Неточные совпадения
Анна Андреевна.
Приходи, Осип,
ко мне, тоже получишь.
Городничий. Ступай сейчас за частным приставом; или нет, ты
мне нужен. Скажи там кому-нибудь, чтобы как можно поскорее
ко мне частного пристава, и
приходи сюда.
Пришлете ли вы Сережу
ко мне, или
мне приехать в дом в известный, назначенный час, или вы
мне дадите знать, когда и где
я могу его видеть вне дома?
— Ну, разумеется! Вот ты и
пришел ко мне. Помнишь, ты нападал на
меня за то, что
я ищу в жизни наслаждений?
— Нет, нисколько! — с досадой на этот вопрос отвечал Николай. — Напиши ему, чтоб он
прислал ко мне доктора.
— Мама! Она часто ходит
ко мне, и когда
придет… — начал было он, но остановился, заметив, что няня шопотом что — то сказала матери и что на лице матери выразились испуг и что-то похожее на стыд, что так не шло к матери.
Грушницкий
пришел ко мне в шесть часов вечера и объявил, что завтра будет готов его мундир, как раз к балу.
«Сегодня в десятом часу вечера
приходи ко мне по большой лестнице; муж мой уехал в Пятигорск и завтра утром только вернется. Моих людей и горничных не будет в доме:
я им всем раздала билеты, также и людям княгини.
Я жду тебя;
приходи непременно».
Да, пожалуйста, зовите
меня просто Максим Максимыч, и, пожалуйста, — к чему эта полная форма?
приходите ко мне всегда в фуражке».
—
Я вам расскажу всю истину, — отвечал Грушницкий, — только, пожалуйста, не выдавайте
меня; вот как это было: вчера один человек, которого
я вам не назову,
приходит ко мне и рассказывает, что видел в десятом часу вечера, как кто-то прокрался в дом к Лиговским. Надо вам заметить, что княгиня была здесь, а княжна дома. Вот мы с ним и отправились под окна, чтоб подстеречь счастливца.
Ведь дорога не
придет ко мне.
— Ах, жизнь моя, Анна Григорьевна, если бы вы могли только представить то положение, в котором
я находилась, вообразите:
приходит ко мне сегодня протопопша — протопопша, отца Кирилы жена — и что бы вы думали: наш-то смиренник, приезжий-то наш, каков, а?
— А вот другой Дон-Кишот просвещенья: завел школы! Ну, что, например, полезнее человеку, как знанье грамоты? А ведь как распорядился? Ведь
ко мне приходят мужики из его деревни. «Что это, говорят, батюшка, такое? сыновья наши совсем от рук отбились, помогать в работах не хотят, все в писаря хотят, а ведь писарь нужен один». Ведь вот что вышло!
— «Ну, брат, Илья Парамоныч,
приходи ко мне поглядеть рысака: в обгон с твоим пойдет, да и своего заложи в беговые; попробуем».
Богат, хорош собою, Ленский
Везде был принят как жених;
Таков обычай деревенский;
Все дочек прочили своих
За полурусского соседа;
Взойдет ли он, тотчас беседа
Заводит слово стороной
О скуке жизни холостой;
Зовут соседа к самовару,
А Дуня разливает чай,
Ей шепчут: «Дуня, примечай!»
Потом приносят и гитару;
И запищит она (Бог мой!):
Приди в чертог
ко мне златой!..
«Не спится, няня: здесь так душно!
Открой окно да сядь
ко мне». —
«Что, Таня, что с тобой?» — «
Мне скучно,
Поговорим о старине». —
«О чем же, Таня?
Я, бывало,
Хранила в памяти не мало
Старинных былей, небылиц
Про злых духов и про девиц;
А нынче всё
мне тёмно, Таня:
Что знала, то забыла. Да,
Пришла худая череда!
Зашибло…» — «Расскажи
мне, няня,
Про ваши старые года:
Была ты влюблена тогда...
— Да, и беги по дороге. Когда
придет полянка, остановись и смотри:
ко мне без зайца не
приходить!
— А вот изволите видеть: насчет мельницы, так мельник уже два раза
приходил ко мне отсрочки просить и Христом-богом божился, что денег у него нет… да он и теперь здесь: так не угодно ли вам будет самим с ним поговорить?
— Панночка видала тебя с городского валу вместе с запорожцами. Она сказала
мне: «Ступай скажи рыцарю: если он помнит
меня, чтобы
пришел ко мне; а не помнит — чтобы дал тебе кусок хлеба для старухи, моей матери, потому что
я не хочу видеть, как при
мне умрет мать. Пусть лучше
я прежде, а она после
меня. Проси и хватай его за колени и ноги. У него также есть старая мать, — чтоб ради ее дал хлеба!»
— Раз навсегда: никогда ни о чем
меня не спрашивай. Нечего
мне тебе отвечать… Не
приходи ко мне. Может,
я и
приду сюда… Оставь
меня, а их… не оставь. Понимаешь
меня?
— Н… нет, видел, один только раз в жизни, шесть лет тому. Филька, человек дворовый у
меня был; только что его похоронили,
я крикнул, забывшись: «Филька, трубку!» — вошел, и прямо к горке, где стоят у
меня трубки.
Я сижу, думаю: «Это он
мне отомстить», потому что перед самою смертью мы крепко поссорились. «Как ты смеешь, говорю, с продранным локтем
ко мне входить, — вон, негодяй!» Повернулся, вышел и больше не
приходил.
Я Марфе Петровне тогда не сказал. Хотел было панихиду по нем отслужить, да посовестился.
— Родя, Родя, что с тобою? Да как же ты об этом спрашивать можешь! Да кто про тебя
мне что-нибудь скажет? Да
я и не поверю никому, кто бы
ко мне ни
пришел, просто прогоню.
— Родя, милый мой, первенец ты мой, — говорила она, рыдая, — вот ты теперь такой же, как был маленький, так же
приходил ко мне, так же и обнимал и целовал
меня; еще когда мы с отцом жили и бедовали, ты утешал нас одним уже тем, что был с нами, а как
я похоронила отца, — то сколько раз мы, обнявшись с тобой вот так, как теперь, на могилке его плакали.
— Он сейчас
приходил ко мне, — сказал вдруг Раскольников, в первый раз прерывая молчание.
Вот и Дмитрий Прокофьич
ко мне вчера
приходил, — согласен, согласен-с, у
меня характер язвительный, скверный, а они вот что из этого вывели!..
— Да, да, лучше, лучше, — подхватила она с увлечением, — как пойдешь на страдание, тогда и наденешь.
Придешь ко мне,
я надену на тебя, помолимся и пойдем.
—
Приходит она, этта,
ко мне поутру, — говорил старший младшему, — раным-ранешенько, вся разодетая. «И что ты, говорю, передо
мной лимонничаешь, чего ты передо
мной, говорю, апельсинничаешь?» — «
Я хочу, говорит, Тит Васильевич, отныне, впредь в полной вашей воле состоять». Так вот оно как! А уж как разодета: журнал, просто журнал!
—
Мне кажется, вы
пришли ко мне раньше, чем узнали о том, что
я способен иметь то, что вы называете собственным мнением, — заметил Раскольников.
— Слушай, — поспешил Раскольников, —
я пришел только сказать, что ты заклад выиграл и что действительно никто не знает, что с ним может случиться. Войти же
я не могу:
я так слаб, что сейчас упаду. И потому здравствуй и прощай! А завтра
ко мне приходи…
— Если бы вы не верили, то могло ли сбыться, чтобы вы рискнули
прийти одна
ко мне? Зачем же вы
пришли? Из одного любопытства?
Евфросинья Потаповна. Да коли вам что не по себе, так пожалуйте
ко мне в комнату, а то
придут мужчины, накурят так, что не продохнешь. Что
я стою-то! Бежать
мне серебро сосчитать да запереть, нынче народ без креста.
Карандышев (Ивану).
Приходи ко мне сегодня служить за обедом.
Кнуров. Обидно будет видеть, если ее оденут кой-как. Так вы закажите все это в лучшем магазине, да не рассчитывайте, не копейничайте! А счеты
пришлите ко мне:
я заплачу.
Карандышев. Да, это смешно…
Я смешной человек…
Я знаю сам, что
я смешной человек. Да разве людей казнят за то, что они смешны?
Я смешон — ну, смейся надо
мной, смейся в глаза!
Приходите ко мне обедать, пейте мое вино и ругайтесь, смейтесь надо
мной —
я того стою. Но разломать грудь у смешного человека, вырвать сердце, бросить под ноги и растоптать его! Ох, ох! Как
мне жить! Как
мне жить!
Швабрин
пришел ко мне; он изъявил глубокое сожаление о том, что случилось между нами; признался, что был кругом виноват, и просил
меня забыть о прошедшем.
— Большая у
меня охота побеседовать с тобой эдак, знаешь, открыто, без многоточий, очень это нужно
мне, да вот все мешают! Ты выбери вечерок,
приди ко мне сюда или домой.
—
Мне рассказала Китаева, а не он, он — отказался, — голова болит. Но дело не в этом.
Я думаю — так: вам нужно вступить в историю, основание: Михаил работает у вас, вы — адвокат, вы приглашаете к себе двух-трех членов этого кружка и объясняете им, прохвостам, социальное и физиологическое значение их дурацких забав. Так!
Я — не могу этого сделать, недостаточно авторитетен для них, и у
меня — надзор полиции; если они
придут ко мне — это может скомпрометировать их. Вообще
я не принимаю молодежь у себя.
Ночью
приходит ко мне, — в одном доме живем, — жалуется: вот, Шлейермахер утверждает, что идея счастья была акушеркой, при ее помощи разум родил понятие о высшем благе.
— Вы там скажите Гогину или Пояркову, чтоб они
присылали мне литературы больше и что совершенно необходимо, чтоб сюда снова приехал товарищ Дунаев. А также — чтоб не являлась
ко мне бестолковая дама.
— Ден десяток тому назад юродивый парень этот
пришел ко мне и начал увещевать, чтоб
я отказался от бесед с рабочими и вас, товарищ Петр, к тому же склонил.
—
Я пришел, — говорил он, раскачивая портфель, прижав шляпу
ко груди. —
Я тогда не спросил ваш адрес. Но
я надеялся встретить вас.
— Ну, полно, не бродяжничай и не пьянствуй,
приходи ко мне,
я тебе угол дам, в деревню поедем — слышишь?
— Нет, нет, перестань! — говорила она боязливо. — До чего мы договорились! Только ты не
приходи ко мне мертвый:
я боюсь покойников…
— Вот она кто! — сказала Вера, указывая на кружившуюся около цветка бабочку, — троньте неосторожно, цвет крыльев пропадет, пожалуй, и совсем крыло оборвете. Смотрите же! балуйте, любите, ласкайте ее, но Боже сохрани — огорчить! Когда
придет охота обрывать крылья, так идите
ко мне:
я вас тогда!.. — заключила она, ласково погрозив ему.
— Ты
пришла ко мне спросить, на что тебе решиться…
— Да кто пишет?
Ко мне никто, — сказала бабушка, — а к Марфеньке недавно из лавки купец письмо
прислал…
— Как же, кто вас пустит? — шептала она, — хороши; так-то помните свою Уленьку? Ни разу без мужа не
пришли ко мне…
— Нет, вам не угодно, чтоб
я его принимал,
я и отказываю, — сказал Ватутин. — Он однажды
пришел ко мне с охоты ночью и попросил кушать: сутки не кушал, — сказал Тит Никоныч, обращаясь к Райскому, —
я накормил его, и мы приятно провели время…
— Приятно! — возразила бабушка, — слушать тошно!
Пришел бы
ко мне об эту пору:
я бы ему дала обед! Нет, Борис Павлович: ты живи, как люди живут, побудь с нами дома, кушай, гуляй, с подозрительными людьми не водись, смотри, как
я распоряжаюсь имением, побрани, если что-нибудь не так…
— Ты злая! А если б
я сделался болен горячкой? Бабушка и Марфенька
пришли бы
ко мне, ходили бы за
мной, старались бы облегчить. Ужели бы ты осталась равнодушной и не заглянула бы
ко мне, не спросила бы…