Неточные совпадения
Приготовь поскорее комнату для важного гостя, ту, что выклеена желтыми
бумажками; к обеду прибавлять не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филипповича, а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы
прислал самого лучшего, а не то я перерою весь его погреб.
Приняв деньги Лютова, он не поблагодарил его, но, когда
пришел Макаров и протянул ему рецепт, покосился на
бумажку и сказал...
Когда он закуривал новую папиросу,
бумажки в кармане пиджака напомнили о себе сухим хрустом. Самгин оглянулся — все вокруг было неряшливо, неприятно, пропитано душными запахами.
Пришли двое коридорных и горничная, он сказал им, что идет к доктору, в 32-й, и, если позвонят из больницы, сказали бы ему.
Поехала жена с Полей устраиваться на даче, я от скуки ушел в цирк, на борьбу, но борьбы не дождался,
прихожу домой — в кабинете, вижу, огонь, за столом моим сидит Полин кавалер и углубленно
бумажки разбирает.
— В герольдии-с, — заметил он, обезоруженный мною, — был прежде секретарь, удивительный человек, вы, может, слыхали о нем, брал напропалую, и все с рук сходило. Раз какой-то провинциальный чиновник
пришел в канцелярию потолковать о своем деле да, прощаясь, потихоньку из-под шляпы ему и подает серенькую
бумажку.
—
Бумажка от губернатора
пришла. Мудреная. Спрашивает, какой у нас дух в уезде.
«Прилагаемая
бумажка вам объяснит все. Кстати скажу вам, что я не узнал вас: вы, такая всегда аккуратная, роняете такие важные бумаги. (Эту фразу бедный Лаврецкий готовил и лелеял в течение нескольких часов.) Я не могу больше вас видеть; полагаю, что и вы не должны желать свидания со мною. Назначаю вам пятнадцать тысяч франков в год; больше дать не могу.
Присылайте ваш адрес в деревенскую контору. Делайте, что хотите; живите, где хотите. Желаю вам счастья. Ответа не нужно».
Самой madame Мечниковой ничего на этот счет не
приходило в голову, но Бертольди один раз, сидя дома за вечерним чаем, нашла в книжке, взятой ею у Агаты, клочок почтовой
бумажки, на которой было сначала написано женскою рукою: «Я хотя и не намерена делать вас своим оброчником и ни в чем вас не упрекаю, потому что во всем виновата сама, но меня очень обижают ваши ко мне отношения.
Когда папа
пришел из флигеля и мы вместе с ним пошли к бабушке, в комнате ее уже сидела Мими около окна и с каким-то таинственно официальным выражением грозно смотрела мимо двери. В руке ее находилось что-то завернутое в несколько
бумажек. Я догадался, что это была дробь и что бабушке уже все известно.
— То ли дело прежние порядки!
Придешь, бывало, к секретарю, сунешь ему барашка в
бумажке: плети, не торопясь!
— Гм! — говорил Николай в следующую минуту, глядя на нее через очки. — Кабы этот ваш мужичок поторопился
прийти к нам! Видите ли, о Рыбине необходимо написать
бумажку для деревни, ему это не повредит, раз он ведет себя так смело. Я сегодня же напишу, Людмила живо ее напечатает… А вот как
бумажка попадет туда?
— Вот и готово! — сказал он, вставая. — Вы спрячьте эту
бумажку где-нибудь на себе. Но — знайте, если
придут жандармы, вас тоже обыщут.
Пришли священники и еще раз поздравили знаменитого именинника с тезоименитством, а семинарист-философ, выступив вперед, сказал приветственную речь, начав ее воззванием: «Достопочтенный болярин!..» Князь выслушал его очень серьезно и дал ему трехрублевую
бумажку. Священнику, дьякону и становому приказано было подать чай, а прочий причет отправился во флигель, к управляющему, для принятия должного угощения.
— Может быть, вам скучно со мной, Г—в (это моя фамилия), и вы бы желали… не
приходить ко мне вовсе? — проговорил он тем тоном бледного спокойствия, который обыкновенно предшествует какому-нибудь необычайному взрыву. Я вскочил в испуге; в то же мгновение вошла Настасья и молча протянула Степану Трофимовичу
бумажку, на которой написано было что-то карандашом. Он взглянул и перебросил мне. На
бумажке рукой Варвары Петровны написаны были всего только два слова: «Сидите дома».
— Полно, братец,
приходить в отчаяние, — сказал он, — все это ничего не значит; мне в банке обменяют твои
бумажки, а ты бери у меня другие и строй памятник попу Савелию, я его любил.
— Я написал ему, что чалму я носил, но не для Шамиля, а для спасения души, что к Шамилю я перейти не хочу и не могу, потому что через него убиты мои отец, братья и родственники, но что и к русским не могу выйти, потому что меня обесчестили. В Хунзахе, когда я был связан, один негодяй на…л на меня. И я не могу выйти к вам, пока человек этот не будет убит. А главное, боюсь обманщика Ахмет-Хана. Тогда генерал
прислал мне это письмо, — сказал Хаджи-Мурат, подавая Лорис-Меликову другую пожелтевшую
бумажку.
На небольшом клочке веленевой
бумажки стояли следующие, карандашом начертанные слова:"
Приходите сегодня вечером в семь часов ко мне на одну минуту, умоляю вас. Ирина". Литвинов сунул
бумажку в карман и, обернувшись, усмехнулся опять… кому? зачем? Татьяна спиной к нему стояла. Обед происходил за общим столом. Литвинов сидел между Капитолиной Марковной и Татьяной и, как-то странно оживившись, разговаривал, рассказывал анекдоты, наливал вина себе и дамам.
Старик записал его на отдельной
бумажке, а когда
пришёл Доримедонт и спросил: «Что новенького, Матвеевич?» — хозяин протянул ему
бумажку и сказал, ухмыляясь...
Зачем этот смешной господин, когда его
приходит навестить кто-нибудь из его редких знакомых (а кончает он тем, что знакомые у него все переводятся), зачем этот смешной человек встречает его так сконфузившись, так изменившись в лице и в таком замешательстве, как будто он только что сделал в своих четырех стенах преступление, как будто он фабриковал фальшивые
бумажки или какие-нибудь стишки для отсылки в журнал при анонимном письме, в котором обозначается, что настоящий поэт уже умер и что друг его считает священным долгом опубликовать его вирши?
— Чего мне врать: на свои глаза свидетелей не надо. При мне доктур вынял толстый-претолстый бумажник и отдал Фатевне четыре четвертных
бумажки. После
пришел доктуров кучер, увел лошадь, а доктурова жена захотела попробовать лошадку… Сели оба доктура в дрожки, проехали улицу, а лошадь как увидит овечку, да как бросится в сторону, через канаву — и понесла, и понесла. Оглобли изломала, дрожки изломала, а доктура лежат в канаве и кричат караул.
Я испугался и закричал:"Батенька, пожалуйте сюда: маменька померли!"Батенька
пришли и, увидев, что они не совсем умерли, а только сомлели, дали мне препорядочного туза, чтобы я не лгал, а сами принялись освобождать от обморока маменьку, шевеля ей в косу
бумажкою.
Главный строитель из англичан, Яков Яковлевич, тот, бывало, даже с
бумажкой под окном стоять
приходил и все норовил, чтобы на ноту наше гласование замечать, и потом, бывало, ходит по работам, а сам все про себя в нашем роде гудет: «Бо-господь и явися нам», но только все это у него, разумеется, выходило на другой штыль, потому что этого пения, расположенного по крюкам, новою западною нотою в совершенстве уловить невозможно.
Городищев (милостиво). Агнеса Ростиславовна
присылает тебе, Наденька, приказание и подарок. Вот подарок (вынимает из бокового кармана
бумажку, развертывает и протягивает в сторону, где у дверей стоит Надя). Конфетка, — и как видишь (Надя между тем подходит взять) откушенная, — это откушено самою Агнесою Ростиславовною (все чувствительнее и внимательнее). Ты понимаешь, Наденька: она дарит тебе ту самую конфетку, которую кушала сама.
Прочел Алексей записочку. Пишет Настя, что стосковалась она, долго не видя милого, и хочет сейчас сойти к нему. Благо пора выдалась удобная: набродившись с утра, Аксинья Захаровна заснула, работницы, глядя на нее, тоже завалились сумерничать… Черкнул Алексей на
бумажке одно слово «
приходи», подвязал ее на снурок. Птичка полетела кверху.
Эта самая обыкновенная весть подействовала на Синтянину чрезвычайно странно, и она тотчас же, как только ей подали самовар, послала в эту гостиницу просить Форова немедленно
прийти домой, но посланная женщина возвратилась одна с клочком грязной
бумажки, на которой рукой Филетера Ивановича было написано: «Не могу идти домой, — спешите сами сюда, здесь слово и дело».
Иларион читал, изредка получая по пятаку или гривеннику за обедню, и только уж когда поседел и облысел, когда жизнь прошла, вдруг видит, на
бумажке написано: «Да и дурак же ты, Иларион!» По крайней мере до пятнадцати лет Павлуша был неразвит и учился плохо, так что даже хотели взять его из духовного училища и отдать в лавочку; однажды,
придя в Обнино на почту за письмами, он долго смотрел на чиновников и спросил: «Позвольте узнать, как вы получаете жалованье: помесячно или поденно?»
Бодрым, молодым движением Теркин юркнул в дверку и поднялся наверх. Пономарь продолжал звонить, засунув
бумажку в карман своих штанов. Он поглядывал наверх и спрашивал себя: кто может быть этот заезжий господин, пожелавший лезть на колокольню? Из чиновников? Или из помещиков?.. Такого он еще не видал. Да в село и не заезжают господа. Купцы бывают, прасолы, скупщики меда, кож, льну… Село торговое… Только этот господин не смотрит простым купцом. Надо будет сказать батюшке. А он еще не
приходил…
Пришел домой. С недобрым чувством перечитал папино письмо. „Раньше нужно получить гражданские права…“ Иначе сказать — диплом. Получишь
бумажку, — тогда станешь гражданином. „Тогда выступишь бойцом за то, что считаешь лучшим…“ Это глубоко оскорбляло своего фальшью. В каждый момент, всегда, нужно безоглядно выступать бойцом за то, что считаешь лучшим!
Пришли мы-то в дом, оставил меня он в этой самой кухне, а сам пошел к себе, да через минуту выносит мне три сотенных
бумажки.
— Марья Михайловна, — начал он так спокойно, что вся моя злость против него вернулась в одну минуту, — я
пришел возвратить вам записочку, которую получил вчера. Послать ее назад по почте же, без письменного объяснения, было бы нехорошо. Я рассудил сам принести… Когда вы успокоитесь, вы будете, конечно, мне благодарны. Никогда не нужно оставлять в руках мужчины каких бы то ни было
бумажек.
Придет он с целым рядом вопросных пунктиков, иной раз даже запишет их на
бумажку, хочет к ним подобраться — а беседа потечет совсем по другому руслу.
Мамаев (шарит в шкатулке, вынимает дрожащими руками кредитку и кладет в жилетный карман). Запри, а то у девка
придет, Бог знает что подумает, и воры-то, и разбойники! (Слесарь запирает шкатулку, а потом комод.) Теперь пойдем, разменяем
бумажку в трактире, там и получишь обещанное.
От Павлуши
пришло сразу четыре письма, жив, здоров. Он опять в Пруссии. Конечно, и мамаша, и Сашенька, и сам я — все в радости и восторге, а вместе с тем подумать: до чего неразумен человек! Ведь после своего последнего письма Павлуша сто раз уже мог быть ранен или убит, а мы этого точно не желаем соображать и радуемся письму так, словно эта мятая
бумажка с слабыми карандашными знаками и есть сам Павлуша.