Неточные совпадения
Левин часто замечал при спорах между самыми умными людьми, что после огромных усилий, огромного количества логических тонкостей и слов спорящие
приходили наконец к сознанию того, что то, что они долго бились доказать друг другу, давным давно, с начала спора, было известно им, но что они любят
разное и потому не хотят назвать того, что они любят, чтобы не быть оспоренными.
Накануне графиня Лидия Ивановна
прислала ему брошюру бывшего в Петербурге знаменитого путешественника в Китае с письмом, прося его принять самого путешественника, человека, по
разным соображениям весьма интересного и нужного.
Какие бывают эти общие залы — всякий проезжающий знает очень хорошо: те же стены, выкрашенные масляной краской, потемневшие вверху от трубочного дыма и залосненные снизу спинами
разных проезжающих, а еще более туземными купеческими, ибо купцы по торговым дням
приходили сюда сам-шест и сам-сём испивать свою известную пару чаю; тот же закопченный потолок; та же копченая люстра со множеством висящих стеклышек, которые прыгали и звенели всякий раз, когда половой бегал по истертым клеенкам, помахивая бойко подносом, на котором сидела такая же бездна чайных чашек, как птиц на морском берегу; те же картины во всю стену, писанные масляными красками, — словом, все то же, что и везде; только и разницы, что на одной картине изображена была нимфа с такими огромными грудями, каких читатель, верно, никогда не видывал.
Чем больше горячился папа, тем быстрее двигались пальцы, и наоборот, когда папа замолкал, и пальцы останавливались; но когда Яков сам начинал говорить, пальцы
приходили в сильнейшее беспокойство и отчаянно прыгали в
разные стороны. По их движениям, мне кажется, можно бы было угадывать тайные мысли Якова; лицо же его всегда было спокойно — выражало сознание своего достоинства и вместе с тем подвластности, то есть: я прав, а впрочем, воля ваша!
А
придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать, где они были, что видели, жития
разные, либо стихи поют.
— Вот —
приходите к нам, — пригласила она. — У нас собираются
разные люди, есть интересные. Да и все интересны, если не мешать им говорить о себе…
Бальзаминова.
Разные перевороты могут быть с человеком: один из богатства в бедность
приходит, а другой из бедности в богатство.
Бальзаминов. Ах, маменька, не мешайте! Представьте, маменька, я, бедный молодой человек, хожу себе по улице, и вдруг что же? И вдруг теперь поеду в коляске! И знаете, что мне в голову
пришло? Может быть, за Пеженовой сад отдадут в приданое: тогда можно будет забор-то разгородить, сады-то у них рядом, и сделать один сад.
Разных беседок и аллей…
Деревенское утро давно прошло, и петербургское было на исходе. До Ильи Ильича долетал со двора смешанный шум человеческих и нечеловеческих голосов; пенье кочующих артистов, сопровождаемое большею частию лаем собак.
Приходили показывать и зверя морского, приносили и предлагали на
разные голоса всевозможные продукты.
В трактир
приходили и уходили
разные лица, все в белых куртках, индийцы в грязных рубашках, китайцы без того и без другого.
В небольшой комнате присяжных было человек десять
разного сорта людей. Все только
пришли, и некоторые сидели, другие ходили, разглядывая друг друга и знакомясь. Был один отставной в мундире, другие в сюртуках, в пиджаках, один только был в поддевке.
Средним числом припадки
приходили по разу в месяц, и в
разные сроки.
Около горы Бомыдинза, с правой стороны Бикина, мы нашли одну пустую удэгейскую юрту. Из осмотра ее Дерсу выяснил, почему люди покинули жилище, — черт мешал им жить и строил
разные козни: кто-то умер, кто-то сломал ногу,
приходил тигр и таскал собак. Мы воспользовались этой юртой и весьма удобно расположились в ней на ночлег.
Дома она тотчас велела приготовить
разные спирты и капустные листы (она их привязывала к голове) для того, чтобы иметь под рукой все, что надобно, когда
придет страшная весть.
Мало-помалу дело становилось вероятнее, запасы начинали отправляться: сахар, чай,
разная крупа, вино — тут снова пауза, и, наконец, приказ старосте, чтоб к такому-то дню
прислал столько-то крестьянских лошадей, — итак, едем, едем!
В ней не
приходит все к одному знаменателю, а живут себе образцы
разных времен, образований, слоев, широт и долгот русских.
Ошибка славян состояла в том, что им кажется, что Россия имела когда-то свойственное ей развитие, затемненное
разными событиями и, наконец, петербургским периодом. Россия никогда не имела этого развития и не могла иметь. То, что
приходит теперь к сознанию у нас, то, что начинает мерцать в мысли, в предчувствии, то, что существовало бессознательно в крестьянской избе и на поле, то теперь только всходит на пажитях истории, утучненных кровью, слезами и потом двадцати поколений.
Накануне отъезда, часа в два, я сидел у него, когда
пришли сказать, что в приемной уже тесно. В этот день представлялись ему члены парламента с семействами и
разная nobility и gentry, [знать и дворянство (англ.).] всего, по «Теймсу», до двух тысяч человек, — это было grande levee, [большое вставание (фр.).] царский выход, да еще такой, что не только король виртембергский, но и прусский вряд натянет ли без профессоров и унтер-офицеров.
Но если редки проезжие, то в переулок довольно часто заглядывают разносчики с лотками и
разной посудиной на головах. Дедушка знает, когда какой из них
приходит, и всякому или махнет рукой («не надо!»), или приотворит окно и кликнет. Например...
И когда
придет час меры в злодействах тому человеку, подыми меня, Боже, из того провала на коне на самую высокую гору, и пусть
придет он ко мне, и брошу я его с той горы в самый глубокий провал, и все мертвецы, его деды и прадеды, где бы ни жили при жизни, чтобы все потянулись от
разных сторон земли грызть его за те муки, что он наносил им, и вечно бы его грызли, и повеселился бы я, глядя на его муки!
Женившись, он продолжал свою жизнь без изменения, только стал еще задавать знаменитые пиры в своем Хлудовском тупике, на которых появлялся всегда в
разных костюмах: то в кавказском, то в бухарском, то римским полуголым гладиатором с тигровой шкурой на спине, что к нему шло благодаря чудному сложению и отработанным мускулам и от чего в восторг
приходили московские дамы, присутствовавшие на пирах.
Из разговоров старших я узнал, что это
приходили крепостные Коляновской из отдаленной деревни Сколубова просить, чтобы их оставили по — старому — «мы ваши, а вы наши». Коляновская была барыня добрая. У мужиков земли было довольно, а по зимам почти все работники расходились на
разные работы. Жилось им, очевидно, тоже лучше соседей, и «щось буде» рождало в них тревогу — как бы это грядущее неизвестное их «не поровняло».
Библиотека являлась сборным пунктом, куда
приходили потолковать и поделиться
разными новостями.
Когда
приходила Устенька, Стабровский непременно заводил речь о земстве, о школах и
разных общественных делах, и Устенька понимала, что он старается втянуть Дидю в круг этих интересов. Дидя слушала из вежливости некоторое время, а потом старалась улизнуть из комнаты под первым предлогом. Старик провожал ее печальными глазами и грустно качал головой.
Когда я
пришел в лавочку, то фельдфебель принял меня, вероятно, за очень важного чиновника, потому что вдруг без всякой надобности доложил мне, что он был когда-то замешан в чем-то, но оправдан, и стал торопливо показывать мне
разные одобрительные аттестации, показал, между прочим, и письмо какого-то г. Шнейдера, в конце которого, помнится, есть такая фраза: «А когда потеплеет, жарьте талые».
[Достаточно один день порыться в канцелярском материале, чтобы
прийти в отчаяние от дутых цифр, неверных итогов и «праздных вымыслов»
разных помощников смотрителей, старших надзирателей и писарей.
Карачунский отвечал машинально. Он был занят тем, что припоминал
разные случаи семейной жизни Родиона Потапыча, о которых знал через Феню, и
приходил все больше к убеждению, что это сумасшедший, вернее — маньяк. Его отношения к Яше Малому, к Фене, к Марье — все подтверждало эту мысль.
В скитах ждали возвращения матери Енафы с большим нетерпением. Из-под горы Нудихи приплелась даже старая схимница Пульхерия и сидела в избе матери Енафы уже второй день. Федосья и Акулина то
приходили, то уходили, сгорая от нетерпения. Скитские подъехали около полуден. Первой вошла Енафа, за ней остальные, а последним вошел Мосей, тащивший в обеих руках
разные гостинцы с Самосадки.
Но черемуховая палка Тита, вместо нагулянной на господских харчах жирной спины Домнушки, угодила опять на Макара. Дело в том, что до последнего часа Макар ни слова не говорил отцу, а когда Тит велел бабам мало за малым собирать
разный хозяйственный скарб, он
пришел в переднюю избу к отцу и заявил при всех...
Посидела Аннушка, потужила и ушла с тем же, с чем
пришла. А Наташка долго ее провожала глазами: откуда только что берет Аннушка — одета чисто, сама здоровая, на шее
разные бусы, и по праздникам в кофтах щеголяет. К пасхе шерстяное платье справила: то-то беспутная голова! Хорошо ей, солдатке! Позавидовала Наташка, как живут солдатки, да устыдилась.
Очень рад, что твои финансовые дела
пришли в порядок. Желаю, чтобы вперед не нужно было тебе писать в
разные стороны о деньгах. Должно быть, неприятно распространяться об этом предмете. Напиши несколько строк Семенову и скажи ему общую нашу признательность за пятьсот рублей, которые ему теперь уже возвращены.
Очень жалею, что не могу ничем участвовать в постройке читинской церкви. Тут нужно что-нибудь значительнее наших средств. К тому же я всегда по возможности лучше желаю помочь бедняку какому-нибудь, нежели содействовать в украшениях для строящихся церквей. По-моему, тут моя лепта ближе к цели. Впрочем, и эти убеждения не спасают от частых налогов по этой части. Необыкновенно часто
приходят с кружками из
разных мест, и не всегда умеешь отказать…
Доктор обещался
прийти. Целый день он ломал себе голову, отыскивая причину этого приглашения и путаясь в
разных догадках. Райнера тоже это занимало.
И тайная вражда к Любке уже грызла его. Все чаще и чаще
приходили ему в голову
разные коварные планы освобождения. И иные из них были настолько нечестны, что через несколько часов или на другой день, вспоминая о них, Лихонин внутренне корчился от стыда.
К матери моей
пришло еще более крестьянских баб, чем к отцу крестьян: одни тоже с
разными просьбами об оброках, а другие с
разными болезнями.
Я не имел о них понятия и
пришел в восхищение, когда отец отыскал мне несколько прекрасных, гладких, блестящих
разными цветами камешков, из которых некоторые имели очень красивую, затейливую фигуру.
Не дождавшись еще отставки, отец и мать совершенно собрались к переезду в Багрово. Вытребовали оттуда лошадей и отправили вперед большой обоз с
разными вещами. Распростились со всеми в городе и, видя, что отставка все еще не
приходит, решились ее не дожидаться. Губернатор дал отцу отпуск, в продолжение которого должно было выйти увольнение от службы; дяди остались жить в нашем доме: им поручили продать его.
К отцу
пришли многие крестьяне с
разными просьбами, которых исполнить Мироныч не смел, как он говорил, или, всего вернее, не хотел.
Многие старики
приходили с
разными приносами: с сотовым медом, яйцами и живою птицею.
Тетушка Татьяна Степановна часто
приходила к нам, чтоб «матушке сестрице не было скучно», и звала ее с собою, чтобы вместе поговорить о
разных домашних делах.
Вообще, он был весьма циничен в отзывах даже о самом себе и, казалось, нисколько не стыдился
разных своих дурных поступков. Так, в одно время, Павел стал часто видать у Салова какого-то молоденького студента, который
приходил к нему, сейчас же садился с ним играть в карты, ерошил волосы, швырял даже иногда картами, но, несмотря на то, Салов без всякой жалости продолжал с ним играть.
— Случилось это, — отвечал Живин, встав уже со своего стула и зашагав по балкону… — возвратилась она от братьев, я
пришел, разумеется, к ним, чтобы наведаться об тебе; она, знаешь, так это ласково и любезно приняла меня, что я, разумеется, стал у них часто бывать, а там… слово за слово, ну, и натопленную печь раскалить опять нетрудно, — в сердчишке-то у меня опять прежний пламень вспыхнул, — она тоже, вижу, ничего: приемлет благосклонно
разные мои ей заявления; я подумал: «Что, мол, такое?!» —
пришел раз домой и накатал ей длиннейшее письмо: так и так, желаю получить вашу руку и сердце; ну, и получил теперь все оное!
Он, конечно, умер; но от одной из кузин его (теперь за одним булочником здесь, в Петербурге), страстно влюбленной в него прежде и продолжавшей любить его лет пятнадцать сряду, несмотря на толстого фатера-булочника, с которым невзначай прижила восьмерых детей, — от этой-то кузины, говорю, я и успел, через посредство
разных многословных маневров, узнать важную вещь: Генрих писал по-немецкому обыкновению письма и дневники, а перед смертью
прислал ей кой-какие свои бумаги.
— Тебе бы всё ласки! а ты пойми, что у людей
разные темпераменты бывают. Один любит приласкаться, маменькину ручку поцеловать, а другому это просто в голову не
приходит. Коронат скромен, учится хорошо, жалоб на него нет; мне кажется, что больше ты и требовать от него не вправе.
Дом клали из даровых кирпичей, штукатурили, крыли крышей, красили, украшали — все это делалось при случае
разными нужными людьми, которые сами после
приходили благодарить Родиона Антоныча и величали его в глаза и за глаза благодетелем.
— Задевает? — смеясь, вскричал хохол. — Эх, ненько, деньги! Были бы они у нас! Мы еще все на чужой счет живем. Вот Николай Иванович получает семьдесят пять рублей в месяц — нам пятьдесят отдает. Так же и другие. Да голодные студенты иной раз
пришлют немного, собрав по копейкам. А господа, конечно,
разные бывают. Одни — обманут, другие — отстанут, а с нами — самые лучшие пойдут…
По мере того как танцевальный вечер
приходил к концу, в столовой становилось еще шумнее. Воздух так был наполнен табачным дымом, что сидящие на
разных концах стола едва могли разглядеть друг друга. В одном углу пели, у окна, собравшись кучкой, рассказывали непристойные анекдоты, служившие обычной приправой всех ужинов и обедов.
Хромой портной был человек умный и наблюдательный, по своей должности много видавший
разных людей и, вследствие своей хромоты, всегда сидевший и потому расположенный думать. Прожив у Марии Семеновны неделю, не мог надивиться на ее жизнь. Один раз она
пришла к нему в кухню, где он шил, застирать полотенцы и разговорилась с ним об его житье, как брат его обижал, и как он отделился от него.
Начал тут к нам
разный народ
приходить, а больше всё некрута.
Пришел и я, ваше благородие, домой, а там отец с матерью ругаются: работать, вишь, совсем дома некому; пошли тут брань да попреки
разные… Сам вижу, что за дело бранят, а перенести на себе не могу; окроме злости да досады, ничего себе в разум не возьму; так-то тошно стало, что взял бы, кажется, всех за одним разом зарубил, да и на себя, пожалуй, руку наложить, так в ту же пору.