— Так… бездельник, — сказала она полулежа на тахте, подняв руки и оправляя пышные волосы. Самгин отметил, что грудь у нее высокая. — Живет восторгами. Сын очень богатого отца, который что-то
продает за границу. Дядя у него — член Думы. Они оба с Пыльниковым восторгами живут. Пыльников недавно привез из провинции жену, косую на правый глаз, и 25 тысяч приданого. Вы бываете в Думе?
Неточные совпадения
— Кричит:
продавайте лес, уезжаю
за границу! Какому черту я
продам, когда никто ничего не знает, леса мужики жгут, все — испугались… А я — Блинова боюсь, он тут затевает что-то против меня, может быть, хочет голубятню поджечь. На днях в манеже был митинг «Союза русского народа», он там орал: «Довольно!» Даже кровь из носа потекла у идиота…
«Сомову он расписал очень субъективно, — думал Самгин, но, вспомнив рассказ Тагильского, перестал думать о Любаше. — Он стал гораздо мягче, Кутузов. Даже интереснее. Жизнь умеет шлифовать людей. Странный день прожил я, — подумал он и не мог сдержать улыбку. — Могу
продать дом и снова уеду
за границу, буду писать мемуары или — роман».
— Мне с того имения присылают деньги: тысячи две серебром — и довольно. Да я работать стану, — добавил он, — рисовать, писать… Вот собираюсь
за границу пожить: для этого то имение заложу или
продам…
— Не знаю. Он теперь
продал все свое маленькое состояньице и с этими деньгами едет
за границу, чтобы доканчивать свое образование.
Равные ей по происхождению женихи, в погоне
за деньгами купеческих дочек
за границей, малодушно рассеялись по свету, оставив родовые зáмки или
продав их на слом евреям, а в городишке, расстилавшемся у подножия ее дворца, не было юноши, который бы осмелился поднять глаза на красавицу-графиню.
В апреле, совсем неожиданно, приехал в свою усадьбу местный землевладелец, он же и главный попечитель школы, Андрей Степаныч Аигин. Прибыл он затем, чтобы
продать леса и на вырученные деньги прожить лето
за границей. Операция предстояла несложная, но Аигин предположил пробыть в деревне до мая, с тем чтобы, кстати, учесть управителя, возобновить на всякий случай связи с местными властями и посмотреть на школу.
Ах, какая там пикантная. Старость, старость, дорогой Борис Семенович. Картину я не собираюсь
продавать, но, когда я буду уезжать
за границу, я вам ее подарю.
Что я теперь? Что мне делать и как жить? Я
продала бы это имение и поехала
за границу, но его брат претендует на наследство, возможен процесс. Я не хочу уступать своего без законных к тому оснований и не вижу их в претензии его брата. Как ты об этом думаешь?
Она была в этот день в хорошем расположении духа. Она решила через какие-нибудь два-три месяца покинуть не только Петербург, но и Россию, и уехать со своей ненаглядной дочерью, со своей дорогой Иреной,
за границу, в Италию. Она поручила уже комиссионерам исподволь подыскивать ей покупателя на дачу — всю же обстановку как дачи, так и петербургской квартиры она решила поручить
продать с аукциона. Подведя итоги, она была довольна крупной суммой своего состояния.
— Лучше всего, чтобы от него навсегда избавиться,
продать Руднево, что в нем — оно совершенно бездоходное, положить деньги в банк, а самим уехать
за границу.
Убедившись, как мы уже знаем, из произведенного ею самою негласного дознания во время пребывания на ферме близ села Покровского, на роковой для нее ферме, что ее дочь похитил не кто другой, как князь, отдав приказание Ядвиге
продать как можно скорее ферму, она через некоторое время устроила так, что отъезд ее
за границу стал для всех, знающих ее, несомненен.
И художник рассказывает, что нет ничего легче, как съездить
за границу. Для этого стоит только написать картину и
продать.