Неточные совпадения
Доктор рассказал мне, что незадолго до моего приезда, во время медицинского осмотра скота на морской пристани, у него
произошло крупное недоразумение
с начальником острова и что будто бы даже в конце концов
генерал замахнулся на него палкой; на другой же день он был уволен по прошению, которого не подавал.
Причина всему этому заключалась в том, что
с самого приезда Вихрова в Петербург между им и Мари
происходили и недоразумения и неудовольствия: он в первый раз еще любил женщину в присутствии мужа и поэтому страшно, мучительно ее ревновал — ревновал физически, ревновал и нравственно, но всего этого высказывать прямо никогда не решался; ему казалось, что этим чувством он унижает и себя и Мари, и он ограничивался тем, что каждодневно страдал, капризничал, говорил Мари колкости, осыпал старика
генерала (в его, разумеется, отсутствии) насмешками…
Этот серьезный разговор как раз
происходил перед самым балом, когда Евгений Константиныч, одетый, завитой и надушенный, был уже совсем готов показаться в приемных залах господского дома, где
с подавленным шорохом гудела и переливалась цветочная живая человеческая масса. Перед самым выходом к гостям
генерал конфиденциально сообщил Прейну, что Нине Леонтьевне что-то сегодня нездоровится.
С генералом опять
происходила перемена; он становился ужасен, глаза лихорадочно загорались, щеки вваливались, короткие волосы подымались на голове дыбом.
Большая Межевая церковь была почти полна. У Синельниковых, по их покойному мужу и отцу, полковнику генерального штаба, занимавшему при генерал-губернаторе Владимире Долгоруком очень важный пост, оказалось в Москве обширное и блестящее знакомство. Обряд венчания
происходил очень торжественно:
с певчими из капеллы Сахарова, со знаменитым протодиаконом Успенского собора Юстовым и
с полным ослепительным освещением,
с нарядной публикой.
Марья Васильевна, узнав о том, зачем приходил адъютант, тотчас же поняла, что между ее мужем и
генералом может
произойти неприятность, и, несмотря на все отговоры мужа, собралась вместе
с ним и Хаджи-Муратом к
генералу.
Может быть, кто-нибудь это знает от какого-нибудь более памятливого свидетеля или современника. Это весьма возможно, так как встреча Рубини
с Чихачевым в гостиной генерал-губернаторского дома и все, что там
произошло, говорят, очень быстро распространилось в «свете» и было разнесено молвою по городу. Знал об этом и император Николай, и ответ Чихачева: «пою богу моему» чрезвычайно ему понравился.
Что
происходило в генеральском доме — осталось неизвестным. Но через полчаса к подъезду подъехала фельдъегерская тройка,
генерал сам усадил в экипаж свою полненькую генеральшу вместе
с Мотькой и махнул рукой.
— Неп-ре-менно, —
с жаром подхватил
генерал, — непре-менно, потому, сами посудите: Псевдонимов — ведь это
происходит от литературного слова «псевдоним». Ну, а Пселдонимов ничего не означает.
Да-с, я ведь
происхожу из кантонистов; я был простой солдат, простой и добрый солдат-товарищ; мать свою почитал, а как эта проклятая пуля в меня попала, я пошел в чины, сделался
генералом и всю жизнь мою не вспомнил бога.
Приехал я в Баден под вечер, а на другой день, утром рано, пошел в гору к Старому Замку. Там ведь
происходил"пикник молодых
генералов из"Дыма". Мне представилась вся сцена на одной из лужаек. Вид
с вышки замка на весь Баден его лощины и горы, покрытые черным лесом, на долину Рейна — чудесный, и он не мог не захватить меня после долгого сиденья в душных"столицах мира".
Он получил это ошеломившее его известие в форме пригласительного билета присутствовать при бракосочетании графа Алексея Андреевича Аракчеева
с дочерью генерал-майора Натальей Федоровной Хомутовой, имеющем
произойти в шесть часов вечера 4 февраля 1806 года в Сергиевском артиллерийском соборе.
Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и
генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes, [хорошие принципы,] а дипломатам того времени то, что всё
произошло от того, что союз России
с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона, и что неловко был написан memorandum за № 178.
Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы
произошли оттого, что наехавший на эту толпу
генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия
с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту.
Всё это странное, непонятное теперь противоречие факта
с описанием истории,
происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных
генералов, а не историю событий.