешь его? Он злой человек!
Около того же времени исчез
сын богатого вологодского помещика, Левашов, большой друг Саши, часто бывавший у нас. Про него потом говорили, что он ушел в народ, даже кто-то видел его на Волге в армяке и в лаптях, ехавшего вниз на пароходе среди рабочих. Мне Левашов очень памятен — от него первого я услыхал новое о Стеньке Разине, о котором до той поры я знал, что он был разбойник и его за это
проклинают анафемой в церквах Великим постом. В гимназии о нем учили тоже не больше этого.
И догадался; — с досадой смотрел он на веселую толпу и думал о будущем, рассчитывал дни, сквозь зубы бормотал какие-то упреки… и потом, обратившись к дому… сказал: так точно! слух этот не лжив… через несколько недель здесь будет кровь, и больше; почему они не заплотят за долголетнее веселье одним днем страдания, когда другие, после бесчисленных мук, не получают ни одной минуты счастья!.. для чего они любимцы неба, а не я! — о, создатель, если б ты меня любил — как
сына, — нет, — как приемыша… половина моей благодарности перевесила бы все их молитвы… — но ты меня
проклял в час рождения… и я
прокляну твое владычество, в час моей кончины…
Отец
проклял его за строптивость и, проходя мимо новенькой избы
сына, ожесточенно плюет на нее.
Про него носились весьма невыгодные слухи: говорили, что будто бы он уморил жену и
проклял собственного
сына за то, что тот потребовал в свое распоряжение материнское имение.
3<-ий>. Ивану не велено от него отходить; вот отец! ведь
проклял, а всё боится, чтоб
сын на себя рук не наложил.
Народ-художник, умным очам которого открылась нетленная красота тела, не мог окончательно
проклясть и осудить тело, а Платон был слишком
сыном своего народа и его религии, чтобы совершить такую измену национальному гению эллинства, — он, который умное видение этого мира положил в основу своей философии.
Отец — это бог;
сыновья — это люди; именье — это жизнь. Люди думают, что они могут жить одни, без бога. Одни из этих людей думают, что жизнь им дана затем, чтобы веселиться этой жизнью. Они веселятся и проматывают жизнь, а как придет время умирать, не понимают, зачем была дана жизнь такая, веселье которой кончается страданьями и смертью. И эти люди умирают,
проклиная бога и называя его злым, и отделяются от бога. Это первый
сын.
И тогда стал
сын клясть отца. Он сказал...
— После того, что ты сегодня сделал, я тебя больше не знаю и не хочу знать! Я тебя своим
сыном не признаю. Ты мне больше не
сын! Развратитель детей, негодяй!
Проклинаю тебя!!
Так же неестественна второстепенная и точно такая же завязка: отношений Глостера с своими
сыновьями. Положение Глостера и Эдгара вытекает из того, что Глостер точно так же, как и Лир, сразу верит самому грубому обману и даже не пытается спросить обманутого
сына, правда ли то, что на него возводится, а
проклинает и изгоняет его.
Глостер всему верит,
проклинает Эдгара и все права старшего и законного
сына передает незаконному Эдмунду.
— В таком случае я попрошу вас выехать немедленно из моего дома, забыть, что у вас есть отец и мать… Я вас
проклинаю!.. — хриплым голосом закричал князь Василий, вскакивая с кресла и указывая
сыну на дверь...
— Несчастный! — закричал барон вне себя. — Это был
сын мой. Я убийца его.
Проклинаю тебя вместе с собою!