Неточные совпадения
Она скромно рассказывала о Париже, о своих путешествиях, о Бадене; раза два рассмешила Марью Дмитриевну и всякий раз потом слегка вздыхала и как будто мысленно упрекала себя
в неуместной веселости; выпросила позволение
привести Аду; снявши перчатки, показывала своими гладкими, вымытыми мылом à la guimauve [Алфейным (фр.).] руками, как и где носятся воланы, рюши, кружева, шу; обещалась принести стклянку с новыми английскими духами: Victoria’s Essence, [Духи королевы Виктории (фр.).] и обрадовалась, как дитя, когда Марья Дмитриевна согласилась принять ее
в подарок; всплакнула при воспоминании о том, какое чувство она испытала, когда
в первый раз услыхала русские колокола: «Так глубоко поразили они меня
в самое сердце», — промолвила она.
Варвара Павловна должна была обещать, что приедет обедать на следующий день и
привезет Аду; Гедеоновский, который чуть было не заснул, сидя
в углу, вызвался ее проводить до дому.
— Она самая и есть, — отвечал священник. — Пострамленье кажись, всего женского рода, — продолжал он, —
в аду между блудницами и грешницами, чаю, таких бесстыжих женщин нет…
Приведут теперь
в стан наказывать какого-нибудь дворового человека или мужика. «Что, говорит, вам дожидаться; высеки вместо мужа-то при мне: я посмотрю!» Того разложат, порют, а она сидит тут, упрет толстую-то ручищу свою
в колено и глядит на это.
Граф ничего не
приводил в опровержение этого мнения: он, по-видимому, и сам разделял опасение попасть
в ад, но только он не мог переменить веры, потому что имел такой взгляд, что честный человек обязан жить и умереть
в той религии,
в какой он родился.
Мадлена. Я родила ее
в провинции. Когда же она выросла, я
привезла ее
в Париж и выдала ее за свою сестру. Он же, обуреваемый страстью, сошелся с ней, и я уже ничего не сказала ему, чтобы не сделать несчастным и его. Из-за меня, быть может, он совершил смертный грех, а меня поверг
в ад. Хочу лететь
в вечную службу.
Старшой. Да как же ты смеешь с пустыми руками ко мне ворочаться? Да еще краюшку какую-то вонючую принес; что ты надо мной смеяться вздумал? А? Что ты
в аду даром хлеб есть хочешь? Другие стараются, хлопочут. Вот ведь они (показывает на чертенят), кто 10000, кто 20000, кто вон 200000 доставил. Из монахов — и то 112
привел. А ты с пустыми руками пришел да еще какую-то краюшку принес. Да мне басни рассказываешь! Болтаешься ты, не работаешь. Вот они у тебя и отбились от рук. Погоди ж, брат, я тебя выучу.
Но он и не достиг еще состояния завершенности, актуализации своей софийности: так же, как и
Адам, он находился
в начальной, детской стадии своего развития, которое лишь должно было
привести к полному одуховлению материи, «новому небу и новой земле».
Извращение идеи
ада в человеческом сознании
привело к тому, что она была отождествлена со страхом Божьего суда и Божьего возмездия.
В каторге ты все равно что рак
в лукошке: теснота, давка, толчея, духу перевести негде — сущий
ад, такой
ад, что и не
приведи царица небесная!