Неточные совпадения
Как бы там ни было, молодой человек не потерялся нисколько и добился-таки работы, сперва уроками в двугривенный, а потом
бегая по редакциям
газет и доставляя статейки в десять строчек об уличных происшествиях, за подписью «Очевидец».
Он принялся равнодушно рвать куверты и
пробегать столбцы
газет, в которых, впрочем, не было ничего нового.
Он сел в столовой у открытого окна, взял
газету и стал читать ее, не понимая слов, без всякого интереса, механически
пробегая глазами буквы.
Покуда кругом все бездействует и безмолвствует, Афанасью Аркадьичу Бодрецову и дела по горло, и наговориться он досыта не может. Весь город ему знаком, — с утра до вечера он
бегает. То нырнет куда-то, то опять вынырнет. Пока другие корпят за работой в канцеляриях и конторах, он собирает материалы для ходячей
газеты, которая, в его лице, появляется в определенные часы дня на Невском и бесплатно сообщает новости дня.
В настоящее время Афанасию Аркадьичу уже за пятьдесят, но любо посмотреть, как он
бегает. Фигура у него сухая, ноги легкие — любого скорохода опередит.
Газеты терпят от него серьезную конкуренцию, потому что сведения, получаемые из первых рук, от Бодрецова, и полнее, и свежее.
Санин посмотрел ему вслед… взял
газету и принялся читать. Но глаза его напрасно
бегали по строкам: он не понимал ничего.
«Московский листок» сразу приобрел себе такую репутацию, что именитое и образованное купечество стыдилось брать в руки эту
газету, никогда на нее не подписывалось, но через черный ход прислуга рано утром
бегала к газетчику и потихоньку приносила «самому» номер, который он с опаской развертывал и смотрел главным образом рубрику «Советы и ответы».
В один из обычных мало веселых редакционных дней
бегал по редакции, красный от волнения и вина, В.Н. Бестужев и наконец, выгнав всех сотрудников, остался вдвоем с Нотгафтом. Результатом беседы было то, что в
газете появился, на первой и второй страницах, большой фельетон: «Пиковая дама». Повесть. «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность». «Новейшая гадательная книга…»
Затем настроение Пепки вдруг пало. Случилось это утром, когда Федосья подала
газету. Пепко
пробежал номер, бросил его на пол и заговорил...
Не дожидаясь ответа Фомы, он сорвал со стены несколько листов
газеты и, продолжая
бегать по комнате, стал читать ему. Он рычал, взвизгивал, смеялся, оскаливал зубы и был похож на злую собаку, которая рвется с цепи в бессильной ярости. Не улавливая мысли в творениях товарища, Фома чувствовал их дерзкую смелость, ядовитую насмешку, горячую злобу, и ему было так приятно, точно его в жаркой бане вениками парили…
Из кабинета выходит Васильков, с портфелем и с
газетами, быстро
пробегает их глазами, потом звонит. Входит Василий.
Генерал поставлен был в отчаянное положение: он, как справедливо говорил Бегушев, нигде не встречался с спиритизмом; но, возвратясь в Россию и желая угодить жене, рассказал ей все, что
пробегал в
газетах о спиритических опытах, и, разумеется, только то, что говорилось в пользу их.
В настоящем случае Хвостиков прямо продрал на Кузнецкий мост, где купил себе дюжину фуляровых платков с напечатанными на них нимфами, поглазел в окна магазинов живописи, зашел потом в кондитерскую к Трамбле, выпил там чашку шоколада,
пробежал наскоро две — три
газеты и начал ломать голову, куда бы ему пробраться с визитом.
Когда хотели было уже расходиться из-за чайного стола, Прокофий подал Бегушеву
газету; тот сердито отстранил ее рукой, но граф взял
газету и,
пробежав ее, воскликнул во все горло...
Газет профессор Персиков не читал, в театр не ходил, а жена профессора
сбежала от него с тенором оперы Зиминым в 1913 году, оставив ему записку такого содержания...
— Так.
Газета может потерять репутацию. Если всякий начнет писать, что у него
сбежал нос, то… И так уже говорят, что печатается много несообразностей и ложных слухов.
Только Досекин ломит, как лошадь, умея не спать ночи по три кряду,
бегая из деревни в деревню, читая
газеты и журнальные статьи о Думе мужикам, которых собирал Кузин.
Радостно взволнованный ехал Ашанин. И эти невозмутимые физиономии молчаливых англичан, едущих в свои конторы с свежими
газетами в руках, и мелькающие коттеджи, и эта быстрота езды, и минутные остановки на станциях, где мальчишки, газетные разносчики, выкрикивали названия
газет,
пробегая мимо окон вагонов, — все обращало на себя его внимание.
Так как я уехал в Париж без всякой работы в
газете или журнале как корреспондент, то я и не должен был
бегать по редакциям, отыскивать интересные сюжеты для писем. И, повторяю, это было чрезвычайно выгодно для моего самообразования и накопления сил для дальнейшей писательской дороги.
Я вижу, господа, как она развертывает
газеты и с блеском в глазах спешит
пробежать их скучные страницы…
Первый настоящий страх, от которого шевелились мои волосы и по телу
бегали мурашки, имел своей причиной ничтожное, но странное явление. Однажды, от нечего делать, ехал я июльским вечером на почтовую станцию за
газетами. Вечер был тихий, теплый и почти душный, как все те однообразные июльские вечера, которые, раз начавшись, правильной, непрерывной чередой тянутся один за другим неделю-две, иногда и больше, и вдруг обрываются бурной грозой с роскошным, надолго освежающим ливнем.
11-е сентября. Придя сегодня к ней, я застаю ее за
газетами.
Пробежав наскоро две-три
газеты, она вдруг падает на стул и издает стон…
В десять часов директор обыкновенно читал
газеты. И на этот раз он не изменил своей привычке. Оставив писание, он встал, потянулся, разлегся на кушетке и принялся за
газеты. Взяв в руки «Новое время», он презрительно усмехнулся,
пробежал глазами по передовой и, не дочитав до конца, бросил.
Прочитал передовую и мелкие известия…
Пробежал фельетон… Чем более он читал, тем масленистее делались его глазки. Прочитал «Среди
газет и журналов»… Перевалился на третью страницу…
Григоров был олицетворением служения этому"российскому прогрессу". Вечно он в тихом кипении,
бегает, улаживает, читает на подмостках, посещает всевозможные заседания, дает о них заметки в
газеты, пишет рефераты, издает брошюры, где-то учительствует, беспрестанно заболевает, ложится в клинику, но и на койке, больной, продолжает хлопотать и устраивать в пользу чего-нибудь и кого-нибудь.
Плачу и стенаю! Вчера генеральша запретила мне издание моей
газеты «Сын Гостиного Двора». Только я начал пооперяться и вдруг… Все кончено! Друг мой дьячок Ижеесишенский со мной и утешает меня сколь может. Вчера купили четверть водки и сегодня же среди плача и воздыханий кончили ее… Марья Дементьевна
сбежала, «Сын Гостиного Двора» вырвали из глотки. Что-то будет?
Устал я. К дневнику не тянет, да и некогда, работы много. Проклятая война жрет деньги, как свинья апельсины, не напасешься. И как-то странно я себя чувствую: не то привык к душегубству, не то наконец притерпелся, но смотрю на все значительно спокойнее, прочтешь: десять тысяч убитых! двадцать тысяч убитых!.. и равнодушно закуришь папироску. Да и
газет почти не читаю, не то что в первое время, когда за вечерним прибавлением сам
бегал на угол в дождь и непогоду. Что читать!