Неточные совпадения
Старый, запущенный палаццо с высокими лепными плафонами и фресками на стенах, с мозаичными полами, с тяжелыми желтыми штофными гардинами на высоких окнах, вазами на консолях и каминах, с резными дверями и с мрачными залами, увешанными
картинами, — палаццо этот, после того как они переехали в него, самою своею внешностью поддерживал во Вронском
приятное заблуждение, что он не столько русский помещик, егермейстер без службы, сколько просвещенный любитель и покровитель искусств, и сам — скромный художник, отрекшийся от света, связей, честолюбия для любимой женщины.
Когда бы жизнь домашним кругом
Я ограничить захотел;
Когда б мне быть отцом, супругом
Приятный жребий повелел;
Когда б семейственной
картинойПленился я хоть миг единой, —
То, верно б, кроме вас одной,
Невесты не искал иной.
Скажу без блесток мадригальных:
Нашед мой прежний идеал,
Я, верно б, вас одну избрал
В подруги дней моих печальных,
Всего прекрасного в залог,
И был бы счастлив… сколько мог!
У меня на душе зашевелилось
приятное чувство любопытства; в воображении поднялись из праха забвения
картины и образы католического юга.
Того, что я теперь чувствую рядом со всеми этими
картинами, того особенного, того печально —
приятного, того, что ушло, того, что уже не повторится, того, что делает те впечатления такими незаурядными, единственными, так странно и на свой лад прекрасными, — того тогда не было…
Припоминая «мертвяка», рядом с которым он провел ночь, Вахрушка долго плевался и для успокоения пил опять стаканчик за стаканчиком, пока совсем не отлегло от души. Э, наплевать!.. Пусть другие отвечают, а он ничего не знает. Ну, ночевал действительно, ну, ушел — и только. Вахрушке даже сделалось весело, когда он представил себе
картину приятного пробуждения других пьяниц в темной.
Приложившись головой к подушке и скрестив на груди руки, Лаврецкий глядел на пробегавшие веером загоны полей, на медленно мелькавшие ракиты, на глупых ворон и грачей, с тупой подозрительностью взиравших боком на проезжавший экипаж, на длинные межи, заросшие чернобыльником, полынью и полевой рябиной; он глядел… и эта свежая, степная, тучная голь и глушь, эта зелень, эти длинные холмы, овраги с приземистыми дубовыми кустами, серые деревеньки, жидкие березы — вся эта, давно им не виданная, русская
картина навевала на его душу сладкие и в то же время почти скорбные чувства, давила грудь его каким-то
приятным давлением.
Вид в снегах быстро бегущей реки, летняя кухня на острову, высокие к ней переходы, другой остров с большими и стройными деревьями, опушенными инеем, а вдали выпуклоутесистая Челяевская гора — вся эта
картина произвела на меня
приятное, успокоительное впечатление.
Князь Василий Львович привез с собою вдовую сестру Людмилу Львовну, по мужу Дурасову, полную, добродушную и необыкновенно молчаливую женщину; светского молодого богатого шалопая и кутилу Васючкб, которого весь город знал под этим фамильярным именем, очень
приятного в обществе уменьем петь и декламировать, а также устраивать живые
картины, спектакли и благотворительные базары; знаменитую пианистку Женни Рейтер, подругу княгини Веры по Смольному институту, а также своего шурина Николая Николаевича.
— Я чуть-чуть не запоздал и вот по какой причине! — начал он с
приятной улыбкой и кладя на стол перед князем
картину.
— Mais oui… le tableau n’est pas de plus agrèables… [Надеюсь, это достаточно печально, а? что ты на это скажешь? — Ну, конечно…
картина не из
приятных… (фр.)]
— Нет, — ответил Илья и снова мельком взглянул на
картину. В комнате было тихо, чисто, красиво, — никогда ещё Лунёв не видал такой чистоты и так много красивых вещей. От следователя пахло чем-то
приятным. Всё это развлекало Лунёва, успокаивало его и вызывало в нём завистливые думы...
—
Приятная семейная
картина! — произнес он негромким голосом.
Как бы в противовес этой
картине запустения являются
приятными исключениями казенные участки, но на Чусовой они представляют уже только оазисы среди захватывающего их рокового безлесного кольца.
— Если вы любите искусство, — сказал он, обращаясь к княгине, — то я могу вам сказать весьма
приятную новость,
картина Брюлова: «Последний день Помпеи» едет в Петербург. Про нее кричала вся Италия, французы ее разбранили. Теперь любопытно знать, куда склонится русская публика, на сторону истинного вкуса или на сторону моды.
Любуясь призрачной
картиной, окружённой тишиной и блеском ещё не жаркого солнца, вдыхая вместе с воздухом песни жаворонка, полные счастья жить, Ипполит Сергеевич ощущал в себе возникновение нового для него,
приятного чувства покоя, ласкавшего ум, усыпляя его постоянное стремление понимать и объяснять.
— Правда, я беден, — сказал, наконец, после долгого и поучительного увещания Пискарев, — но мы станем трудиться; мы постараемся наперерыв, один перед другим, улучшить нашу жизнь. Нет ничего
приятнее, как быть обязану во всем самому себе. Я буду сидеть за
картинами, ты будешь, сидя возле меня, одушевлять мои труды, вышивать или заниматься другим рукоделием, и мы ни в чем не будем иметь недостатка.
Меняла не удовлетворяясь куртажем за безносых адонисов, за новые антики и старые
картины, — занимался в свободное время
приятною должностью сводчика.
Ее превосходительство желала, чтобы дорогой и блистательный гость унес с собою самое
приятное воспоминание о своем пребывании в Славнобубенске, и потому они сразу проектировали в будущем загородный пикник на картинном берегу Волги, два вечера, один бал и «благотворительный» спектакль с живыми
картинами в пользу «наших бедных», в котором должны были принять участие исключительно только благородные любители.