Неточные совпадения
— Мысль о
принудительном переселении — весьма оригинальная мысль, — сказал Клим Иванович, торопясь слушать.
Мир как бы вступает в период
принудительного организованного хаоса, который внутренно нисколько не побеждается.
Всякая творческая историческая задача предполагает изменение status quo и не обходится без
принудительного перераспределения исторических тел.
Можно и должно мыслить исчезновение классов и
принудительных государств в совершенном человечестве, но невозможно мыслить исчезновение национальностей.
И было изменой христианству, когда христианскую правду хотели сделать
принудительной.
Так образовались
принудительные христианские теократии, так дошли до приспособления и оправдания капиталистического режима, который находится в самом остром противоречии с христианством.
Принудительная жертва не имеет никакой ценности.
Творчество национальных культур и типов жизни не терпит внешней,
принудительной регламентации, оно не есть исполнение навязанного закона, оно свободно, в нем есть творческий произвол.
На выкуп он, однако ж, не шел: боялся, что выкупную ссуду подстерегут. Долгов-то, пожалуй, не покроют, а его последнего куска лишат, да еще несостоятельным объявят… Но и тут фортель нашелся. Ждали-ждали кредиторы, да и потребовали
принудительного выкупа. Получивши это известие, он совсем растерялся. Бездна разоренья, темная и зияющая, разверзлась пред ним во всем ужасе нищеты. Он сидел, уставившись в даль неподвижными глазами, и шептал бессвязные слова.
Идея свободы для меня первичнее идеи совершенства, потому что нельзя принять
принудительного, насильственного совершенства.
Для Достоевского
принудительное устроение царства земного есть римская идея, которую наследует и атеистический социализм.
Это
принудительная организация человеческого счастья.
Самый наивный из славянофилов, К. Аксаков, говорил: «Нравственное дело должно и совершаться нравственным путем, без помощи внешней,
принудительной силы.
Подобный человек не принимает результатов прогресса,
принудительной мировой гармонии, счастливого муравейника, когда миллионы будут счастливы, отказавшись от личности и свободы.
Достоевский не хочет мира без свободы, не хочет и рая без свободы, он более всего возражает против
принудительного счастья.
Соединение человечества и Божества, достижение Богочеловечества можно мыслить только свободно, оно не может быть
принудительным, не может быть результатом необходимости.
Достоевский видит дуализм злой свободы и
принудительного добра.
В другом месте он пишет: «Православное дело и совершаться должно нравственным путем, без помощи внешней,
принудительной силы.
Но до этого акта веры, до вольного отречения и согласия на все во имя веры не может открыться разумность веры, так как это было бы
принудительным знанием.
Почему бытие этого мира кажется нам таким несомненным, таким
принудительным, бытие же мира иного кажется сомнительным и необязательным?
Принудительная замена знания верой почти никем сейчас не отстаивается.
Вот почему современность так притязательно и деспотически требует доказательной веры, т. е.
принудительной, т. е. направленной на видимые вещи.
В эти трудные минуты судьба церкви зависит не от внешних вещей, не от
принудительных охранений, не от государственных вмешательств, не от политических переворотов, не от общественных реформ, а от напряженного мистического чувства церкви верных, от мистической свободы прежде всего.
Религиозная проблема потонула в политике, в формализме, во внешнем и
принудительном, и вина должна быть разделена между двумя враждующими лагерями, лагерем, лишь внешне отстаивающим право свободы совести, и лагерем, отрицающим это право и насилующим совесть.
Церковь и вера тут уничтожаются государством и наукой, так как происходит подмена свободного восприятия
принудительным.
Те, что живут под исключительной властью мировых сил, для кого существует лишь
принудительное и кто принимает лишь доказанное, те знают, что Христос умер, и не знают, что Христос воскрес.
Внутри новозаветного откровения нет закона, нет государства, нет семьи, нет никакого
принудительного порядка, есть только благодать, любовь, свобода.
Когда государство, область принуждения и закона, вторгается в церковь, область свободы и благодати, то происходит подобное тому, как когда знание,
принудительное обличение видимых вещей, вторгается в веру, свободное обличение вещей невидимых.
Ведь и в священном предании церкви, без которого нет церкви, ничего
принудительного и насильственного нет, все свободно и таинственно.
Принудительное государство, как и
принудительное знание, нужны природному миру и природному человечеству, но эти принудительно-природные начала не могут быть внесены в церковь и в веру.
Не превращается ли свободная вера в
принудительное знание, когда истина Христова становится авторитетом, материально воспринимаемым и не требующим подвига избрания?
В порядке природном, видимом,
принудительном хлеб и вино не превращаются в тело и кровь Христову.
В церкви и в вере дана абсолютная истина и абсолютная жизнь, и именно поэтому сфера церковной жизни должна быть отграничена от государства и от знания как сфер
принудительных и неабсолютных.
Ставить же условия своего вхождения в свободно-благодатный порядок — это ничего не значит, кроме неспособности вырваться из порядка насильственно-принудительного.
Насильственное,
принудительное, внешнее устранение зла из мира, необходимость и неизбежность добра — вот что окончательно противоречит достоинству всякого лица и совершенству бытия, вот план, не соответствующий замыслу Существа абсолютного во всех своих совершенствах.
Что Христос воскрес, что Правда победила в мире зло, вырвала корень зла — смерть, это не дано как факт
принудительный и доказательный.
Истина христианства, преломленная в папизме, воспринимается принудительно, насильственно, и в этом
принудительном восприятии истины нет уже подвига свободного избрания того, что любишь, подвига свободного отречения от того, что принуждает.
Церковь станет царством, царством Божьим и на земле, как и на небе, когда мировая душа окончательно соединится с Логосом, соединится Невеста с Женихом, т. е. преобразится весь
принудительный порядок природы в порядок свободно-благодатный.
Заповедь «не убей» имеет
принудительное значение для мира, не победившего в себе воли к убийству.
В
принудительном восприятии всегда дан лишь мир видимых вещей, лишь мир чувственный, природный.
Взаимопроникновение и смешение благодатного и свободного порядка церкви с
принудительным и законническим порядком государства в истории есть не только победа благодати и свободы над принуждением и законом, но и вечная угроза возобладания принуждения и закона над свободой и благодатью.
Современность признает лишь область видимых вещей, лишь
принудительное принимает, невидимые же вещи в лучшем случае признает лишь как символы внутреннего состояния человека.
Вера предполагает свободный подвиг отречения от
принудительной, насильственной власти видимых вещей, в царстве которых правда всегда поругана и распята.
Само собою разумеется, что слово «видимый» и «невидимый» нужно понимать всеобъемлюще, не в смысле зрительного восприятия и не в смысле внешнего восприятия, а в смысле
принудительной данности или отсутствия
принудительной данности.
Насильственное пребывание в церкви,
принудительное приобщение к ее жизни есть словосочетание, лишенное всякого значения.
Таковы преимущества вольнонаемного труда перед
принудительным.
Тут предполагалось решить очень важный вопрос: возможно ли рассчитывать на успешность применения к сельскому хозяйству
принудительного труда ссыльных?
Комитет признал, что необходимо «высылать тяжких преступников в отдаленную колонию для употребления там в
принудительные работы с преимущественною целью водворения в месте ссылки».
Правда, женщины иногда моют полы в канцеляриях, работают на огородах, шьют мешки, но постоянного и определенного, в смысле тяжких
принудительных работ, ничего нет и, вероятно, никогда не будет.
И потому-то колонизационная практика потребовала прежде всего сокращения сроков тюремного заключения и
принудительных работ, и в этом смысле наш «Устав о ссыльных» делает значительные уступки.