Неточные совпадения
Анна Андреевна.
Приходи, Осип,
ко мне, тоже получишь.
Городничий. Ступай сейчас за частным приставом; или нет, ты мне нужен. Скажи там кому-нибудь, чтобы как можно поскорее
ко мне частного пристава, и
приходи сюда.
Читая эти письма, Грустилов
приходил в необычайное волнение. С одной стороны, природная склонность к апатии, с другой, страх чертей — все это производило в его голове какой-то неслыханный сумбур, среди которого он путался в самых противоречивых предположениях и мероприятиях. Одно казалось ясным: что он тогда только будет благополучен, когда глуповцы поголовно станут ходить
ко всенощной и когда инспектором-наблюдателем всех глуповских училищ будет назначен Парамоша.
Пришлете ли вы Сережу
ко мне, или мне приехать в дом в известный, назначенный час, или вы мне дадите знать, когда и где я могу его видеть вне дома?
— Мама! Она часто ходит
ко мне, и когда
придет… — начал было он, но остановился, заметив, что няня шопотом что — то сказала матери и что на лице матери выразились испуг и что-то похожее на стыд, что так не шло к матери.
— А вот другой Дон-Кишот просвещенья: завел школы! Ну, что, например, полезнее человеку, как знанье грамоты? А ведь как распорядился? Ведь
ко мне
приходят мужики из его деревни. «Что это, говорят, батюшка, такое? сыновья наши совсем от рук отбились, помогать в работах не хотят, все в писаря хотят, а ведь писарь нужен один». Ведь вот что вышло!
Богат, хорош собою, Ленский
Везде был принят как жених;
Таков обычай деревенский;
Все дочек прочили своих
За полурусского соседа;
Взойдет ли он, тотчас беседа
Заводит слово стороной
О скуке жизни холостой;
Зовут соседа к самовару,
А Дуня разливает чай,
Ей шепчут: «Дуня, примечай!»
Потом приносят и гитару;
И запищит она (Бог мой!):
Приди в чертог
ко мне златой!..
«Не спится, няня: здесь так душно!
Открой окно да сядь
ко мне». —
«Что, Таня, что с тобой?» — «Мне скучно,
Поговорим о старине». —
«О чем же, Таня? Я, бывало,
Хранила в памяти не мало
Старинных былей, небылиц
Про злых духов и про девиц;
А нынче всё мне тёмно, Таня:
Что знала, то забыла. Да,
Пришла худая череда!
Зашибло…» — «Расскажи мне, няня,
Про ваши старые года:
Была ты влюблена тогда...
А он не едет; он заране
Писать
ко прадедам готов
О скорой встрече; а Татьяне
И дела нет (их пол таков);
А он упрям, отстать не хочет,
Еще надеется, хлопочет;
Смелей здорового, больной
Княгине слабою рукой
Он пишет страстное посланье.
Хоть толку мало вообще
Он в письмах видел не вотще;
Но, знать, сердечное страданье
Уже
пришло ему невмочь.
Вот вам письмо его точь-в-точь.
— Да, и беги по дороге. Когда
придет полянка, остановись и смотри:
ко мне без зайца не
приходить!
Пришедши к возам, он совершенно позабыл, зачем
пришел: поднес руку
ко лбу и долго тер его, стараясь припомнить, что ему нужно делать.
— Н… нет, видел, один только раз в жизни, шесть лет тому. Филька, человек дворовый у меня был; только что его похоронили, я крикнул, забывшись: «Филька, трубку!» — вошел, и прямо к горке, где стоят у меня трубки. Я сижу, думаю: «Это он мне отомстить», потому что перед самою смертью мы крепко поссорились. «Как ты смеешь, говорю, с продранным локтем
ко мне входить, — вон, негодяй!» Повернулся, вышел и больше не
приходил. Я Марфе Петровне тогда не сказал. Хотел было панихиду по нем отслужить, да посовестился.
— Родя, Родя, что с тобою? Да как же ты об этом спрашивать можешь! Да кто про тебя мне что-нибудь скажет? Да я и не поверю никому, кто бы
ко мне ни
пришел, просто прогоню.
Вот и Дмитрий Прокофьич
ко мне вчера
приходил, — согласен, согласен-с, у меня характер язвительный, скверный, а они вот что из этого вывели!..
—
Приходит она, этта,
ко мне поутру, — говорил старший младшему, — раным-ранешенько, вся разодетая. «И что ты, говорю, передо мной лимонничаешь, чего ты передо мной, говорю, апельсинничаешь?» — «Я хочу, говорит, Тит Васильевич, отныне, впредь в полной вашей воле состоять». Так вот оно как! А уж как разодета: журнал, просто журнал!
— Слушай, — поспешил Раскольников, — я
пришел только сказать, что ты заклад выиграл и что действительно никто не знает, что с ним может случиться. Войти же я не могу: я так слаб, что сейчас упаду. И потому здравствуй и прощай! А завтра
ко мне
приходи…
— Если бы вы не верили, то могло ли сбыться, чтобы вы рискнули
прийти одна
ко мне? Зачем же вы
пришли? Из одного любопытства?
Евфросинья Потаповна. Да коли вам что не по себе, так пожалуйте
ко мне в комнату, а то
придут мужчины, накурят так, что не продохнешь. Что я стою-то! Бежать мне серебро сосчитать да запереть, нынче народ без креста.
«Ежели не забыли,
приходите завтра, когда отблаговестят
ко всенощной.
— Кажется — так. Он
присылал ее
ко мне один раз. Он настроен несокрушимо. Упрям. Уважаю упрямых.
— Вы там скажите Гогину или Пояркову, чтоб они
присылали мне литературы больше и что совершенно необходимо, чтоб сюда снова приехал товарищ Дунаев. А также — чтоб не являлась
ко мне бестолковая дама.
— Я
пришел, — говорил он, раскачивая портфель, прижав шляпу
ко груди. — Я тогда не спросил ваш адрес. Но я надеялся встретить вас.
Потом, когда он получил деньги из деревни, братец
пришли к нему и объявили, что ему, Илье Ильичу, легче будет начать уплату немедленно из дохода; что года в три претензия будет покрыта, между тем как с наступлением срока, когда документ будет подан
ко взысканию, деревня должна будет поступить в публичную продажу, так как суммы в наличности у Обломова не имеется и не предвидится.
— Вот она кто! — сказала Вера, указывая на кружившуюся около цветка бабочку, — троньте неосторожно, цвет крыльев пропадет, пожалуй, и совсем крыло оборвете. Смотрите же! балуйте, любите, ласкайте ее, но Боже сохрани — огорчить! Когда
придет охота обрывать крылья, так идите
ко мне: я вас тогда!.. — заключила она, ласково погрозив ему.
— Да кто пишет?
Ко мне никто, — сказала бабушка, — а к Марфеньке недавно из лавки купец письмо
прислал…
— Приятно! — возразила бабушка, — слушать тошно!
Пришел бы
ко мне об эту пору: я бы ему дала обед! Нет, Борис Павлович: ты живи, как люди живут, побудь с нами дома, кушай, гуляй, с подозрительными людьми не водись, смотри, как я распоряжаюсь имением, побрани, если что-нибудь не так…
— Ты злая! А если б я сделался болен горячкой? Бабушка и Марфенька
пришли бы
ко мне, ходили бы за мной, старались бы облегчить. Ужели бы ты осталась равнодушной и не заглянула бы
ко мне, не спросила бы…
— Я настолько «мудра», брат, чтоб отличить белое от черного, и я с удовольствием говорю с вами. Если вам не скучно,
приходите сегодня вечером опять
ко мне или в сад: мы будем продолжать…
— Ей-богу, нет! и все будто, завидя меня, бросились, как ваши статуи,
ко мне, я от них: кричал, кричал, даже Семен
пришел будить меня — ей-богу, правда, спросите Семена!..
— Он солгал. Я — не мастер давать насмешливые прозвища. Но если кто проповедует честь, то будь и сам честен — вот моя логика, и если неправильна, то все равно. Я хочу, чтоб было так, и будет так. И никто, никто не смей
приходить судить меня
ко мне в дом и считать меня за младенца! Довольно, — вскричал он, махнув на меня рукой, чтоб я не продолжал. — А, наконец!
— Мама, родная, неужто вам можно оставаться? Пойдемте сейчас, я вас укрою, я буду работать для вас как каторжный, для вас и для Лизы… Бросимте их всех, всех и уйдем. Будем одни. Мама, помните, как вы
ко мне к Тушару
приходили и как я вас признать не хотел?
— Вы очень оживились после последнего разу, как
ко мне
приходили.
Накануне мне
пришла было мысль, что там Версилов, тем более что он скоро затем вошел
ко мне, хотя я знал, притом наверно, из их же разговоров, что Версилов, на время моей болезни, переехал куда-то в другую квартиру, в которой и ночует.
Он сказал, что
ко мне
придет.
Если вы хотите про Версилова много узнать, вы
ко мне
приходите.
— Да, насчет денег. У него сегодня в окружном суде решается их дело, и я жду князя Сережу, с чем-то он
придет. Обещался прямо из суда
ко мне. Вся их судьба; тут шестьдесят или восемьдесят тысяч. Конечно, я всегда желал добра и Андрею Петровичу (то есть Версилову), и, кажется, он останется победителем, а князья ни при чем. Закон!
— Вы вашу-то квартиру, у чиновников, за собой оставите-с? — спросила она вдруг, немного
ко мне нагнувшись и понизив голос, точно это был самый главный вопрос, за которым она и
пришла.
Она уже была мне дорога: сюда
ко мне
пришел Версилов, сам, в первый раз после тогдашней ссоры, и потом
приходил много раз.
Начался разговор, Стебельков заговорил громко, все порываясь в комнату; я не помню слов, но он говорил про Версилова, что может сообщить, все разъяснить — «нет-с, вы меня спросите», «нет-с, вы
ко мне
приходите» — в этом роде.
Я был бесконечно изумлен; эта новость была всех беспокойнее: что-то вышло, что-то произошло, что-то непременно случилось, чего я еще не знаю! Я вдруг мельком вспомнил, как Версилов промолвил мне вчера: «Не я к тебе
приду, а ты
ко мне прибежишь». Я полетел к князю Николаю Ивановичу, еще более предчувствуя, что там разгадка. Васин, прощаясь, еще раз поблагодарил меня.
— Очень рад, что вы
пришли, — сказал Крафт. — У меня есть одно письмо, до вас относящееся. Мы здесь посидим, а потом пойдем
ко мне.
Он не являлся
ко мне на дом во время болезни — раз только
приходил и виделся с Версиловым; он не тревожил, не пугал меня, сохранил передо мной
ко дню и часу моего выхода вид самой полной независимости.
— Да уж по тому одному не пойду, что согласись я теперь, что тогда пойду, так ты весь этот срок апелляции таскаться начнешь
ко мне каждый день. А главное, все это вздор, вот и все. И стану я из-за тебя мою карьеру ломать? И вдруг князь меня спросит: «Вас кто
прислал?» — «Долгорукий». — «А какое дело Долгорукому до Версилова?» Так я должен ему твою родословную объяснять, что ли? Да ведь он расхохочется!
—
Приду к вам, или вы
ко мне.
Но все вдруг густо зашевелились; все стали разбирать шляпы и хотели идти, — конечно, не из-за меня, а им
пришло время; но это молчаливое отношение
ко мне раздавило меня стыдом. Я тоже вскочил.
— Да, слушайте, хотите, я вам скажу в точности, для чего вы теперь
ко мне
приходили? Я все это время сидел и спрашивал себя: в чем тайна этого визита, и наконец, кажется, теперь догадался.
Нет, вы
ко мне
приходите!
— Вы
ко мне
присылали Настасью Егоровну, — начал я прямо, несколько тяготясь таким уж слишком эффектным участием, хотя оно мне было приятно.
— Нет, я к тебе не
приду, а ты
ко мне прибежишь…
— Он завтра к батюшке за медом заедет, а оттуда
ко мне, и ты
приди, и мещанин будет.