Неточные совпадения
Брезгливо вздрогнув, Клим соскочил с кровати. Простота этой
девушки и раньше изредка воспринималась им как бесстыдство и нечистоплотность, но он мирился с этим. А теперь ушел от Маргариты с чувством острой неприязни к ней и осуждая себя
за этот бесполезный для него визит. Был рад, что через день уедет в Петербург. Варавка уговорил его поступить в институт инженеров и устроил все, что было необходимо, чтоб Клима
приняли.
Постепенно эта наивность
принимала характер цинизма, и Клим стал чувствовать
за словами
девушки упрямое стремление догадаться о чем-то ему неведомом и не интересном.
—
За то, что Марфенька отвечала на его объяснение, она сидит теперь взаперти в своей комнате в одной юбке, без башмаков! — солгала бабушка для пущей важности. — А чтоб ваш сын не смущал бедную
девушку, я не велела
принимать его в дом! — опять солгала она для окончательной важности и с достоинством поглядела на гостью, откинувшись к спинке дивана.
Часто женщину
принимаешь за девушку.
— Подойди сюда, Маша: скажи ты этому мусье, что так и быть,
принимаю его; только с тем, чтоб он у меня
за моими
девушками не осмелился волочиться, не то я его, собачьего сына… переведи это ему, Маша.
Девушка, перепуганная будущностью, стала писать просьбу
за просьбой; дело дошло до государя, он велел переследовать его и прислал из Петербурга чиновника. Вероятно, средства Ярыжкиной не шли до подкупа столичных, министерских и жандармских следопроизводителей, и дело
приняло иной оборот. Помещица отправилась в Сибирь на поселение, ее муж был взят под опеку, все члены уголовной палаты отданы под суд: чем их дело кончилось, не знаю.
Однажды, однако, матушка едва не
приняла серьезного решения относительно Аннушки. Был какой-то большой праздник, но так как услуга по дому и в праздник нужна, да, сверх того, матушка в этот день чем-то особенно встревожена была, то, натурально, сенные
девушки не гуляли. По обыкновению, Аннушка произнесла
за обедом приличное случаю слово, но, как я уже заметил, вступивши однажды на практическую почву, она уже не могла удержаться на высоте теоретических воззрений и незаметно впала в противоречие сама с собою.
— Знаешь ли, что я думаю? — прервала
девушка, задумчиво уставив в него свои очи. — Мне все что-то будто на ухо шепчет, что вперед нам не видаться так часто. Недобрые у вас люди:
девушки все глядят так завистливо, а парубки… Я
примечаю даже, что мать моя с недавней поры стала суровее приглядывать
за мною. Признаюсь, мне веселее у чужих было.
«…Ее отец сидел
за столом в углублении кабинета и приводил в порядок бумаги… Пронзительный ветер завывал вокруг дома… Но ничего не слыхал мистер Домби. Он сидел, погруженный в свою думу, и дума эта была тяжелее, чем легкая поступь робкой
девушки. Однако лицо его обратилось на нее, суровое, мрачное лицо, которому догорающая лампа сообщила какой-то дикий отпечаток. Угрюмый взгляд его
принял вопросительное выражение.
— Да тем-то и возмутительно всё это, что тут и серьезного не было ничего! — вскричал Евгений Павлович, решительно увлекаясь. — Простите меня, князь, но… я… я думал об этом, князь; я много передумал; я знаю всё, что происходило прежде, я знаю всё, что было полгода назад, всё, и — всё это было несерьезно! Всё это было одно только головное увлечение, картина, фантазия, дым, и только одна испуганная ревность совершенно неопытной
девушки могла
принять это
за что-то серьезное!..
— А вот по этому самому… Мы люди простые и живем попросту. Нюрочку я считаю вроде как
за родную дочь, и жить она у нас же останется, потому что и деться-то ей некуда. Ученая она, а тоже простая…
Девушка уж на возрасте, и пора ей свою судьбу устроить. Ведь правильно я говорю? Есть у нас на
примете для нее и подходящий человек… Простой он, невелико
за ним ученье-то, а только, главное, душа в ём добрая и хороших родителей притом.
В то время у них служила горничная Нюша, которую иногда шутя называли синьорита Анита, прелестная черноволосая
девушка, которую, если бы переменять на ней костюмы, можно было бы по наружности
принять и
за драматическую актрису, и
за принцессу крови, и
за политическую деятельницу.
— А у меня есть на
примете девушка — точно куколка: розовенькая, нежненькая; так, кажется, из косточки в косточку мозжечок и переливается. Талия такая тоненькая, стройная; училась в городе, в пансионе.
За ней семьдесят пять душ да двадцать пять тысяч деньгами, и приданое славное: в Москве делали; и родня хорошая… А? Сашенька? Я уж с матерью раз
за кофеем разговорилась, да шутя и забросила словечко: у ней, кажется, и ушки на макушке от радости…
Девушка смутилась и, заслонясь рукавом, ничего не отвечала. Дон-Кихот
принял это
за скромность и обратился к крестьянам...
Анна. Она, благородная
девушка,
за деньги-то такой стыд
принимать будет, а мы у нее их отнимем.
У Насти от сердца отлегло. Сперва думала она, не узнала ль чего крестнинькая. Меж девками
за Волгой, особенно в скитах, ходят толки, что иные старушки по каким-то
приметам узнают, сохранила себя
девушка аль потеряла. Когда Никитишна, пристально глядя в лицо крестнице, настойчиво спрашивала, что с ней поделалось, пришло Насте на ум, не умеет ли и Никитишна
девушек отгадывать. Оттого и смутилась. Но, услыхав, что крестная речь завела о другом, тотчас оправилась.
И что-то всем стало невесело. Недолго гостили парни у Мироновны, ушли один
за другим, и пришлось
девушкам расходиться по домам без провожатых; иные, что жили подальше от Ежовой, боясь, чтобы не приключилось с ними чего на дороге, остались ночевать у Мироновны, и зато наутро довелось им выслушивать брань матерей и даже
принять колотушки: нехорошее дело ночевать девке там, где бывают посиделки, грехи случаются, особливо если попьют бражки, пивца да виноградненького.
Граф
принимает это
за намек, пробирается к ее окну,
девушка пугается, и он убегает.
«Я укоряю себя
за эту
девушку, — писала maman, — я слишком высоко подняла в ней тон — и это ее сгубило.
Принимая вещи обыденнее, она была бы счастливее, и…»
За эти два месяца постоянного пребывания на чистом воздухе, частых ночевок на голой земле ив лесу, в поле, в окопах, иногда залитых водой или в дымной курной крестьянской избе,
за время нередких недоеданий и недосыпаний в походе, нежная девичья кожа на лице и руках Милицы огрубела, потрескалась и потемнела, a синие глаза
приняли новое настойчивое, упорное выражение, — сам взгляд их стал похож на взгляд молодого соколенка, выслеживающего добычу; a первое боевое крещение, первая, a
за ней и последующие стычки провели неизгладимую борозду в душе
девушки и согнали с лица её всякую женственность, заменив ее настоящей мужской чертой решимости и отваги.
Очевидно, она не поверила мне! Она
приняла за бред то, что было со мною и что я с такой горячностью рассказывала ей!.. Я не стала ее разубеждать. Пусть считает бредом мою полную происшествий маленькую жизнь эта странная, поэтичная
девушка!..
Ее лицо нашел он миловидным и очень знакомым по типу. Наверное, она откуда-нибудь с Волги же родом, скорее сверху, из Ярославля, Костромы, Кинешмы; какая-нибудь обывательская дочь, бабенка или
девушка; много-много — молоденькая жена станового, акцизного или пароходского служащего, едет на ярмарку повеселиться, к мужу, или одна урвалась. Может быть, из воспитанных, потому что держит себя без купеческой чопорности, даже весьма развязно, так что ее
примут, пожалуй, и
за особу, склонную к приключениям.
С людьми в нашем мире, вступающими в истинную жизнь, случается нечто подобное тому, что бы было с
девушкой, от которой были бы скрыты свойства женщины. Почувствовав признаки половой зрелости, такая
девушка приняла бы то состояние, которое призывает ее к будущей семейной жизни, с обязанностями и радостями матери,
за болезненное и неестественное состояние, которое привело бы ее в отчаяние. Подобное же отчаяние испытывают люди нашего мира при первых признаках пробуждения к истинной человеческой жизни.
Антон Антонович заметил это, и, не будучи знатоком женского сердца,
принимал наружное охлаждение к нему молодой
девушки за чистую монету.
Посреди этой воплощенной зимы пал цветок, только что распустившийся:
девушка лет шестнадцати — по одежде ее, по месту, которое занимает в углублении комнаты, должно
принять ее
за служанку.
Дарья Николаевна знала, что несчастная
девушка нашла себе приют в Новодевичьем монастыре, где охраняется самой игуменьей матерью Досифеей. Салтычиха не ошиблась, что все ее дело загорелось из-за расправы с Машей, в которой, видимо,
приняли участие важные лица и довели об этом до сведения императрицы.
Ее-то, если припомнит читатель, и видел горбун идущею по Кулибинскому мостику и,
приняв, вследствие ее сходства с сестрой,
за призрак похороненной им убитой
девушки, в паническом страхе бежал в сторожку.
Владислав только это проговорил, как у постели его появился Ричард, бросился ему на грудь и крепко обнял его. Это был молодой человек, лет 22, прапорщик гвардейского П. полка. Если б снять с его лица усики и слегка означившиеся бакенбарды, его можно было бы
принять за хорошенькую
девушку, костюмированную в военный мундир. И на этом-то птенце поляки сооружали колосальные планы!
— Извините меня, mesdames, — заметила хозяйка, — je ménage mes demoiselles… [я берегу своих
девушек (фр.).] Я не знаю, как им понравится. Я их ни в чем не принуждаю. Они могут
принимать своих гостей; но ни одна из них вам не знакома. Может быть, они подумают, что я пускаю в мое заведение таких особ, которые следят
за ними… У них есть также свои дела, свои тайны. Вы мне позволите предупредить их?
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и
девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их
приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.