Неточные совпадения
— То-то! уж ты сделай милость, не издавай! Смотри, как
за это прохвосту-то (так называли они Беневоленского) досталось!
Стало быть, коли опять
за то же
примешься, как бы и тебе и нам в ответ не попасть!
Знаю только то, что он с пятнадцатого года
стал известен как юродивый, который зиму и лето ходит босиком, посещает монастыри, дарит образочки тем, кого полюбит, и говорит загадочные слова, которые некоторыми
принимаются за предсказания, что никто никогда не знал его в другом виде, что он изредка хаживал к бабушке и что одни говорили, будто он несчастный сын богатых родителей и чистая душа, а другие, что он просто мужик и лентяй.
Последствия этого факта ему тотчас же
стали ясны: ложь не могла не обнаружиться, и тогда
примутся опять
за него.
— Я бы вот как
стал менять: пересчитал бы первую тысячу, этак раза четыре со всех концов, в каждую бумажку всматриваясь, и
принялся бы
за другую тысячу; начал бы ее считать, досчитал бы до средины, да и вынул бы какую-нибудь пятидесятирублевую, да на свет, да переворотил бы ее и опять на свет — не фальшивая ли?
Когда щи были принесены и он
принялся за них, Настасья уселась подле него на софе и
стала болтать. Она была из деревенских баб и очень болтливая баба.
В ответ на это Раскольников медленно опустился на подушку, закинул руки
за голову и
стал смотреть в потолок. Тоска проглянула в лице Лужина. Зосимов и Разумихин еще с большим любопытством
принялись его оглядывать, и он видимо, наконец, сконфузился.
Поневоле пойдешь в трактир и
станешь играть на биллиарде; а для того надобно уметь играть!» Я совершенно был убежден и с большим прилежанием
принялся за учение.
Точно ребенок: там недоглядит, тут не знает каких-нибудь пустяков, там опоздает и кончит тем, что бросит дело на половине или
примется за него с конца и так все изгадит, что и поправить никак нельзя, да еще он же потом и браниться
станет.
С Титом Никонычем сначала она побранилась и чуть не подралась,
за подарок туалета, а потом поговорила с ним наедине четверть часа в кабинете, и он
стал немного задумчив, меньше шаркал ножкой, и хотя говорил с дамами, но сам смотрел так серьезно и пытливо то на Райского, то на Тушина, что они глазами в недоумении спрашивали его, чего он от них хочет. Он тотчас оправлялся и живо
принимался говорить дамам «приятности».
«Эту главу в романе надо выпустить… — подумал он,
принимаясь вечером
за тетради, чтобы дополнить очерк Ульяны Андреевны… — А зачем: лгать, притворяться,
становиться на ходули? Не хочу, оставлю, как есть, смягчу только это свидание… прикрою нимфу и сатира гирляндой…»
Слуга подходил ко всем и протягивал руку: я думал, что он хочет отбирать пустые чашки, отдал ему три, а он чрез минуту принес мне их опять с теми же кушаньями. Что мне делать? Я подумал, да и
принялся опять
за похлебку,
стал было
приниматься вторично
за вареную рыбу, но собеседники мои перестали действовать, и я унялся. Хозяевам очень нравилось, что мы едим; старик ласково поглядывал на каждого из нас и от души смеялся усилиям моего соседа есть палочками.
После этого мы
принялись за чаепитие, а затем
стали укладываться на ночь.
Стрелки
принялись таскать дрова, а солон пошел в лес
за сошками для палатки. Через минуту я увидел его бегущим назад. Отойдя от скалы шагов сто, он остановился и посмотрел наверх, потом отбежал еще немного и, возвратившись на бивак, что-то тревожно
стал рассказывать Дерсу. Гольд тоже посмотрел на скалу, плюнул и бросил топор на землю.
В 4 часа дня мы
стали высматривать место для бивака. Здесь река делала большой изгиб. Наш берег был пологий, а противоположный — обрывистый. Тут мы и остановились. Стрелки
принялись ставить палатки, а Дерсу взял котелок и пошел
за водой. Через минуту он возвратился, крайне недовольный.
Медведь быстро обернулся, насторожил уши и
стал усиленно нюхать воздух. Мы не шевелились. Медведь успокоился и хотел было опять
приняться за еду, но Дерсу в это время свистнул. Медведь поднялся на задние лапы, затем спрятался
за дерево и
стал выглядывать оттуда одним глазом.
— А вот какая важность, мой друг: мы все говорим и ничего не делаем. А ты позже нас всех
стала думать об этом, и раньше всех решилась
приняться за дело.
Переступив
за незнакомый порог и нашед в новом своем жилище суматоху, он вздохнул о ветхой лачужке, где в течение осьмнадцати лет все было заведено самым строгим порядком;
стал бранить обеих своих дочерей и работницу
за их медленность и сам
принялся им помогать.
Исправник смиренно положил в карман свою бумагу и молча
принялся за гуся с капустой. Между тем слуги успели уже несколько раз обойти гостей, наливая каждому его рюмку. Несколько бутылок горского и цимлянского громко были уже откупорены и приняты благосклонно под именем шампанского, лица начинали рдеть, разговоры
становились звонче, несвязнее и веселее.
— Вот и наше жилище! — воскликнул Гагин, как только мы
стали приближаться к домику, — а вот и хозяйка несет молоко. Guten Abend, Madame!.. [Добрый вечер, мадам! (нем.)] Мы сейчас
примемся за еду; но прежде, — прибавил он, — оглянитесь… каков вид?
Он горячо
принялся за дело, потратил много времени, переехал для этого в Москву, но при всем своем таланте не мог ничего сделать. «Москвитянин» не отвечал ни на одну живую, распространенную в обществе потребность и,
стало быть, не мог иметь другого хода, как в своем кружке. Неуспех должен был сильно огорчить Киреевского.
Лариса Дмитриевна, давно прошедшая этими «задами» пантеизма, сбивала его и, улыбаясь, показывала мне на него глазами. Она, разумеется, была правее его, и я добросовестно ломал себе голову и досадовал, когда мой доктор торжественно смеялся. Споры эти занимали меня до того, что я с новым ожесточением
принялся за Гегеля. Мученье моей неуверенности недолго продолжалось, истина мелькнула перед глазами и
стала становиться яснее и яснее; я склонился на сторону моей противницы, но не так, как она хотела.
Митрополит Филарет отрядил миссионером бойкого священника. Его звали Курбановским. Снедаемый русской болезнью — честолюбием, Курбановский горячо
принялся за дело. Во что б то ни
стало он решился втеснить благодать божию черемисам. Сначала он попробовал проповедовать, но это ему скоро надоело. И в самом деле, много ли возьмешь этим старым средством?
С самого начала нашего знакомства Химик увидел, что я серьезно занимаюсь, и
стал уговаривать, чтоб я бросил «пустые» занятия литературой и «опасные без всякой пользы» — политикой, а
принялся бы
за естественные науки.
Не рано проснулся Бурульбаш после вчерашнего веселья и, проснувшись, сел в углу на лавке и начал наточивать новую, вымененную им, турецкую саблю; а пани Катерина
принялась вышивать золотом шелковый рушник. Вдруг вошел Катеринин отец, рассержен, нахмурен, с заморскою люлькою в зубах, приступил к дочке и сурово
стал выспрашивать ее: что
за причина тому, что так поздно воротилась она домой.
Супруга
принялась снова
за кочергу, но Чуб в это время вылез из мешка и
стал посреди сеней, потягиваясь, как человек, только что пробудившийся от долгого сна.
Оказалось, что это был тот же самый Балмашевский, но… возмутивший всех циркуляр он
принялся применять не токмо
за страх, но и
за совесть: призывал детей, опрашивал, записывал «число комнат и прислуги». Дети уходили испуганные, со слезами и недобрыми предчувствиями, а
за ними исполнительный директор
стал призывать беднейших родителей и на точном основании циркуляра убеждал их, что воспитывать детей в гимназиях им трудно и нецелесообразно. По городу ходила его выразительная фраза...
Кроншнепы с прилета, как и всякая птица, довольно сторожки; но оглядясь, скоро делаются несколько смирнее, и тогда подъезжать к ним на охотничьих дрожках или крестьянских роспусках; как же только
примутся они
за витье гнезд, то
становятся довольно смирны, хотя не до такой степени, как болотные кулики и другие мелкие кулички.
Часов в девять вечера с моря надвинулся туман настолько густой, что на нем, как на экране, отражались тени людей, которые то вытягивались кверху, то припадали к земле.
Стало холодно и сыро. Я велел подбросить дров в огонь и взялся
за дневники, а казаки
принялись устраиваться на ночь.
Он
принялся опять
за собственное, по его мнению недоконченное, воспитание, опять
стал читать, приступил даже к изучению английского языка.
Эта откровенность сразу уничтожила взаимную неловкость. Петр Елисеич спокойно и просто
стал уговаривать Груздева оставить глупости и
приняться за свое дело. Все мы делаем ошибки, но не следует падать духом. Груздев слушал, опустив голову, и в такт речи грустно улыбался. Когда Петр Елисеич истощил весь запас своих нравоучений, хороших слов и утешающих соображений, Груздев сказал всего одну фразу...
Тит схватил его
за волосы и
принялся колотить своею палкой что было силы. Гибкий черемуховый прут только свистел в воздухе, а Макар даже не пробовал защищаться. Это был красивый, широкоплечий парень, и Ганне
стало до смерти его жаль.
Таким образом Розанову пришлось познакомиться с этими лицами в первый же день своего переезда к Нечаю, потом он
стал встречаться с ними по нескольку раз каждый день, и они-то серьезно помешали ему
приняться вплотную
за свою диссертацию.
Тогда все тому подивилися, свита до земли преклонилася. Честной купец дал свое благословение дочери меньшой, любимой и молодому принцу-королевичу. И проздравили жениха с невестою сестры старшие завистные и все слуги верные, бояре великие и кавалеры ратные, и нимало не медля
принялись веселым пирком да
за свадебку, и
стали жить да поживать, добра наживать. Я сама там была, пиво-мед пила, по усам текло, да в рот не попало.
Он начал меня учить чистописанию, или каллиграфии, как он называл, и заставил выписывать «палочки», чем я был очень недоволен, потому что мне хотелось прямо писать буквы; но дядя утверждал, что я никогда не буду иметь хорошего почерка, если не
стану правильно учиться чистописанию, что наперед надобно пройти всю каллиграфическую школу, а потом
приняться за прописи.
Встреть моего писателя такой успех в пору его более молодую, он бы сильно его порадовал; но теперь, после стольких лет почти беспрерывных душевных страданий, он как бы отупел ко всему — и удовольствие свое выразил только тем, что
принялся сейчас же
за свой вновь начатый роман и
стал его писать с необыкновенной быстротой; а чтобы освежаться от умственной работы, он придумал ходить
за охотой — и это на него благотворно действовало: после каждой такой прогулки он возвращался домой здоровый, покойный и почти счастливый.
Когда они возвратились к Клеопатре Петровне, она сидела уж
за карточным столом, закутанная в шаль. На первых порах Клеопатра Петровна
принялась играть с большим одушевлением: она обдумывала каждый ход, мастерски разыгрывала каждую игру; но Вихров отчасти с умыслом, а частью и от неуменья и рассеянности с самого же начала
стал страшно проигрывать. Катишь тоже подбрасывала больше карты, главное же внимание ее было обращено на больную, чтобы та не очень уж агитировалась.
Когда Плавин
принялся рисовать, Павел сейчас же
стал у него
за спиною и
принялся с величайшим любопытством смотреть на его работу.
Володе ужасно
стало совестно и стыдно
за то, что он так необдуманно сказал, и он пробормотал что-то и молча продолжал слушать, как Дяденко с величайшим азартом
принялся спорить и доказывать противное.
Долго, задумчивый, сидел он над
статьею, потом медленно, со вздохом,
принялся за перо и начал переводить. Через два дня
статья была готова и отослана.
Задумал было Валерьян
приняться за чтение, но в библиотеке Петра Григорьича, тоже перевезенной из его городского дома и весьма немноготомной, оказались только книги масонского содержания, и, к счастью, в одном маленьком шкафике очутился неизвестно откуда попавший Боккачио [Боккачио — Боккаччо Джованни (1313—1375) — итальянский писатель-гуманист, автор «Декамерона».] на французском языке,
за которого Ченцов, как
за сокровище какое, схватился и
стал вместе с супругою целые вечера не то что читать, а упиваться и питаться сим нескромным писателем.
Пашенька, краснея от удовольствия,
стала на колени перед боярыней. Елена распустила ей волосы, разделила их на равные делянки и начала заплетать широкую русскую косу в девяносто прядей. Много требовалось на то уменья. Надо было плесть как можно слабее, чтобы коса, подобно решетке, закрывала весь затылок и потом падала вдоль спины, суживаясь неприметно. Елена прилежно
принялась за дело. Перекладывая пряди, она искусно перевивала их жемчужными нитками.
«А, какая там жизнь!» или: «Живем, как горох при дороге!» А иные посмелее
принимались рассказывать иной раз такое, что не всякий соглашался слушать. К тому же у них тянулась долгая тяжба с соседним помещиком из-за чинша [Чинш (польск.) — плата, вносимая владельцу земли
за ее бессрочную наследственную аренду.], которую лозищане сначала проиграли, а потом вышло как-то так, что наследник помещика уступил… Говорили, что после этого Лозинские
стали «еще гордее», хотя не
стали довольнее.
Рано утром, еще в темноте, две роты с топорами, под командой Полторацкого, вышли
за десять верст
за Чахгиринские ворота и, рассыпав цепь стрелков, как только
стало светать,
принялись за рубку леса.
На другой день утром Владимир явился в зале анатомического театра и с тем усердием, с которым
принялся за дела канцелярии,
стал заниматься анатомией.
По-моему, мало нагреть ему бока: образумится, пока болеть
станут, а там опять, пожалуй,
за свое
примется.
Скоро вернулся Степка с бреднем. Дымов и Кирюха от долгого пребывания в воде
стали лиловыми и охрипли, но
за рыбную ловлю
принялись с охотой. Сначала они пошли по глубокому месту, вдоль камыша; тут Дымову было по шею, а малорослому Кирюхе с головой; последний захлебывался и пускал пузыри, а Дымов, натыкаясь на колючие корни, падал и путался в бредне, оба барахтались и шумели, и из их рыбной ловли выходила одна шалость.
Бывало, при какой-нибудь уже слишком унизительной сцене: лавочник ли придет и
станет кричать на весь двор, что ему уж надоело таскаться
за своими же деньгами, собственные ли люди
примутся в глаза бранить своих господ, что вы, мол,
за князья, коли сами с голоду в кулак свищете, — Ирина даже бровью не пошевельнет и сидит неподвижно, со злою улыбкою на сумрачном лице; а родителям ее одна эта улыбка горше всяких упреков, и чувствуют они себя виноватыми, без вины виноватыми перед этим существом, которому как будто с самого рождения дано было право на богатство, на роскошь, на поклонение.
Теперь читателю, вероятно, понятно
стало, что именно вспомнилось Литвинову, когда он воскликнул:"Неужели!" — а потому мы снова вернемся в Баден и снова
примемся за нить прерванного нами рассказа.
Ирина
стала вдруг повадлива как овечка, мягка как шелк и бесконечно добра;
принялась давать уроки своим младшим сестрам — не на фортепьяно, — она не была музыкантшей — но во французском языке, в английском; читала с ними их учебники, входила в хозяйство; все ее забавляло, все занимало ее; она то болтала без умолку, то погружалась в безмолвное умиление; строила различные планы, пускалась в нескончаемые предположения о том, что она будет делать, когда выйдст замуж
за Литвинова (они нисколько не сомневались в том, что брак их состоится), как они
станут вдвоем…
П — ий, разбирая «Грозу», решился последовать той же методе, какой мы следовали в
статьях о «Темном царстве», и, изложивши сущность содержания пьесы,
принялся за выводы.