Неточные совпадения
В окружном же суде он служил со времени открытия судов и очень гордился тем, что он
привел к присяге несколько десятков тысяч человек, и что
в своих преклонных годах он продолжал трудиться на благо
церкви, отечества и семьи, которой он оставит, кроме дома, капитал не менее тридцати тысяч
в процентных бумагах.
Когда Нагибин
привез из города известие, что и дом и все
в доме готово,
в Гарчиках,
в деревенской
церкви, совершился самый скромный обряд венчания.
— Я иду из положения, что это смешение элементов, то есть сущностей
церкви и государства, отдельно взятых, будет, конечно, вечным, несмотря на то, что оно невозможно и что его никогда нельзя будет
привести не только
в нормальное, но и
в сколько-нибудь согласимое состояние, потому что ложь лежит
в самом основании дела.
— Знаю: коли не о свадьбе, так известно о чем. Да не на таковских напал. Мы его
в бараний рог согнем.
В мешке
в церковь привезу, за виски вокруг налоя обведу, да еще рад будет. Ну, да нечего с тобой много говорить, и так лишнее наговорила: девушкам не следует этого знать, это материно дело. А девушка должна слушаться, она еще ничего не понимает. Так будешь с ним говорить, как я тебе велю?
Политический вопрос с 1830 года делается исключительно вопросом мещанским, и вековая борьба высказывается страстями и влечениями господствующего состояния. Жизнь свелась на биржевую игру, все превратилось
в меняльные лавочки и рынки — редакции журналов, избирательные собрания, камеры. Англичане до того привыкли все
приводить, к лавочной номенклатуре, что называют свою старую англиканскую
церковь — Old Shop. [Старая лавка (англ.).]
Впереди всех стояла
в дни свадебных балов белая, золоченая, вся
в стеклах свадебная карета,
в которой
привозили жениха и невесту из
церкви на свадебный пир: на паре крупных лошадей
в белоснежной сбруе, под голубой, если невеста блондинка, и под розовой, если невеста брюнетка, шелковой сеткой. Жених во фраке и белом галстуке и невеста, вся
в белом, с венком флердоранжа и с вуалью на голове, были на виду прохожих.
Лучший табак, бывший
в моде, назывался «Розовый». Его делал пономарь, живший во дворе
церкви Троицы-Листы, умерший столетним стариком. Табак этот продавался через окошечко
в одной из крохотных лавочек, осевших глубоко
в землю под церковным строением на Сретенке. После его смерти осталось несколько бутылок табаку и рецепт, который настолько своеобразен, что нельзя его не
привести целиком.
Практическая жизненная программа для России может быть сосредоточена лишь вокруг проблемы Востока и Запада, может быть связана лишь с уготовлением себя к тому часу истории,
в который столкновение восточного и западного мира
приведет к разрешению судеб
Церкви.
Вернувшись из
церкви, где ее видел Лаврецкий, она тщательнее обыкновенного
привела все у себя
в порядок, отовсюду смела пыль, пересмотрела и перевязала ленточками все свои тетради и письма приятельниц, заперла все ящики, полила цветы и коснулась рукою каждого цветка.
Обыкновенно, там,
в Расее-то, и слыхом не слыхали, что такое есть каторга, а только словом-то пугали: «Вот
приведут в Сибирь на каторгу, так там узнаете…» И у меня сердце екнуло, когда завиделся завод, а все-таки я потихоньку отвечаю Марфе Тимофеевне: «Погляди, глупая, вон церковь-то…
В этот самый каменный флигель двадцать три года тому назад он
привез из
церкви молодую жену, здесь родилась Женни, отсюда же Женни увезли
в институт и отсюда же унесли на кладбище ее мать, о которой так тепло вспоминала игуменья.
Нечто, подобное этому непостижимому року, пронеслось и над Ямской слободой,
приведя ее к быстрой и скандальной гибели. Теперь вместо буйных Ямков осталась мирная, будничная окраина,
в которой живут огородники, кошатники, татары, свиноводы и мясники с ближних боен. По ходатайству этих почтенных людей, даже самое название Ямской слободы, как позорящее обывателей своим прошлым, переименовано
в Голубевку,
в честь купца Голубева, владельца колониального и гастрономического магазина, ктитора местной
церкви.
Когда невесту
привезли в церковь, то ее провели на левую сторону, а жених стоял на правой.
«Что значат смерть и страдание такого ничтожного червяка, как я,
в сравнении с столькими смертями и столькими страданиями?» Но вид чистого неба, блестящего солнца, красивого города, отворенной
церкви и движущегося по разным направлениям военного люда скоро
приведет ваш дух
в нормальное состояние легкомыслия, маленьких забот и увлечения одним настоящим.
Тогда является ко мне священник из того прихода, где жил этот хлыстовщик, и стал мне объяснять, что Ермолаев вовсе даже не раскольник, и что хотя судился по хлыстовщине [Хлыстовщина — мистическая секта, распространившаяся
в России
в XVII веке.], но отрекся от нее и ныне усердный православный, что доказывается тем, что каждогодно из Петербурга он
привозит удостоверение о своем бытии на исповеди и у святого причастия; мало того-с: усердствуя к их приходской
церкви, устроил
в оной на свой счет новый иконостас, выкрасил, позолотил его и украсил даже новыми иконами, и что будто бы секта хлыстов с скопческою сектою не имеет никакого сходства, и что даже они враждуют между собою.
Приехали на Святки семинаристы, и сын отца Захарии, дающий приватные уроки
в добрых домах,
привез совершенно невероятную и дикую новость: какой-то отставной солдат, притаясь
в уголке Покровской
церкви, снял венец с чудотворной иконы Иоанна Воина и, будучи взят с тем венцом
в доме своем, объяснил, что он этого венца не крал, а что, жалуясь на необеспеченность отставного русского воина, молил сего святого воинственника пособить ему
в его бедности, а святой, якобы вняв сему, проговорил: „Я их за это накажу
в будущем веке, а тебе на вот покуда это“, и с сими участливыми словами снял будто бы своею рукой с головы оный драгоценный венец и промолвил: „Возьми“.
Часа через три он возвратился с сильной головной болью, приметно расстроенный и утомленный, спросил мятной воды и примочил голову одеколоном; одеколон и мятная вода
привели немного
в порядок его мысли, и он один, лежа на диване, то морщился, то чуть не хохотал, — у него
в голове шла репетиция всего виденного, от передней начальника губернии, где он очень приятно провел несколько минут с жандармом, двумя купцами первой гильдии и двумя лакеями, которые здоровались и прощались со всеми входящими и выходящими весьма оригинальными приветствиями, говоря: «С прошедшим праздничком», причем они, как гордые британцы, протягивали руку, ту руку, которая имела счастие ежедневно подсаживать генерала
в карету, — до гостиной губернского предводителя,
в которой почтенный представитель блестящего NN-ского дворянства уверял, что нельзя нигде так научиться гражданской форме, как
в военной службе, что она дает человеку главное; конечно, имея главное, остальное приобрести ничего не значит; потом он признался Бельтову, что он истинный патриот, строит у себя
в деревне каменную
церковь и терпеть не может эдаких дворян, которые, вместо того чтоб служить
в кавалерии и заниматься устройством имения, играют
в карты, держат француженок и ездят
в Париж, — все это вместе должно было представить нечто вроде колкости Бельтову.
— Хоть бы бог
привел съездить на Афонские горы [Афонские горы —
в Греции район сосредоточения ряда монастырей и скитов, одно из «святых мест» православной
церкви, когда-то усердно посещаемое богомольцами из России.], — сказала Маремьяша. — Когда мы с Аделаидой Ивановной жили еще
в деревне, к нам заезжал один греческий монах и рассказывал, как там
в монастырях-то хорошо!
Из
церкви монашеское пенье несется, и легко стало у воеводы на душе: что же,
привел господь
в монастырских служках поработать…
Посадили ее
в господскую кибитку, обвешанную красными платками, и к
церкви привезли.
Когда ты все расскажешь нам, мой сын,
И
приведешь точь-в-точь его слова,
Тебе дарует
церковь награжденье
И ты уйдешь свободно. Если ж ты
Хотя одно лишь слово утаишь,
Я должен буду, с сокрушенным сердцем,
На пытку согласиться.
Николай Иванович. Я знаю, что
в Евангелии сказано: не только не убий, но не гневайся, а
церковь благословляет войска.
В Евангелии сказано: «Не клянись!» —
церковь приводит к клятве;
в Евангелии сказано…
Вместе с городским гардеробом Ониська
привезла с собою легкость городских нравов и презрение к деревенской необразованности. Держала она себя с соседями заносчиво, употребляла
в разговоре никому не ведомые слова, ела
в пост скоромное и даже
в одно воскресенье — смешно сказать — явилась
в церковь с синим пенсне на носу, за что Александр получил от священника, отца Анатолия, строгий выговор.
— Поставили, матушка, истинно, что поставили, — говорила Евпраксия. — На Богоявленье
в Городце воду святил, сам Патап Максимыч за вечерней стоял и воды богоявленской домой
привез. Вон бурак-от у святых стоит. Великим постом Коряга, пожалуй, сюда наедет, исправлять станет, обедню служить. Ему, слышь, епископ-от полотняную
церковь пожаловал и одикон, рекше путевой престол Господа Бога и Спаса нашего…
Между тем двое учителей да кое-кто из публики частью угрозами, частью просьбами и убеждениями успели-таки отратовать мальчугана у полиции и с торжеством
привели его обратно
в церковь.
Объективация духа
в Церкви приводила к ложным сакрализациям, к ложным святыням.
— Как же это можно? Все-таки съедутся у вас дворяне на свадьбу… Жена исправника… И
в церкви от прихожан будет стыдно. Позвольте мне самой снарядить невесту. У меня есть платья два, три — новехоньки… надевала только по разу… Кое-что из уборчиков еще
привезу.
Конечно, всех этих лиц
привело в церковь не желание отдать последний долг покойному графу, а романтическая сторона как его жизни, так и смерти.
— Сам я, батюшка граф,
привозил рожать
в усадьбу Лукьяновну, сам и пустой гробик
в церковь хоронить носил, а ребеночка Настасья Федоровна за своего выдала… Глашка, горничная ее, сказывала, что подушки она подкладывала, чтобы твою графскую милость
в обман ввести, вот она какая непутевая, а безвинных людей пороть, на это ее взять, прежде пусть на себе лозы испытает…
Она неукоснительно по воскресеньям и праздникам ездила
в церковь Николая Явленного, становилась рядом с Глафирой Петровной, а из
церкви отправлялась к ней на пирог, рассыпалась перед ней
в преданности и любви, ласкала Костю и Машу, словом,
приводила старушку
в восторг своим обращением и нежностью, особенно к мужу.
— Вы имеете снисходительного слушателя. Рассказывайте как можете. Я затруднять вас много не стану, а попрошу только раскрыть мне, что случилось с Луизою после того, как ее
привели в церковь для венчания. Что прежде было, известно мне из письма вашего к доктору Блументросту: оно-то привязало меня еще к жизни, но оставило
в большой неизвестности, потому что перепутано было на самом любопытном месте описанием болотного моха.
А тут, по неловкости моей, я как-то причинил ему боль, царапнул, что ли, и он заплакал; и вместо того, чтобы хоть здесь почувствовать жалость, я рассердился и отдал его бонне. Что со мною? Прежде таких, рассказывают старики,
в церкви отчитывали и
приводили в прежние чувства… а кто сможет меня отчитать? Пустяки.
Когда мне открылся
в первый раз смысл Христова учения, я никак не думал, что разъяснение этого смысла
приведет меня к отрицанию учения
церкви.
Все толкователи
церкви, особенно напирая на значение слова: напрасно, объясняют это место так, что не надо оскорблять невинно людей, не надо говорить бранных слов, но что гнев не всегда несправедлив, и
в подтверждение своего толкования
приводят примеры гнева апостолов и святых.
Потом ей
привели аббата à robe longue, [
в длинном платье,] он исповедывал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик,
в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила
в истинную, католическую
церковь, и что на-днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую-то бумагу.
В отношении религиозном, Наполеон приказал ramener les popes [
привести назад попов] и возобновить служение
в церквах.
«16-го сентября. Рано пустился
в легонькой повозочке, при кучерстве Кобченка,
в Княжичи и часу
в восьмом достигох иерейской квартиры. Только хотя отец Александр и оспаривал, что о епископе нет никаких слухов, однако же я понудил его идти
в церковь и пока что
приводить в порядок. Сам же остался
в доме и подготовлял кое-какие приказания и распоряжения, вследствие чего и послан сидящий на костылях
В — ский,
в повозочке,
в Новоселки, с требованием тамошнего причета и для разведывания.
Старый Перегуд все и сделал, что было надобно, и ничего за ним не стояло: он срубил и
церковь с колокольнею и
привез откуда-то попа Прокопа всем на заглядение, ибо это был человек самого превосходного вида: рослый, пузатый и
в красных чоботах, а лицо тоже красное, як у серафима, а притом голос такой обширный, что даже уши от него затыкали.