Неточные совпадения
Левин провел своего гостя
в комнату для
приезжих, куда и были внесены вещи Степана Аркадьича: мешок, ружье
в чехле, сумка для сигар, и, оставив его умываться и переодеваться, сам пока прошел
в контору сказать о пахоте и клевере. Агафья Михайловна, всегда очень озабоченная честью дома, встретила его
в передней вопросами насчет обеда.
— Пожалуйте завтра. Завтра
в 10 часов свидание разрешается всем; вы
приезжайте, и сам смотритель будет дома. Тогда свидание можете иметь
в общей, а если смотритель разрешит, то и
в конторе.
У меня
в К-ской губернии адвокат есть знакомый-с, с детства приятель-с, передавали мне чрез верного человека, что если
приеду, то он мне у себя на
конторе место письмоводителя будто бы даст-с, так ведь, кто его знает, может, и даст…
Иметь такого служащего
в России, разумеется, было выгодно для фирмы, его перевели
в лондонскую
контору на испытание, испытали, и вот, с полгода времени до обеда у Полозова он
приехал в Петербург агентом фирмы по сальной и стеариновой части, с жалованьем
в 500 фунтов.
— Да, вот какие дела, Андрон… — говорил он вечером, когда они остались
в конторе одни. —
Приехал получить с тебя должок. Разве забыл?
— Извините, что я не
приехал прямо к вам, а остановился
в конторе дилижансов… Я не знал вашей квартиры…
В конторе Андреевича я получал деньги, окруженный полицейскими офицерами. Один из них спросил меня, как это я, корреспондент, ухитрился так вовремя
приехать к событию и за четыре дня до него перевести деньги. Я ответил ему довольно дерзко по-русски, и он больше ко мне не приставал.
—
Контора у меня здесь маленькая и совершенно безвыгодная, — начал он, — но, считая себя виноватым, что не
приехал к вам
в губернский город представиться, и как супруга ваша справедливо мне приказывала через почтальона, что она и вы очень обижаетесь, что все мы, почтмейстера, точно будто бы знать не хотим своего начальника, но видит создатель, что это я по робости моей сделал и что я готов с полным моим удовольствием исполнить всегда, что следует…
— Покуда — живи! — сказала она, — вот тебе угол
в конторе, пить-есть будешь с моего стола, а на прочее — не погневайся, голубчик! Разносолов у меня от роду не бывало, а для тебя и подавно заводить не стану. Вот братья ужо
приедут: какое положение они промежду себя для тебя присоветуют — так я с тобой и поступлю. Сама на душу греха брать не хочу, как братья решат — так тому и быть!
Подпоручик Иванов вышел
в отставку и с Кавказа, где квартировал его полк,
приехал в один из городов средней России. Еще будучи юнкером, он получал от своей единственной родственницы, старушки тетки, жившей
в этом городе, небольшие суммы денег и теперь, бросив службу «по служебным недоразумениям»,
приехал к тетке, чтобы пока, до новой должности, пережить трудное время. Дорогой Иванов скромно мечтал о какой-нибудь должности на железной дороге или
в конторе, о чистенькой комнатке, о женитьбе.
«Вот, — думал Колесов, —
приеду в Москву. Устроюсь где-нибудь
в конторе, рублей на пятьдесят
в месяц. Года два прослужу, дадут больше… Там, бог даст, найду себе по сердцу какую-нибудь небогатую девушку, женюсь на ней, и заживем… И чего не жить! Человек я смирный, работящий, вина
в рот не беру… Только бы найти место, и я счастлив… А Москва велика, люди нужны… Я человек знающий, рекомендация от хозяина есть, значит, и думать нечего».
— Делать нечего-с! — сказал он не совсем, кажется, довольным голосом. —
Приезжайте завтра
в контору.
Уложив эти деньги
в нарочно взятый для них саквояж, Домна Осиповна отправилась
в контору Хмурина, где сидел всего один артельщик, который, когда Домна Осиповна сказала, что
приехала купить акции, проворно встал и проговорил: «Пожалуйте-с; от Селивестра Кузьмича был уже приказ!» Домна Осиповна подала ему свой саквояж с деньгами, сосчитав которые, артельщик выдал ей на восемьдесят тысяч акций.
Филицата. Большие тысячи лежат. А внизу у нас две половины:
в одной Амос Панфилыч живет, а
в другой — приказчики да
контора. Вот, Сила Ерофеич, я вам все наши покои показала; а теперь подождите
в моей коморке! Теперь скоро сама-то
приедет. Когда нужно будет, я вас кликну. Только уж вы ничего не забудьте, всё скажите.
— Держали, и даже порядочное время. Главная причина — через деньги. Послала мне барыня денег полтысячи и письмо мне с мужем написали. Как пришли деньги эти, и сейчас мое дело зашевелилось.
Приезжает заседатель, вызвал меня
в контору. «Ну, говорит, дело твое у меня. Много ли дашь, я тебя вовсе оправлю?»
— А я спрашивал про тебя
в конторе, и она была там… И говорит: «Чем, говорит, идти пешком по песку, поедем
в лодке, я тоже к нему». Вот и
приехали.
Рано
в субботу
в легоньком тарантасике, один, без кучера,
приехал Дмитрий Осипыч Строинский, а вслед за ним, распевая во все горло «Всемирную славу», пришел и дьякон Мемнон, с сапогами за плечьми,
в нанковом подряснике и с зимней шапкой на голове. Он тоже у Пахома пристал и, только что вошел
в контору, полез
в подполье и завалился там соснуть на прохладе вплоть до вечера. Кислов с дочерью
приехал поздно, перед самым собраньем.
Тележка, запряженная почтовыми лошадьми, остановилась у ворот Патапа Максимыча. Бросились к окнам — нет, не исправник
приехал, не из удельной
конторы, а какой-то незнакомый человек
в синей сибирке с борами назади и
в суконном картузе. Не то городской мещанин, не то купец небойкого полета.
— Я
в Грузино не поеду, — отвечал Азиатов, — ты сам знаешь, какое там житье…
Приезжай завтра
в госпиталь и вручи мне бумаги
в конторе.
На другой день по прибытии княгини Шестовой
в Т. рано утром
в конторе гостиницы «Гранд Отель» была получена на ее имя телеграмма из Москвы, Лакей, призванный
в контору для вручения ее по принадлежности, вспомнил, что ее сиятельство приказала ему накануне разбудить ее
в девять часов, и несмотря на то, что был девятый час
в начале, полагая, что
приезжая ждала именно эту телеграмму, отправился стучаться
в дверь первого номера.
Приехав в Киев, Пьер вызвал
в главную
контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания.