Неточные совпадения
В моей юношеской и столь несовершенной книге «Субъективизм и индивидуализм в общественной философии» мне все-таки удалось поставить
проблему, которая меня беспокоила всю жизнь и которую я потом выразил в более совершенной
форме.
Но католическая и протестантская мысль в официальных своих
формах очень мало интересовалась этими
проблемами во всей их глубине, вне вопросов церковно-организационных и педагогически-водительствующих.
Социализм и анархизм — предельные этапы новой истории, последние соблазны человечества, и страшны они своим внешним сходством с
формами новой теократии, призванной окончательно разрешить
проблемы хлеба и власти, всех насытить и освободить.
В замкнутом субъективизме, имманентизме и психологизме неповинна поэтому даже и эта религия, как бы ни было скудно ее положительное учение о Боге [На это справедливо указывает Гартман, у которого вообще мы находим чрезвычайно отчетливую постановку
проблемы религии в ее общей
форме: он устанавливает, что «всякий объект религиозной функции есть бог; бог есть не научное, но религиозное понятие; наука может заниматься им, лишь поскольку она есть наука о религии.
Наибольшую близость наша
проблема имеет к содержанию третьей критики Канта, именно к анализу эстетического суждения, облеченному в чрезмерно схоластическую и не соответствующую своему предмету
форму.
Поэтому освобождение человека от угнетающих и порабощающих его
форм общества имеет огромное нравственное и религиозное значение и ставит перед человеком нравственную и религиозную
проблему в чистом виде.
Это происходит в особенно острой
форме, когда совесть стоит перед
проблемой войны.
Нигде на Западе не существовала в такой своеобразной
форме проблема «интеллигенция и народ», которой посвящено все русское мышление второй половины XIX века, ибо на Западе в сущности не было ни «интеллигенции», ни «народа» в русском смысле слова.
Проблема новой духовности поставлена кризисом духа в мире, который принимает
формы отрицания духа и духоборчества.
«Идея, мучеником которой был Микеланджело, принадлежит, по-видимому, к бесконечным
проблемам человечества: найти освобождающее завершение жизни в самой жизни, воплотить абсолютное в
форме конечного» (с. 164).
Трудность
проблемы символизма в том, что, с одной стороны, всякое искусство символично, с другой стороны, есть новое символическое искусство, которое знаменует нарождение новой души и небывшей еще
формы творчества.
Андрееву была близка фантастика Г. Уэллса, в которой он видел своеобразную, оригинальную
форму отражения Г. Уэллсом самых актуальных и злободневных
проблем современности.